Железный волк

У Рюгена возникло острое ощущение, что он находится не в том месте. Письменный стол был завален рисунками, стеклянными колбами и инструментами, о предназначении которых гость даже не догадывался. А что это за страшная штука лежит в спирту? Неужели сердце? Он сделал вид, что не заметил его, и перевёл взгляд на какой-то макет. Латунные шарики разных размеров вращались по кругу, из некоторых произрастали новые шарики, как ветки на дереве.

– Вселенная, какой она нам представляется, – пояснил Нафраим и уселся на мягкий диван у мёртвого очага.

Он жестом предложил Рюгену сесть на стул напротив, что тот нехотя и сделал. Стул показался ему слишком глубоким – особенно если придётся делать отсюда ноги…

– На улице холодно, а ты весь вспотел, – произнёс долговечный. – У тебя сводит челюсти, ты пахнешь кровью. А в Узком проулке только что нашли труп. Твоих рук дело? – он говорил медленно и прочувствованно, но вопрос прозвучал совершенно бесстрастно.

– Нет! Нет, какого чёрта?! – Рюген немедленно пожалел о своей вспышке.

Он взглянул на спокойного человека на диване и понял, что его провели. Надо держаться с достоинством, если он надеется получить необходимую помощь. Он откинулся на спинку стула.

– Нет, – повторил он, собрав в кулак всё оставшееся самообладание.

– Но это мог быть и ты?

Рюген взглянул на собеседника, не разобрав, утверждает ли тот, что Рюген – убийца, или понял, что он заразился волчьей хворью.

Нафраим вздохнул, и Рюгену показалось, что он собирается встать.

Рюген в панике вскинул руки.

– Нет, подожди! Ты прав. Я болен, и я не пойму почему. Я всегда был очень осторожен, и я ничем этого не заслужил!

Нафраим достал из кармана маленькую коробочку, вынул из неё пастилку и устроился поудобнее.

– Ты хочешь сказать, в отличие от остальных?

Ну вот опять, кривая улыбка и непонятная шутка. Рюген чувствовал, что все его тайны открыты. Он злился и боялся. Судя по всему, оставалось только говорить правду.

– Слушай… Я должен был сообщить, что всё плохо. Я делал, как ты велел, пока можно было, но ты же знаешь женщин, правда? С ними ничего нельзя знать наверняка, и через некоторое время у нас всё разладилось. Но разузнать больше про неё было невозможно, я уверен! Девчонка не хочет становиться чтицей крови и мнения своего не изменит. Вторая сестра, младшая, унаследует ремесло, как я тебе и сказал. Так что я передал тебе всё, что ты хотел знать.

Нафраим потёр костяшки пальцев, как будто они болели, но ничто на его лице не выдавало боли. Одна рука казалась на удивление неподвижной.

– Ты смотрел сквозь неё. Ты ей наскучил.

Наскучил ей?!

Рюген стиснул зубы.

– Всё было не так, совсем не так. Она ходила за мной хвостом, но потом я украл у неё деньги, понятно? Мне они были нужнее, и наши дороги всё равно скоро разошлись бы.

Нафраим встал и окинул его пристальным, оценивающим взглядом. У Рюгена появилось неприятное ощущение собственной незначительности. Он мальчишка. Но это, чёрт возьми, не так.

– Значит, не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказал Нафраим. – Если всё закончилось именно так, то ситуацию можно исправить. Жди здесь и ничего не трогай.

Долговечный вышел в дверь, которая не могла вести никуда, кроме как в скалу.

Рюген вскочил со стула.

– Так ты можешь мне помочь или нет?

Последовала унизительная тишина. Он набрался мужества, приблизился к окнам и выглянул наружу. Далеко внизу на море поднимались большие волны: от это зрелища его зашатало. На фьорде сверкали фонари множества кораблей, пришвартованных у новых пристаней на Квискре. Пара огней потухла, когда корабль скрылся в одном из горных гротов. Клубы дыма. Рюген проработал грузчиком всего три недели. Страшная усталость, убогая плата и та же дерьмовая работа, которой занимались все в его семье. Он перебрался в Наклав не для того, чтобы провонять дымом и китовой кровью.

И не для того, чтобы сдохнуть от волчьей хвори.

– Они расшатались?

От звука голоса Нафраима Рюген вздрогнул. Он стал слишком пугливым. Его переполняло беспокойство и напряжение.

