Страница 68 из 127
Я знал обоих — по картинкам исторических хроник. Первым был Император-тиран Римско-Септиколийской Империи Марк Ларций Магн, мой далекий предок; вторым — его вассал, противник и соратник Барн ап Трогус, первый Единый король Севера. На меня сейчас, сквозь века, смотрели Король и Император, прозванные когда-то кровавыми братьями.
Два героя преданий, которые сохранили власть септиколийцев на Юпитере после вторжения терран — в храме Януса можно называть все своими именами. Кровавые братья, Король и Император, из-за сопротивления которых прибывшие сюда терране стали лишь одними среди равных, а не полностью взяли власть в свои руки. Не уничтожили Запад и септиколийцев так, как уничтожили Альтаир и голубоглазых тарнейцев.
Это были те двое, благодаря кому терране «мирно интегрировались в семью народов» — как учили нас учебники императорских академий. В этих учебниках правда не рассказывалось о том, как именно на первых порах проходила мирная интеграция, и сколько фамилий первых людей и терран погибли в процессе знакомства двух цивилизаций.
Эти два лица — Короля и Императора, я видел множество раз на страницах учебников, но впервые наблюдал вживую. Наблюдал, впрочем, обоих недолго — лица моего предка и его врага-и-друга исчезли, растворились во мгле, а фигура бога снова приобрела размытые очертания. Осталась только протянутая рука, словно приглашающая меня проводить куда-то.
Не протягивая руку Двуликому богу, я стоял рядом со статуей долго.
Очень долго.
У меня сильно развито предчувствие. И в прошлой жизни, и, как уже показывает практика, в этой. Вот и сейчас мне явилось кристально-чистое понимание, что ничего хорошего, для меня, сейчас произойти не может. Ничего хорошего меня там, за границей пелены, куда зовет меня прогуляться Двуликий бог, не ждет.
Ничего хорошего в смысле перспектив легкой прогулки. Двуликий бог никогда не делает ничего просто так, и мне, если приму его предложение, определенно предстоит испытание.
Янус всегда дорого берет. Но если он берет первым, то и дорого дает. Другое дело, что отдать он может столько, что не каждый унесет. Это никогда сильно не афишировалось, но очень многие входившие под своды храмы Януса с желанием что-то получить не выходили из храмов живыми. Одного такого желающего получить знания от Двуликого бога, иссушенного до состояния мумии, я однажды выносил сам.
Янус сейчас недвусмысленно предлагает мне увидеть будущее — посмотрев для этого в прошлое, иначе его предложение трактовать сложно, раз он показал мне лица Короля и Императора.
В то же время он оставляет мне выбор — Двуликий бог всегда предлагает выбор. Мое решение состоит лишь в том, принимать его или нет. Посвящение я ведь могу пройти и во Врангарде, на алтаре Морриган. Но тогда я никогда не узнаю, куда меня сейчас зовет повелитель путей этого (а может быть не только этого) мира.
Никогда не бежал от испытаний. Может быть и зря — вздохнул я, а после сделал шаг к Двуликому богу и взял его руку. В ладонь коротко укололо, и я сразу почувствовал, как по коже текут тонкие горячие струйки.
Мглистая пелена видоизменилась, мелькнули серые лоскуты — меня пронесло сквозь время и пространство, и я осознал себя на пепелище. Одновременно ощущая себя словно в двух телах — в собственном, понимая что все еще стою перед статуей в храме Двудликого бога; и в чужом — пройдя волей Януса сквозь века, я ощущал себя в теле юного изгоя Марка Ларция, будущего первого Императора-тирана.
Будущий император и тиран стоял на одном колене среди развалин сожженной деревни, держа руку со взрезанной только что ладонью на клинке воткнутого в землю меча. Я даже неприятную, пульсирующую боль в глубокой ране ощущал. Напротив, также преклонив колено в весеннюю, смешанную с тающим снегом и черным пеплом грязь, расположился будущий Единый король Севера. Его порезанная ладонь также обхватила лезвие меча, и смешавшаяся кровь будущих короля и императора текла по долу вниз.
Я — по праву рождения, по праву первого сословия, знал истинную историю. И знал, при каких обстоятельствах два преследуемых изгоя, будущие король и император сейчас (и одновременно больше тысячи лет назад, если не врет историческая хронология в учебниках), мешали кровь на пепелище сожженного врагами борга. Я знал эту историю, и знал, что ничем хорошим для Севера, для Северного Круга, она не кончилась.
Глазами Марка Ларция Магна я сейчас наблюдал, как густая струйка крови стекает по долу воткнутого в землю клинка. Стремясь к земле — юные Марк и Барн совершали ритуал запрещенный ныне магии крови, обращаясь за ответом к богам Севера.
«Твоя дорога лежит на Север» — раздался в ушах многоголосый шепот. Именно в моих ушах раздался — и это был тот самый шепот, который разбудил меня сегодня. И о котором я, как оказывается, уже успел подзабыть.
Смешавшаяся кровь будущих короля и императора между тем коснулась черных комьев земли, смешанной с пеплом и подтаявшим грязным снегом. И как только первые капли впитались в землю, сначала кровь с клинка закрутилась, превращаясь в густую взвесь, а после и вся окружающая реальность размазалась, превратившись в водоворот и увлекая меня за собой. По спине будто провело ледяным прикосновением, где-то в шее возник тяжелый ком и на глаза опустилась темнота. Раздался звонкий звук — как будто лопнула струна, и я потерял привязку к собственному телу, оставшемуся в храме.
Осталось восприятие в состоянии только «здесь и сейчас». Восприятие единственного мига, в моменте которого я теперь существовал. И это был очень неприятный миг — потому что воздуха мне ощутимо не хватало. Рванувшись, избавляясь от сна, я сипло вздохнул — понимая, что на мне обездвиживающее заклинание оцепенения. Широко распахнув глаза, с трудом повернув голову, я понял что лежу на кровати. На гостиничной кровати — стандартный номер, в котором типичная для нордлингов обстановка. На кресле клетчатый пледы, часы на стене показывают восемь утра.