Страница 32 из 41
— Думаешь, это хорошая идея? Взять и заявиться туда, под нос ко всем? Они же сразу все будут как назойливые мухи лететь к нам в дом.
— Мы никого не будем принимать. Ты болеешь и не в состоянии уделять время гостям. Я наведу справки. Вернусь, и будем во всеоружии. Тебе будет лучше там, — говорю уверенно и начинаю соблазнять, — там наверняка есть роскошная ванная.
Эта русалочка во всех нашим пристанищах вечно именно на эту комнату больше всего злобит.
— Мягкая кровать, большой телевизор, все для релакса.
— Да, — соглашается, — все это там есть. И все это, оказывается, и на хрен не нужно, если там не будет тебя.
Губа того и гляди сейчас выпятится, как у ребенка, у которого отобрали конфету. Знаю уже ее как облупленную.
— Я там буду, — боднул легонько головой ее плечо. — Все мои дела там, я не буду уезжать надолго, как из этой глуши. И каждый вечер буду возвращаться домой. Согласна? Такой расклад устраивает?
Мне непривычно согласовывать свои действия и вылазки. Но теперь у меня нет выбора. Я должен быть уверен, что она будет в безопасности и не будет себя накручивать. Лишние нервы нам ни к чему, чем спокойнее и мягче ее будни, тем лучше. К врачу попадать пока не безопасно. А о ее безопасности я должен думать и как ее опекун, и как ее мужчина, и как отец ее ребенка теперь.
И меня до зубного скрежета бесит мысль, что я должен буду доверить охрану этого маленького, хрупкого, но такого соблазнительного тела кому-то ещё.
Глава 47
Маргарита
Все прошло ровным счетом так, как Матвей сказал. Мы вернулись домой, на следующий день на территории появилась охрана и две большие собаки. Охранникак было три, все крупные, как сам Мот, вышколенные и выдрессированные. Их было не видно и не слышно, но при этом оставалось четкое ощущение, что ты с этими дикими ребятами как за каменной стеной.
Матвея я почти не видела. Он уезжал рано утром, приезжал поздно вечером и отрубался, уставший. Я его не винила, видно было, что он много работает. А еще, что радовало меня безумно, что он наконец решил воспользоваться своими полномочиями и показать, кто тут папка. Сначала он заявился в компанию отца, и заявил, что Маргарита Юрьевна болеет и все касающиеся меня вопросы решать нужно через него. Я едва в ладоши не хлопала, слушая его рассказ. Он так долго бежал от этой ответсвенности, которую с дуру на себя взял и до последнего не хотел во все это вникать, а тут одна осечка и передо мной совершенно другой мужчина. Жесткий, властный, уверенный в себе. Зрелище то еще. Я балдела от него такого. И хотела его до одури. А он вбил себе в голову, что пока мы не посетим врача, нам почему-то нужно воздержание от утех. Ага. Прошлое воздержание же закончилось без последствий.
Сегодня я была настроена решительно. К вечеру расставила свечи в гостиной, приготовила романтический ужин по рецепту из ютуба, надеясь, что это будет вкусно. Навела марафет и приоделась. Хорошо, что здесь сохранилась половина моего гардероба. Не лучшая, но на безрыбье…
Платье сидело идеально на моей пока еще точеной фигуре. Привезла его сюда за ненадобностью, потому что выгуливала его раз. Мысли о собственной избалованности и поверхностности теперь вызывали горькую ухмылку. Время, когда у меня голова болела о том, сколько платьев должно быть в моем гардеробе, и что я не могу надеть одно и тоже дважды, вспоминаю с иронией. Кажется, это было в другой жизни, с другой девушкой. Вероятно, влияет еще тот факт, что сейчас на меня в отражении тоже смотрит другая девушка. С дымчатыми волосами и спокойным взглядом холодных голубых глаз. Которую мне самой вдруг стало интересно узнавать.
Часы в гостиной отстучали одиннадцать, а моего ненаглядного еще не было. Обычно в это время он всегда уже был дома. И он, как и обещал, всегда возвращался. Я не нервничала первые полчаса. Нервничала следующие пол часа. И совершенно слетела с катушек, когда часы пробили двенадцать ночи и наступил новый день. Матвея так и не было.
Я схватила пальто, накинула его и распахнула дверь. Немедленно залаяли собаки. Непорядок, да. Обычно в это время дом уже спит. Но не сегодня.
