Страница 21 из 32
— А почему я ни разу не видела его жену в академии?
— Умерла давно, — тихо сказал Виктор и помрачнел. — Агата очень хорошая была и добрая.
Помолчали.
— А почему больше не женился? — спросила я, не зная, что еще сказать.
— Он ее сильно любил. Очень. Ты ведь знаешь, Мири, что драконы однолюбы и создают пару одну на всю жизнь? — Я кивнула, припоминая, что говорил на занятиях преподаватель. — Так вот, поскольку основателем рода дей Штеллемов считается дракон, то принято думать, что и у всех его потомков те же повадки. Поверье гласит, что первый правитель оставил наказ своим отпрыскам жениться по любви. Не знаю, правда это или очередная легенда, но из поколения в поколение выходит так, что если кто из них влюбляется по-настоящему, то раз и на всю жизнь. Не могут без своей пары.
— Я смотрю, ты неплохо разбираешься в преданиях о дей Штеллемах, — хмыкнула скептически, а сама подумала, что эта на первый взгляд суровая северная страна полна романтики и особого шарма.
— Да, с молоком матери впитал. Она, как и ты, была иностранкой, но влюбилась в наш край. Часто мне в детстве рассказывала легенды Норленда, особенно когда не хотел ложиться спать, — весело хмыкнул Виктор.
Интересно, какая она? Наверное, удивительная, если каждый раз вспоминает ее с такой теплотой.
— Что-то мы застоялись на одном месте, Лисенок. Пошли к помосту. Там обычно выступления и конкурсы проводятся.
Виктор оказался прав. Мэр города, важный мужчина в длинной черной шубе с золотым ключом на шее, как раз объявлял конкурс, но, заметив нашу парочку, резко осекся. Хищно улыбнулся, а потом по площади снова разнесся его басовитый уверенный голос:
— Посмотрите, кто сегодня среди нас! Викториан, мне стоит вызвать дополнительный отряд стражей? — весело поинтересовался мэр. — В прошлый раз горожане в домах попрятались и более суток на улицу боялись выйти, пока ваша дружная компания не нагулялась.
— Не стоит, — задорно выкрикнул огневик. — Я сегодня с девушкой. Буду вести себя примерно. — В толпе послышались смешки, а я закусила губу от любопытства. — Даже не спрашивай, — коротко бросил маг, поймав мой заинтересованный взгляд.
Я насупилась, а он шутливо стукнул меня по носу.
— И здесь тебя все знают. Как удается со всеми ладить?
— Мири, если нет высокого положения и внушительного счета в банке, то приходится учиться находить со всеми общий язык. Я подрабатывал одно время у местных. Чем только не занимался: и песни пел на свадебных торжествах, и дома строил, и у кузнеца был на подхвате. Да, было время… Крутился как мог. Тогда и характер обтесал. Более-менее. Зато теперь чего только не умею. Даже готовить.
— Повезло Марку, — хмыкнула я, вспомнив, как тот налегал на ракушки.
— Не говори про этого неженку. Не привык ничего делать своими аристократичными ручонками, — задорно подмигнул огневик. — Особенно в турне туго приходится: без меня и бутерброд соорудить не в состоянии.
Я расхохоталась, представив, как Виктор носится на посылках у своего клавишника и спасает того от голодной смерти. Нелепая сцена.
— Думаю, он притворяется: у тебя просто очень вкусно получается.
— Это да, — самодовольно протянул Виктор, а я снова расхохоталась. — Если заметила, у меня вообще получается все, за что берусь.
— Ты такой самокритичный, — фыркнула я скептически.
— Не похвалишь себя сам, никто не похвалит.
— Слушай, а не обидно, что тебя с драконом постоянно сравнивают? — озвучила давно интересовавший вопрос.
— Только за глаза. Открыто обозвать меня ящером только ты умудрилась, — покачал головой Виктор. — Рассказали уже, как ты возмущалась по поводу этого сочинения. И вот странное ты создание, Лисенок, в лицо говоришь гадости, а за глаза защищаешь.
— Просто это дикость какая-то. Столько шуточек по академии ходит. Нельзя так.
— Привык уже. К тому же в моем поведении действительно есть многое от зверя.
— Чепуха. Уверена, ты специально утрируешь. Это как у меня с рваными джинсами.
