Я тебя расколдую

– К моему великому счастью, нет, – я не опустила глаза, даже нашла в себе силы улыбнуться. – Я ведьма.

Но ты ведь и без меня это прекрасно знаешь, ведь так, маг?

Рейстлин Кинстер усмехнулся моему ответу в открытую. Да еще так снисходительно, что я почувствовала, как у меня пальцы зачесались, чтобы его проклясть. Нельзя нас, ведьм, бесить. Ох, нельзя. Мы же бесстрашные (хотя дедуля бы сказал, безголовые). Стоп! Да эта же скотина черномагическая меня провоцирует!

– И почему же к счастью? – лениво поинтересовался он, глядя на меня в упор. – Нравится пакостить по мелочам?

В его словах так и сквозил непрозрачный намек на весьма толстые обстоятельства. Он словно говорил: «Я знаю, кто наградил моего брата рогами». И спасовать сейчас перед ним? Как бы не так! Я решительно вздернула подбородок и колко ответила:

– Ну зачем же размениваться на мелочи? Если уж пакостить, то по-крупному, – и мило улыбнулась, шестым чувством ощущая, как герцогиня за моей спиной простонала. Да что бабушка?! Мой давно почивший инстинкт самосохранения внезапно отыскал себе некроманта и теперь приветливо махал мне лапкой, отчаянно намекая, что стоит заткнуться.

Вот только остановиться я уже не могла. Я видела этого человека первый раз в жизни, но он пробуждал все ведьминское, что во мне есть. Я не могла притвориться милой и доброй. Не с этим человеком.

– Чем крупнее пакость, тем страшнее наказание за нее, – тонко усмехаясь, ответил чернокнижник. Это что, угроза с его стороны? Простите, но это уже наглость! Угрожать мне в моем доме в присутствии моих же родственников! И за что? За то, что раскрыла миру настоящую сущность его братца? Если уж кого-то интересует мое мнение, так с рогами ему даже лучше.

– Кто не рискует, тот живет скучно и больше похож на сухаря, чем на живое существо, – парировала я, даже не пытаясь скрыть свое торжество, когда в его глазах вспыхнула злость. Вот так-то! Оказывается, и ты, маг, подвластен человеческим эмоциям. Надо будет запомнить. Что-то мне подсказывает, это не последнее наше столкновение. Вряд ли мне будет подарен покой до того, как Ларсик избавится от рогов. Если только его старшенький меня не придушит. Вон как глазами сверкает!

– Право же, разумным человеком быть куда лучше, чем порывистой ведьмочкой, – в тон мне ответил он. От «ведьмочки» меня аж перекосило! Прекрасно же знает, что ни одна ведьма не терпит в названии своей профессии этого уменьшительно-ласкательного, уничижительного суффикса. Никакого уважения к противнику, честное слово! Я же своего визави магичком не называю.

Наши взгляды скрестились, как шпаги. И ни один не спешил опускать глаза, хотя, признаюсь честно, безумно этого хотелось. Просто тот пожар, что разгорался в его взгляде пугал. О чернокнижниках так часто и так много говорят, что нельзя с уверенностью утверждать, где правда, а где ложь. Особенно если учесть, что причиной его злости являюсь я. Сейчас бы подобрать юбки и бежать отсюда куда подальше, чтобы никогда в жизни с ним не сталкиваться.

Но я только смотрела ему в глаза со всей уверенностью, на которую была способна в этот момент. Потому что знала, стоит мне показать слабость – и меня сожрут, и не факт, что только морально. Так тянулись мгновение за мгновением, я уже начинала терять счет секундам.

Кто же из нас победит в этом молчаливом поединке?

Глава 7

Тьма лишь знает, куда бы нас завела эта молчаливая дуэль, если бы вдруг неожиданно не вмешалась моя обожаемая бабуля.

– Мы ужинать пойдем или продолжим диспуты о различиях магов и ведьм? – нарочито-вежливым тоном поинтересовалась она. – Право, вы, молодежь, бываете излишне увлечены порою. А ужин всегда должен быть по расписанию.

Дед многозначительно кашлянул. Ну да, по расписанию. Только на прошлой неделе герцогиня Мелисандра перенесла ужин на пару часов вперед, потому что ей, видите ли, захотелось выпить с внучками чая. Вот только чай был слегка высокоградусный – наш домовой гнал такую настоечку, просто ммм… Не суть. Деда на девичник не допустили, в итоге ему пришлось дожидаться пару часов, чтобы поесть. Правда, он так и не дождался – сбежал к своему приятелю.