— Где Матвей Викторович? — резко спрашиваю у кинувшегося ко мне охранника. Этот, кажется, Слава. Я все никак не могу запомнить их имена, хотя доверяю им свою жизнь.
— Я не знаю, Маргарита Юрьевна, но я уверен, что с ним все хорошо. Ложитесь спать. Матвей Викторович приедет и объяснит вам свою задержку.
— Что если он НЕ приедет?
Слава стоит и растерянно смотрит на меня. Конечно, на такой случай нет указаний. Потому что они не понимают, что с ним могло случиться что угодно. И я второй раз запрещаю себе даже думать о самом плохом.
За воротами какое-то оживление. Поднимаю взгляд туда и слышу команду.
— Маргарита Юрьевна, пройдите в дом и заприте дверь.
Ага, сейчас, только разгон наберу. Единственный человек, который может мне что-то указывать, сейчас не здесь. И лучше бы за воротами был он.
Слава бросается к коллегам, я медленно иду за ним. Держусь поодаль, но прислушиваюсь к тому, что происходит. Слышу голоса двух своих охранников, которые чаще всего повторяют два слова:
— Не положено.
Значит это не Мот, а кто-то чужой. Раздраженно и как-то судорожно вздыхаю, разворачиваясь к дому, чтоб убраться отсюда, как слышу голос, который сразу узнаю.
— Доложите своей хозяйке, кто приехал. Уверен, она будет рада меня видеть. И взгреет вас, если вы меня не пустите.
Этот нахальный, но при этом мягко-ленивый тембр трудно с чем-то спутать. Я снова резко разворачиваюсь и прохожу к калитке.
— Пропустите его. Он мой друг.
Тимур окидывает самодовольным взглядом охранников, которые поворачиваются ко мне, и объясняют как маленькой, что Матвей Викторович дал четкую команду никого не пускать, и нам всем стоит ее исполнять.
— Солов знает, что я здесь. Хватит сиськи мять и подвергать девчонку опасности, парни. Дайте пройти.
— Вы его слышали, — рычу, потому что после фразы о том, что Матвей в курсе я уже соображаю слабо. Если Матвей в курсе, где Тимур, то Тим должен быть в курсе, где Матвей, а это все что мне нужно знать.
— Парни, за мной может быть слежка, я не просто так пришел в ночи. Серьезно, включите соображалки уже. Даже ваш работодатель не такой тугой и понимает, что порой приходится отступать от инструкций. Время теряем. Привлекаем внимание.
— Пока Матвея Викторовича нет, вы исполняете мои приказания, — я уже просто опешила от этой наглости, — пропустите моего гостя!
Видимо, мне нужно было гавкнуть, чтоб изменения вступили в силу, потому что после моего крика ситуация стала развиваться. Слава посторонился, впустив Тимура, и быстро закрыл ворота, проверив замки.
— Под вашу личную ответсвенность, — буркнул мне недовольно, а мне нет дела до его довольства. Я схватила Тимура за руку и потащила в сторону дома. Мне не терпелось расспросить его о том, что происходит.
— Ох, не так быстро, цветочек, боюсь, в забегах я больше не участвую.
Я притормаживаю и только сейчас замечаю у него в руке трость. Стильную, но такую неуместную.
— Все так плохо? — спрашиваю и голос дрожит. Потому что мне стыдно. Потому что это случилось с ним из-за меня.
— Все замечательно, — усмехается лениво. — Просто пришло время немного замедлиться и заземлиться. Не грусти, я не за жалостью прорвался в ночи к прекрасной даме.
— Ты невозможен, — качаю головой, продолжая путь.
Уже внутри снимаю пальто, вешаю и поворачиваюсь к нему, когда слышу восхищенное.
— Вау.
Я совершенно забыла о своем внешнем виде. О свечах и романтическом ужине в гостиной. Обо всем забыла.
— Не ожидал такого приветствия, но должен признать — поражен. Ты выглядишь потрясающе, цветочек.
— Не льсти себе, Тим, — улыбаюсь уголками губ вымученной улыбкой. И тут же беру быка за рога, — где он, что с ним?
— Я не знаю, — качает головой Тимур, сняв свое пальто. Снова берет трость, опирается на нее. — Он вышел на связь с Еленой и попросил мчаться к тебе. Я примчался первым. Женщины будут позже.