Страница 46 из 63
Меня не трогают, видимо, концентрируются на одной добычи.
Прихожу в бешенство. Иду спокойно, зная, что с двадцати шагов попаду даже в глаз белке. А тут этих глаз сотни. И смотрят наглые насекомые, как на добычу. Предвижу опасность, жвала вывернулись, вот — вот плюнут и в меня… Выпускаю стрелы чуть ли не со скоростью биения сердца, расправляясь с созданиями Поляны миров с особым ценизмом.
В трех метрах от меня в стебель врезается что-то синее, превращая его в ледышку. Цветок трещит, замороженная часть начинает рассыпаться, а ствол склоняется на меня. Отпрыгиваю в сторону, обе руки свободны, лук, будто чувствуя ситуацию, превратился в браслет. Разворачиваюсь. Тут же цветок рядом падает, цепляя другие и отчаянно треща.
В меня летит очередная ледяная стрела! Орки подобрали магический лук Гордона! Вот сволочи!
Лук возникает в моей руке в мгновение ока. Стреляю в ответ. Метров сорок — расстояние не малое, для меткого выстрела. Но стрела моя улетает туда, куда целилась. Стрелок повержен. Начинаю засыпать толпу, что осталась у трупа своего товарища. Орки пытаются схватить лук и броситься наутек. Два десятка свиноподобных уродцев, копошащихся у убитого товарища. Как нелепо.
Успеваю зацепить еще пятерых. Уцелевшие улепетыеваю. Пустила вслед еще пять штук, все попали в цель.
Развернулась к Гордону. Нашла его среди травы, утащили бы подальше, уже и не нашла так легко. Паутина липкая. А кинжала у меня нет. Зато сабля прилипшая рукоятью болталась на обрывке паутины. А вот лезвие не прилипло, это хорошо!
Высвободила бедолагу, едва сама не угодила в сети.
Разбойник, как лань пугливая на меня смотрит.
— Да что не так?! — Визжу, едва отдышавшись.
— Ты кто?!
— Валькирия! — Выдала. — Уходим скорее!
Вышли на поле боя. Орки вдалеке мелкими группами разбегаются кто куда. От организованного войска нет и следа.
Во мне разгорается жажда стрелять и стрелять. Что со мной? Откуда такая злость к тем, кто еще ничего не сделал?! Борюсь сама с собой, пока Гордон не приводит в чувства:
— Они к нашим деревням бегут!
Отманили называется… Спешим назад. Прямиком через их лагерь. Стараюсь не смотреть на результат своей деятельности по дороге. Лишаю жизни направо налево, а ведь твари-то все мы Божьи. Другое мое Я говорит: это война, детка… не ты, так тебя.
— Стойте! — Пропищало женским голоском где-то недалеко.
Пытаюсь найти среди орчьего добра источник голоса. Орки, конечно, барахла где-то наворовали, или провизия это у них? Вижу двух эльфов лесных, привязанных по рукам и ногам среди мешков и перевязей. Лежат, вытаращились на меня своими большущими голубыми глазищами. Эльфийка и эльф. Мальчик и девочка.
— Освободи, — командую Гордону.
Опешил разбойник.
— Это ж эльфы! — Рычит.
Посмотрела на него строго. Подошел молча, срезал веревки.
— Спасибо человечки! — Пищит мне в след эльфийка, а мы дальше бежим. — Вы куда?!
— Деревню спасать! — Кричу и ускоряюсь. Ноги несут.
Марафонский бег по пересеченной местности, вот чего так не хватало в этой жизни. Орки, как назло, разделились на группы и разбежались по разным направлениям. Но меня волнует лишь та группа, что вдалеке бежит прямиком по дороге в сторону нашей деревни…
До реки добежала взмыленная. Шла на рекорд… Гордон еле плелся где-то далеко позади.
Спустилась к бревнам. Река бушует. Потоки мчатся поверх бревен. Платина Шоберта постепенно размывается. В самый неподходящий момент! Ступаю на бревно, на грани потери равновесия. Каких-то десяток метров пробежать. Ринулась решительно. Но перед самым берегом поскользнулась. Задницей о бревно и в воду.
Но теряться не стала. Зацепилась за поперечный ствол, впереди был и другой. И по ним, как по лестнице до берега. Вышла, мокрая и раздосадованная. Обернулась. А на том берегу Гордон с двумя эльфами. У эльфийки лук мой эльфийский. Они нашли друг друга…
— Мы поможем! — Пискнула эльфийка.
— Ага, спасибо, — брякнула себе под нос и пошла к дороге, дыхание затаив. Лишь бы не трогали дома!