– Прошу прощения, леди Мелисандра, – учтиво поклонился ей Рейстлин. – Вы правы, сейчас не время для данного обсуждения.

Мы с бабулей переглянулись, прекрасно понимая, что в этих словах есть намек – время обсуждать ведьм и некоторых магов настанет очень и очень скоро. Да и дед начал обеспокоенно коситься в нашу сторону, кажется, распрощавшись с надеждой пристроить Мелли этому сухарю.

Ужин прошел относительно спокойно. В споры мы больше не вступали, хотя пару раз я открывала рот, чтобы это сделать. И только острый каблучок сестры, периодически опускающийся на мою ногу, заставлял поперхнуться возражениями. Нет, я все понимаю, честно, но у меня там уже синяк образовался!

А еще я периодически ловила на себе задумчивые взгляды. Я понимала – меня оценивают, пытаются выбрать тактику, как лучше надавить, чтобы добиться цели. И, откровенно говоря, в душе не представляла, какое впечатление я произвожу.

За столом шел разговор о последнем завершенном проекте Министерства магии. Маркиз Кинстер, как один из ведущих ученых, увлеченно вещал о его смысле и практическом значении. Дед же слушал чернокнижника внимательно, сам то и дело задавал вопросы. Периодически в их диалог вклинивалась Амелия, которая увлекалась этой темой.

А я тем временем пыталась проглотить бифштекс. На протяжении последнего часа мне кусок в горло не лез. Ожидание смерти порою страшнее самой смерти, не находите? Вот и я так думаю.

В итоге кусок мяса был распотрошен на мелкие кусочки, но так и не съеден. Вообще при взгляде на мою тарелку создавалось ощущение, что на ней кого-то долго и усердно пытали.

Наконец, принесли десерт. Покончив с ним, Рейстлин сложил нож и вилку на тарелке и, повернувшись к дедушке, проговорил:

– Лорд Энтони, я к вам не просто так, а по делу. К моему величайшему сожалению, сейчас сложилась довольно скользкая ситуация, которую, уверен, вы захотите разрешить миром. Так же, как и я.

– Какая ситуация? – непонимающе нахмурился дедушка.

– А внучка вам не рассказывала? – удивился Рейстлин и словно невзначай выдал мысль вслух. – Странно, а она мне показалась довольно неглупой девушкой.

На слове «неглупой» послышалась откровенная насмешка. Я с силой сжала вилку, жалея, что нельзя запустить ею в нашего гостя. Это будет как-то слишком уж неприлично. Хотя и он хорош! Нахал! Спокойно, Касси, спокойно!

– Моя внучка? – эхом переспросил дед и перевел вопросительный взгляд на сестру. – Амелия?

Вот тут снова вмешался чернокнижник:

– Боюсь, вы неправильно понимаете ситуацию. Речь идет о вашей младшей внучке.

Что-что, а мой характер дед знал превосходно. Поэтому в следующее мгновение в меня уперся грозный взгляд, а затем послышалось спокойное (такое, что мороз по коже пробирал):

– Кассандра? Но вы ведь даже не знакомы! Милая, ничего не хочешь объяснить?

Не хочу! Не желаю! Дайте мне провалиться под землю! Да и как они вообще представляют этот диалог?

– Ну-у-у… Дедуль, понимаешь, из-за меня братец твоего гостя ходит чуточку, самую капельку рогато-розовым… – и глазки вниз опустить, вроде как смущаюсь. Дед, конечно, нахмурится, посмотрит на меня взглядом, от которого его управляющий обычно ненароком пытается спрятаться под стол, и спросит:

– В смысле? Кассандра, что ты сделала? Почему?

– Видишь ли, – я опять замнусь, как приличная девушка. – Он мне изменил, и я чуток разозлилась.

И все, конечно, сразу проникнутся, поймут и простят. Еще и Ларса выпорят, чтоб неповадно было. Красота, не правда ли?

Вот только красота сказочная и нереальная. Как правильно, еще ни один мужчина в подобной ситуации не преминет вспомнить о мужской солидарности. И, поверьте мне, крайним будет далеко не Аларис. А мне еще влетит за непристойное поведение. Потому что внучка герцога не должна пребывать в порочных связях и уж тем более не должна украшать ухажеров рогами.