Страница 49 из 68
Перед глазами мелькали руки старика, тот что-то искал в кошельке. Судя по обеспокоенному лицу, счет оказался больше, чем он мог себе позволить. Как обидно.
- И все? Просто конец? – сухо спросила я, во всю рассматривая столик напротив. До меня постепенно доходило, что это гораздо интереснее оправданий Олега. наблюдать за посторонними интереснее, чем слушать своего мужа…немыслимо.
- Разумеется, я могу показать тебе телефон, все свои переписки, - он полез в карман пиджака, но замер, когда я предупреждающе качнула головой.
- Лишнее. Я и так верю. И, кстати, мне тоже есть что сказать. Когда я устроилась на работу…
Из кармана пиджака раздалась мелодия. Олег выхватил телефон, скорчил скорбную мину и произнёс: - Секунду, это важно, я поговорю, и мы продолжим.
Он повернут аппарат экраном ко мне, так чтобы я могла убедиться - звонил его директор. Этот жест показался глупым и унизительным.
Дальше подошёл официант и началась суета с расчетом чаевых, достаточных для того, чтобы казаться щедрым для других, но бережливым для себя самого. Я вызвала такси. Почему-то мне расхотелось быть искренней с Олегом. Как будто он не заслужил. Покорно надела протянутое пальто, достала из сумочки сигареты и согласилась подождать мужа на улице, пока он курил. Крупные капли дождя били по лицу, так что, наконец, стало не понятно, плакала ли я на самом деле.
Единственное, что радовало меня – списанная с карты пара тысяч рублей. Когда Олег вышел из ресторана, я сама подозвала официанта и оплатила ужин той прекрасной пожилой пары. Это будет сюрприз для них обоих, комплимент от заведения или что-то типа того. Совершенная мелочь для вселенной и целое событие для одного конкретного человека. Подарок той себе из будущего, которой мне никогда не суждено больше стать. Влюбленной в своего дряхлого мужа старушкой. Увы, теперь это была не моя история...
***
Глава 15. Плакать разрешается
В такси я молчала, там и без того было шумно. Из колонок лилась бодренькая песня про воровскую долю, Олег распоряжался судьбами мира и решал межгалактические конфликты, неспособные подождать до утра, а водитель умудрялся вставить глубокомысленные замечания о падении курса криптовалюты.
- Инвестируйте в гречку, она всегда на пике, - сказала я на прощанье.
Только в подъезде муж выключил и спрятал телефон.
- Извини, малыш, это был очень важный разговор, - я равнодушно кивнула. Все его разговоры чрезвычайно важны, к этому пора было привыкнуть.
Мы подошли к двери. Пока я искала ключи, Олег попросил:
- Ты не против, если сначала войду я, а ты пока тут постоишь?
- Это еще зачем, - непонимающе нахмурилась.
- Мне нужно кое-что проверить.
- Очередной сюрприз?
- Типа того, - он согласился и прошмыгнул за дверь.
Я осталась ждать на лестничной площадке, ноги отбивали чечетку в попытках согреться, руки нервно теребили ремешок от сумочки. Сюрпризы я не любила, и сейчас поняла, почему. Слишком долгая прелюдия портила все впечатление от подарка. Будут там цветы, торт, убранная до блеска квартира – уже не важно, пока я стою в подъезде и размышляю, картинки в моей голове отыгрывают ярче и красочней чем любая реальность. Я отвлеченно разглядывала облупившуюся на стенах краску. Трещины молниями расползались в сторону и уходили в пол. Как странно, мы ведь переехали в новый дом, и было это совсем недавно. Или же сто лет назад? Ничего не помню.
