Страница 3 из 4
– Прости, пожалуйста, – невнятно пролепетала Лида. – Я не хотела тебя обидеть.
– А вот этого не стоит, – ответил Стас вставая. – Решила – значит решила. Уже довольно поздний час. Пойдём посмотрим спальни.
Они поднялись наверх. Осмотрев три спальни, Лида робко указала на самое просторное помещение, в центре которого стояла завешенная пологом двуспальная кровать.
– Ты уверена, что хочешь остановиться именно в этой спальне? – спросил Стас, чей голос звучал подчёркнуто холодно и отчуждённо как никогда.
Лида кивнула и мягко поправила:
– Здесь остановимся мы вместе. Тебе она нравится?
Стас взглянул на неё с непониманием:
– Какая разница, нравится ли она мне? Важно, чтобы она была вполне удобна и комфортна для тебя. Разве не так?
– Стас… ну зачем ты так? – не выдержала Лида, в чьих глазах засияли алмазинки слёз. – Я хочу выбрать спальню для нас.
Её худенькие плечи снова задрожали, в глазах потемнело, и она, чтобы не упасть, поспешно опустилась на кровать, одновременно навалившись своим хрупким тельцем на полог и раздвинув его.
Как ни поглотила Стаса его обида, вид этой маленькой, беззащитной и по-прежнему горячо любимой им девушки – может быть, даже ещё более любимой, чем когда бы то ни было до этого момента, если такое вообще было возможно, – застал его врасплох. Он искренне переживал за самочувствие Лиды, волновался о её состоянии, и ему уже расхотелось язвить и стараться уличить её во всех смертных грехах.
– Позволь, я помогу тебе распустить причёску, – неожиданно попросил он. Лидино лицо озарилось искренней и благодарной улыбкой, и девушка с удовольствием подставила голову под его не знавшие устали руки, отдав ему небольшую пластмассовую расчёску.
Стас последовательно и методично вынул из причёски все шпильки, и каскад тяжёлых длинных волос упал Лиде на плечи. Стас заворожённо протянул вперёд руку и мягко коснулся ладонью каштановой пряди.
– Я, кажется, уже говорил несколько лет назад, что ты красавица? – Его голос стал мягче и ниже, чем за всё время их знакомства.
Лида кивнула и невольно сморгнула зависшие на ресницах алмазинки-слезинки на своё лежавшее на колене запястье.
– Теперь я могу сказать больше, – продолжил Стас. – Ты королева. Королева этого посёлка, королева Небес и воздуха и… моя единовластная королева.
Он начал расчёсывать волосы Лиды плавными и уверенными движениями. Зубчики расчёски покалывали кожу головы, а кончики пальцев Стаса ласкали ей шею, приподнимая пряди и пропуская их через расчёску длинными широкими взмахами.
Лида полностью отдалась во власть этих потрясающих ощущений, то тихонько постанывая от неведомого ей доселе удовольствия, то замирая от восторга.
– Нравится? – тихо спросил Стас, снова и снова погружаясь расчёской в это каштановое великолепие.
– Очень! – отозвалась Лида, ничуть не покривив душой.
– Тогда я наберусь смелости и попрошу разрешения завтра утром сделать тебе причёску.
– А ты… умеешь? – уточнила Лида на всякий случай. Вопрос прозвучал глупо – особенно после его уверенных манипуляций с её волосами.
– Умею, – ответил Стас. – Успел напрактиковаться в детские и юношеские годы, когда моя мать заболевала, и ей самой становилось это сделать не под силу.
– А ты останешься со мной сегодня… на ночь? – Лида взглянула на него с такой отчаянной надеждой, что сердце Стаса готово было разорваться от вновь нахлынувшей нежности.
– Останусь, если ты захочешь, – тихо ответил он. – Я помню наш уговор и обещаю к тебе не приставать.
В глазах Лиды отразилась благодарность.
– Не волнуйся, – серьёзно проговорил Стас. – Я всё понял и очень сожалею о том, как отвратительно вёл себя с тобой несколько минут назад.
– Правда? – Лицо Лиды просияло небесной улыбкой. – Нет, ты не шутишь? Ты в самом деле понял то, что я хотела до тебя донести?
Стас не выдержал, обнял Лиду за плечи и тихонько, совсем по-мальчишески расхохотался.
– Почему ты смеёшься? – спросила Лида, насторожившись.