Виктор прищурился, внимательно меня изучая. На тонких губах заиграла блуждающая улыбка. Очень хотела услышать его ответ, но огневик промолчал. Поэтому я отвернулась и уставилась на помост.
Там уже красовались массивные, но в то же время невероятно изящные изделия из металла: мангал в форме паровоза; павлин, изогнувший длинную шею и распушивший хвост, будто живой; трон со спинкой в форме головы дракона и ручками, переходящими в распахнутые крылья; огромная карета с узорчатыми колесами и железным ананасом на крыше. Присмотрелась. Отдельные элементы этого экстравагантного транспорта были покрыты сусальным золотом, а сиденья мастер решил обтянуть кожей. Сложно и кропотливо.
Но наибольшее внимание привлекла скульптура человека из длинных тонких металлических тяжей, переплетенных между собой с особым умением. Мужчина склонился к земле, упав на одно колено, а его крылья-пластины взмывали вверх, напоминая ожившее пламя. И было в его позе столько силы и столько обреченности, что в груди защемило. Чувствовалась работа не просто кузнеца, а художника с чуткой душой.
Градоначальник вскинул руки, делая объявление, и к нему один за другим потянулись дородные мужчины.
— А вот и авторы этих невероятных изделий! Поприветствуем их. — Раздались громкие аплодисменты и крики из толпы. — А теперь давайте определять победителя!
Мэр по очереди называл имена кузнецов, и толпа аплодировала, кричала, свистела, всячески поддерживая своих фаворитов. Когда дело дошло до русоволосого крепыша, стоявшего справа от скульптуры крылатого мужчины, то и я захлопала с невероятным усердием. Виктор удивленно на меня посмотрел, хмыкнул и присоединился.
Таких неравнодушных было большинство, так что победила именно эта работа. Глава города пожал руку мастеру, а затем вручил ему небольшой позолоченный кубок.
— Может, и ты, Викториан, продемонстрируешь свое мастерство? Ради такого дела не грех и наковальню с инструментами наколдовать, — подмигнул довольный мэр, снова привлекая к нам внимание зевак.
Огневик почесал затылок, задумавшись.
— Эй, мальчуган, помнишь еще ремесло или за своими песенками забыл, чем занимаются настоящие мужчины? — задорно выкрикнул русоволосый победитель. Послышались смешки.
— А то! Гаврюша, твою науку ничем из головы не выбить, — хмыкнул Виктор и под хлопки веселящихся зрителей запрыгнул на сцену. Даже раскланялся, будто на одном из своих концертов, когда перед ним вдруг появилась настоящая наковальня с инструментами.
— И не вздумай жулить, огненный мальчик, — рассмеялся здоровяк.
— Обижаешь, Гаврюша. Никаких чар, только чистейшее пламя, — пожал плечами Виктор, а кузнец, похоже, такому ответу был рад.
Огневик, бодро скинув свое пальто и кожаные перчатки на заснеженный помост, закатал рукава тонкого черного свитера. Осторожно дотронулся до ручника, улыбнулся чему-то своему, а затем задумчиво покрутил в руках небольшой кусок металла. То и дело раздавались советы из толпы, от которых Виктор шутливо отмахивался. Наконец, приняв решение, приступил к делу, а зрители замерли и с восторгом наблюдали за каждым его действием. Еще бы. Я сама подобралась поближе к сцене, боясь хоть что-то упустить. Ожидала, что Виктор вот-вот взмахнет палочкой, создавая огненное подобие печи, но он не стал себя утруждать лишними действиями.
Дышал огнем прямо на металл в своих голых руках, раскаляя добела, и тут же хватался то за ручник, то за какой-то инструмент, напоминающий молоток, но с гладким широким прямоугольным наконечником. Стучал, дышал огнем, снова стучал.
Я наблюдала за этим невероятным зрелищем с затаенным восторгом. В жизни не видела ничего подобного! Пламя окутывало его голову, руки, но ни оно, ни пластичный горячий металл не причиняли магу какого-либо вреда.
То и дело раздавались визги, хлопки, посвистывания, но Виктор, увлекшись, ничего не замечал. Придирчиво разглядывал каждый изогнутый элемент, сплавляя с другими деталями. Похоже, такая «простая» работа доставляла ему удовольствие. Никогда не встречала человека, который настолько преуспел бы в магическом искусстве, но и физическим трудом не гнушался. У магов принято все делать с использованием палочки, лишний раз ручками не поработают. Но Виктор — уникум какой-то.