Он повернулся к долговечному.

– Кто?

– Зубы? Они расшатались?

Рюген потрогал их языком, хотя и так целый день это делал. Он хорошо знал, как обстоит дело.

– Один немного шатается…

Нафраим поднял его подбородок и заглянул в рот, как будто перед ним стояла лошадь.

– Ну… У тебя ещё есть время, и я могу добавить немного. А вот с красным охотником я ничего не могу поделать, так что будь начеку.

Он поставил на подоконник флакон с жидкостью, похожей на сироп.

– Это немного затормозит развитие болезни. Боли по-прежнему будут мучить тебя, но станут не такими сильными, а приступы – не такими частыми. А ещё это сгустит твою кровь, так что ты не истечёшь ею от любой царапины.

– От царапины? Я что, могу умереть от царапины?! – Рюгена взбесил хрип в собственном голосе.

– Уже нет, – спокойно ответил Нафраим. – Пей по напёрстку в день, не больше. Это даст тебе время, но не изменит исхода.

Исхода…

Рюген уставился на Нафраима, но сочувствие во взгляде того было не более чем видимостью. Необходимость задать очевидный вопрос бесила Рюгена, но здесь ему ничего не досталось бы бесплатно.

– А что изменит исход?

Нафраим осторожно улыбнулся, как будто ожидал этого вопроса.

– Ничего. То есть… Ничего, кроме этого, – он указал рукой на себя. Скромный жест, но значение его понятно.

Единственный способ излечиться – это стать таким, как он.

Стать вардари. Долговечным. Тем, кому не страшна никакая хворь, какой бы смертельной она ни была. Рюгена пробрала внезапная дрожь. Это проверка. Обещание. Если только на этот раз он справится с работой…

Нафраим кивнул на флакон.

– Он твой, если захочешь. Но если ты его возьмёшь, то возьмёшься и за работу, понятно?

– Что я должен сделать?

– То, с чем не справился в прошлый раз. Всё значительно сложнее, чем ты думаешь, так что ты должен научиться видеть шире. И слушать. Лагалуна Саннсэйр – ядро Ведовской гильдии, и в её доме в ближайшее время многое случится. Я должен знать, что именно. Юва вернулась. Зачем? Лагалуна врёт, что больна. Зачем? Я хочу знать, куда ездит Лагалуна, где она побывала ранее и о каких местах она говорит. Я хочу знать, с кем она встречается и о чём они беседуют. Дом Саннсэйров – это клубок тайн, и не вздумай решить, что уже знаешь всё, что необходимо. И самое главное: я хочу знать, кто из девочек унаследует ремесло матери. Кто займёт место в Ведовской гильдии. Я хочу узнать об этом в тот же миг, как это будет решено, и ни одна душа в Наклаве не должна узнать об этом раньше меня. Тебе понятно?

Рюген тёр больную челюсть и размышлял, не взваливает ли он себе на плечи непосильную задачу. Юва придёт в бешенство, и ему придётся состряпать чрезвычайно хорошее объяснение своему возвращению. Если он вообще успеет что-либо объяснить до того, как Юва застрелит его из арбалета. В какой-то миг он захотел спросить, не лучше ли ему заняться младшей сестрой, но Сольде Саннсэйр наверняка ни разу в жизни не принимала мужчину, а в тот день, когда она это сделает, его член наверняка окоченеет.

Оставался ещё вопрос о сорока рунах… Рюген провёл рукой по волосам и посмотрел в пол.

– Я должен вернуть всё, что украл у неё, – у меня не будет ни единого шанса, если она не…

– Ты получишь деньги.

Рюген облизнулся. Его собеседник даже не спросил, о какой сумме идёт речь. Каково это: обладать дьявольским богатством и суждено ли Рюгену самому испытать такое?

Нафраим направлялся к винтовой лестнице. Рюген схватил флакон и проследовал за ним в зал. Он думал о Юве и о том, с какой стороны к ней подступиться. Она была очень мила: красивая грудь, светлые волосы, никакого жеманства, а ещё – пронзительно-подозрительный кошачий взгляд. Её нелегко было заставить открыть душу, и Рюген знал, что она так и не доверилась ему полностью. Но она трахалась так, словно скоро умрёт, а богам известно, как ему нравятся такие девушки. Но как, Друкна её побери, ему вновь разжечь в ней огонь?