– Потому что дурачки мы с тобой оба. Как есть дурачки и дети малые. Мы же жить друг без друга не можем – это и невооружённым глазом видно, – а всё равно строим какие-то козни, сочиняем препятствия к тому, чтобы быть вместе, да ещё и обижаемся на всю эту сущую дурость и ерунду.
– Если ты про роспись в ЗАГСе, то я вовсе не считаю это дуростью и ерундой, – снова чётко обозначила свою позицию Лида.
– Да понял я уже, Лидусь, не суетись, – ответил Стас. – Всё я понял и согласился на все твои условия. Хотя то, откуда у этих твоих тараканов растут ноги, и обижает меня изрядно, не скрою.
– А откуда, по-твоему, растут ноги у этих тараканов?
– Просто ты всё ещё не вполне мне доверяешь, – ответил Стас. – Боишься показаться легкодоступной, если зайдёшь дальше, чем пустят тебя твои принципы, до того как нас распишут в ЗАГСе, ведь так? Считаешь, что я стану меньше тебя уважать и хуже к тебе относиться, если между нами что-то произойдёт… до ЗАГСа. Верно?
Лида удивлённо подняла голову. Она была по-настоящему поражена. Стас бил сейчас, что называется, не в бровь, а в глаз. Озвучил её тайные мысли и опасения. И то, с какой лёгкостью он сейчас говорил о тех основных страхах, с которыми она боролась весь сегодняшний день, её едва ли не оскорбило до глубины души.
Стас мягко развернул девушку к себе за плечи и своим настойчивым взглядом заставил её посмотреть себе в глаза – точно так же, как он это сделал пять лет назад, когда Лида умирала от паники и стыда из-за того, что ему довелось увидеть на близком расстоянии её рубец.
– Я не знаю, способна ли ты сейчас услышать то, что я собираюсь тебе сказать, – начал Стас, внимательно и как-то особенно нежно вглядываясь в её зелёные глаза со сверкавшими на ресницах алмазинками слезинок. – Способна ли протиснуться мимо армии собственных тараканов, чтобы иметь возможность это услышать? Как ты считаешь?
– Я… попытаюсь, – уклончиво ответила Лида.
– Тогда тебе следует понять, что все твои страхи и опасения, которые я ранее озвучил, не имеют под собой основания. Неужели ты всерьёз считаешь, что я стану меньше тебя уважать и хуже к тебе относиться, если ты окажешь мне величайшую честь и позволишь любить тебя? Если ты и в самом деле так думаешь – хорошего же ты мнения обо мне, нечего сказать.
Лида порывалась отвернуться, чтобы стереть слёзы, которые уже полностью заволокли её глаза и готовы были пролиться на её лицо, но Стас удержал её за запястья, и по лицу Лиды прочертились две влажные дорожки.
– Что ж – у тебя есть возможность проверить меня на прочность. Но для этого тебе придётся переступить через свои принципы и безжалостно раздавить всех своих тараканов. Не уверен, что ты когда-нибудь решишься на это пойти – но иначе ты никогда не узнаешь, насколько беззаветно и преданно я умею любить. Будешь всю жизнь пребывать в глубоком заблуждении, что я так люблю тебя только потому, что ты дождалась ЗАГСа. Я не убеждаю тебя. Просто призываю тебя подумать.
С Лидой сейчас творилось нечто невообразимое. Её сердце то пускалось в безудержный пляс, то замирало у неё в груди, слёзы струились из её глаз нескончаемым водопадом, она задыхалась, мысли сбивались в кучку и перепутывались.
– Лидусь, ну успокойся, – мягко обратился к ней Стас. – Иди сюда.
Он в первый раз за всё время их знакомства почти незаметным движением усадил девушку к себе на колени. Она удивлённо ойкнула, опустила взгляд и замерла в нерешительности.
Стас одной рукой нежно и бережно обнял её за плечи, а другой стал мягко отводить в стороны прилипшие к щекам волосы и подушечками пальцев стирать с её лица и области под нижними веками продолжавшие сыпаться из её глаз алмазинки слезинок.
Лида не сопротивлялась этим ненавязчивым, но настойчивым и каким-то особенно трогательным ласкам. Наоборот, она прикрыла глаза от внезапно накатившего на неё невыразимого удовольствия и полностью позволила себе отдаться этим совершенно новым для неё ощущениям.