Слышу женский визг со стороны деревни. Неужели кого-то забыли эвакуировать?! Рука почувствовала твердое древко, возникшего лука. Разгоняюсь, второе дыхание открытое уже, внутри разгорается что-то звериное.
Орки в ближайшем доме! Потасовка на «бытовой почве», бьется что-то, ломается мебель. Бабуля причитает, что житья твари не дают. А у меня сердце обрывается. Как бы беды не случилось!
Морда уродливая из окна высовывается и на меня кривится. Недолго думая, стрелу в ее пускаю. Завизжали поросячьим хором.
— Бросайте оружие! Выходите по одному! — Реву. — Сдавайтесь, или дом спалю! Я невменяемая, вам не жить, если ослушаетесь!
— Магичка! Обещай! — Визг орчий раздался.
— Да, магичка! Обещай, что отпустишь!
— Мы хоть в леса, или на Поляну! Только не убивай нас!
— Обещаю! — Гаркнула мощно. Чуть горло не сорвала.
Наблюдаю картину: из трех ближайших домов орки толпами высыпаются, у входа оружие скидывая. Пятнадцать существ набралось. В глазенках желтых страх, хоть и уроды, но такие сейчас жалкие. Вышли на дорогу с поднятыми руками. Ростом метр пятьдесят, не выше.
Стою и думаю. Сожрут ведь, если накинутся разом. Озираюсь, пятясь. Гордон в трехстах плетется. Видимо орков увидел и оторопел. А эльфы мчатся со всех ног, вот — вот подскочат. Слышу, как тетива натягивается.
— Магичка, отпусти, ты обещала, — проскрипел один из них, похрюкивая.
Внезапно возникший конский топот заставил орков обернуться. Со стороны особняка, огибая его с двух сторон, будто лавина или цунами в городе, надвигалась конница. Блеск доспехов и мечей, ржание лошадей. Волна накрыла бросившихся в рассыпную орков и пронеслась мимо меня. Снова визги, кровь, мясо. Стою, зажмурившись. Не могу на это осмотреть. Одно дело стрелами пронзать, а другое мясорубку устраивать.
— Они же сдались, — прохрипела, не открывая глаз. Горько в груди, жалко их стало.
Уже и лука нет в руках, в браслет превратился. Ладонями лицо прикрываю. Ветер от суматохи вокруг кудри обдувает. Последние орки пытаются удрать, но их нагоняют, о чем свидетельствует истошный поросячий визг.
— Леди, вы целы?! — Передо мной спрыгивает барон Ролан, гремя доспехами, весь в железе, будто на войско собрался. Спаситель мой липовый. Глаза бегают, видно, что сомневается, целовать руку леди или нет. Я же не при платье и не накрашенная. Но этот плотоядный взгляд, даже в такой обстановке…
Молчу. Позади меня Гордон подходит неуверенно с двумя эльфами. Все трое за мою спину прячутся, как за мамкину. А всадников человек тридцать набежало.
Ролан эльфов увидел, в лице поменялся. Вокруг конница резвится. Смеются добро молодцы, что с жалким безоружным отрядом орков расправились.
— Леди Валерия? — Барон в недоумении.
— А вы вовремя, — прыскаю.
— Где еще орки? — Подбегает один из его сыновей. Спешился для приличия, вот молодец. — Бать. Говорили про полсотни…
— Сотня, — подал голос Гордон. — На развилке к Шоберту лежат.
— Шоберт разбил? — Взвинтился барон. Чувствую, недолюбливает его. Тон брезгливости уловила.
— Нет, — усмехнулся Гордон. Я повернулась к разбойнику, глаза сузила, мол, молчи болтун. Осекся.
— Эльфов взять! — Рыкнул Ролан.
— Ага щас! — Гаркнула, прикрывая их собой. — С какого перепуга?!
— Наказ графа! Им на наших землях запрет появляться! — Остервенело ответил барон.
— Раз так, они мои пленники, а не ваши! — Заявляю.
— Да кто вы такая!
— Это и есть баронесса Валерия Балейская, бать, — говорит сын. — И это ее земли.
Черные глаза барона начинают расширяться.
— Так вы и есть его новая жена?!
— Да, она самая, — говорю строго. — Орков пленных порубили, молодцы. Теперь за эльфов решили взяться?
— К… каких пленных?!
— Они ж сдались! Оружие вот все валяется, — фыркнула.
Стоят, как истуканы. Махнула на них рукой и пошла в особняк, взяв за тоненькие ручки обоих эльфов. Злости на всех не хватает.