Страница 111 из 127
— Давайте так: я, наверное, расскажу все по порядку. Так получилось, что во время прохождения славным имперским фрегатом Нереидой над пиком вершины под названием Средний палец мы, будущие офицеры Корпуса Спарты, находились на баке корабля в составе подразделения абордажной команды. Мы находились в первых рядах свершившегося подвига и видели все произошедшее своими глазами. И вы знаете… я просто поражен.
Сделав паузу, я снова под общий гомон приподнял бокал, вновь словно собираясь с мыслями. На меня смотрели в основном с интересом; но немало взглядов было с покровительственной насмешкой — большинство из присутствующих забавляло мое волнение.
Ладно, ребят, подождите — я ведь только начал. Финнеган, кстати, понемногу начинал нервничать. Неужели из-за предательства в Корпусе и полного осведомления о наших планах все эти черти были уверены, что мы сглотнем обиду?
Хорошо, что наш план остался только между мной и Кавендишем.
По уму, надо было всем этим рисовальщикам придуманных подвигов сюда ментатов пригонять, чтобы они сумели если что меня остановить, заткнув рот. Пусть даже это шаг Ассамблея индигетов Запада откровенно не поймет, и будет большой скандал; но это определенно для них лучше было бы того, что я сейчас собираюсь здесь и сейчас озвучить. Но они этого не сделали, и теперь, как правильно сказал Кавендиш, настало мое время.
Держитесь теперь, твари тупорогие.
— Простите мое волнение, но стоит мне об этом подумать, как произошедшее словно вживую стоит перед глазами, я переживаю все это снова и снова, — извиняющееся чуть поклонился я. — Итак, находясь, как я уже раньше говорил, в первых рядах зрителей свершающегося подвига, я видел, как выполняя подъем над горой на форсаже, наш фрегат идет прямо над склоном, двигаясь на высоте не более полсотни метров. Смелость маневра, как и виртуозное управление фрегатом Императорского флота его блестящим командиром, — глубоко поклонился я Финнегану, — казалась мне просто поразительной!
В зале присутствовало несколько грамотных флотских, которые, как полагаю имели представление о случившемся из сводок. И мои слова — им, знакомым с эйраторией, воздушным театром действий вокруг Разлома, многое сказали о маневре и большом уме капитана Финнегана. Он, кстати, понемногу начал обратно бледнеть. И вилку сжимает сейчас прямо как Кавендиш недавно.
«Мразина, не знал, что не только в одни ворота можно играть?» — так и хотелось мне спросить у него прямо и открыто. Но опыт военного советника императора позволял мне выразиться на официально языке, путь и более длинно и витиевато.
— …Никогда в жизни я не видел, и, наверное, больше никогда в жизни не увижу больше подобного мастерства. Это было… виртуозно! Мы буквально разрывали мглистую завесу облаков, как вдруг… нас атаковали! Вероломно, исподтишка. Нас вероломно атаковало целая группа ведьм, их было сразу пятеро! Пять ведьм, которые бросали в нас сильные и смертоубийственные заклинания не ниже пятого круга! Клянусь пред лицом богов, так все и было! — поднял я руку, заставив блеснуть светом Сияния свой перстень.
Некоторые из присутствующих офицеров, не только флотские, начали ошарашенно переглядываться. По всей видимости, официальная сводка была составлена так, что всем становилась ясно — герой Финнеган, а наши медальки — это лишь знак уважения к Корпусу. Но после моих слов те, кто хоть немного понимает в военном искусстве, крепко задумались над тем, что официальные сводки о боестолкновении, очень мягко говоря, лгут.
— Сразу пять, целых пять огромных ледяных стрел полетели в наше воздушное судно…
Я не флотский, и к императорскому флоту Римско-Септиколийской Империи отношения не имею. Но хорошо знаю, что у покорителей морей и небес есть градация: то что военное, оно ходит по морю и воздуху, и называется корабль. То, что гражданское, оно плавает по морю и воздуху — и это судно. И сейчас я специально назвал фрегат воздушным судном, чтобы парни с золотыми эполетами не расслаблялись. Вот такая вот маленькая месть от офицера стражи границ воздухоплавателям, самомнение которых гораздо выше, чем самые высокие горы нашего мира.
— …эта подлая атака, как я уже сказал, оказалась для нас совершенно неожиданна. Я помню, как звенел в небесах лед, помню, как все пять ледяных стрел вероломно и целенаправленно врезались в одно место нашего щита, помню как после этой невероятно сильной и направленной атаки целых пяти ледяных стрел оторвался двигатель у фрегата, и помню, как сразу после этого мы врезались прямо в скалу Среднего пальца, потеряв нос корабля!
«Что это вообще сейчас происходит?» — говорили общим лейтмотивом взгляды переглядывающихся высших офицеров.
Взгляды тех, кто понимал, о чем вообще речь — что, оказывается, из строя фрегат вывело всего пять низкоранговых ледяных стрел, после чего Нереида еще и едва не самоубилась об скалу. Те же из присутствующих, кто не понимал, о чем речь, также заметили и поняли, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Сам же лорд Финнеган, наш будущий сенатор с гражданским венком, еще недавно покрытый густым румянцем, уже сидел бледный и смотрел на меня с откровенной ненавистью.
«Кушайте, дорогой, не обляпайтесь», — с наслаждением отсалютовал я ему бокалом.