Вдруг из квартиры донесся пронзительный детский крик Вари, а через секунду обиженным щенком взвыл Мишка. Ничего не видя от ужаса, я бросилась вперед, к двери. Пальцы дрожали так, что я не сразу поняла – она не заперта. Только зря потеряла драгоценное время. В квартире оказалось темно. Коридор черной лентой соединял две едва освещенные комнаты – пустую кухню и детскую. Оттуда слышался плач обоих моих детей. Боже, какой длинный у нас был коридор. Несколько метров растянулись до бесконечности. На ногах путовые гири. Впереди узкая полоска света. В голове ни единой мысли, одна бестолковая экранная рябь: почему они кричат, почему он молчит?!
Я толкнула перед собой дверь и ворвалась внутрь. В центре комнаты, с ног до головы измазанная зеленкой горланила Варюша. В углу прямо лицом к стене забился Мишук, он оглянулся на звук скрипнувшего пола и было кинулся ко мне с криком «Мама!», в котором сквозило такое откровенное облегчение, что у меня защемило сердце.
Но на полпути сын поймал взгляд отца, вздрогнул, и вернулся в угол, обиженно понурив голову. На полу сидел Олег и с остервенением скидывал валявшиеся игрушки в пластиковый таз, купленный мною для загадочных хозяйственных нужд, но так и лежавший девственно нетронутым на балконе. Какая хозяйка, такие и нужды.
Я облегченно перевела дыхание, по крайней мере, все были живы.
- Все в порядке? – голос до сих пор звенел от напряжения.
- Как видишь, - зло ответил Олег.
Я и впрямь все видела. Сюрприз не удался. Пол комнаты словно бриллианты усыпали игрушки и детали конструктора, на пятачке обоев над столом красовался натюрморт из всех оттенков розового – рисунок дочери. Но главное, всю поверхность комнаты украшали крохотные перья из вспоротой подушки. Как перхоть. Или снег. Даже романтично.
- У вас все в порядке? Миш, выйди, пожалуйста, из угла, - я приложила усилия, чтобы мой тон не испугал детей.
Сын яростно замотал головой, пока не впечатался лбом в стену и заскулил. Варя, глядя на страдания брата, стала выть с удвоенной силой, она у меня командный игрок и всегда поддержит коллектив.
- Хорошо, милый, если хочешь стоять в углу, это твое право, но услышь меня: ни я, ни папа тебя не наказываем, и ты можешь выйти оттуда в любой момент, - тяжелые от стресса конечности стали вдруг ватными, - Варя, котенок, у тебя все хорошо. Что-нибудь болит?
Дочь на секунду замолчала, обдумывая мой вопрос, покачала головой и продолжила плакать, как ни в чем не бывало. Единственный, кто сохранял спокойствие в этом адовом пекле – мой муж. И именно к нему у меня было больше всего вопросов.
- Варюша, котенок, помолчи хотя бы на пять минут, дай мне прийти в себя. Олег? Ты ничего не хочешь сказать?
Тот не поднимал на меня взгляд и даже когда таз наполнился до краев, не остановился, продолжая хаотично кидать в него и Мишины и Варины вещи. Тишина в квартире вызывала во мне странную тревогу.
- Олег, скажи, когда ушла наша няня? - При этом вопросе лопатки сына дрогнули и напряглась спина. - Миша, что-то случилось? Пожалуйста, подойди ко мне.
Мой бедный мальчик, наконец, развернулся лицом, и я увидела размазанные по чумазым щекам слезы. В красных глазах было столько неподдельной обиды, что на секунду сын показался неожиданно взрослым. Ну, или не совсем ребенком, потому что дети так не смотрят.
- Милый, - я подошла ближе и провела ладонью по растрепанным волосам: - Скажи, что произошло?
Он только плотнее сжал губы и опустил лицо в пол.
- У нас было мужицкое соглашение, Яна, так что Михаил будет молчать, - равнодушно произнес муж.
Обернувшись к нему, я увидела, как он методично собирал в стопку детские книги.
- Что ты делаешь? – наконец спросила нарочито спокойным голосом. Главное сейчас - не напугать своей истерикой детей.
- Убираю все игрушки из комнаты, кажется, мы слишком долго воспитывали мамину детку и пора применять другие методы, - от этих слов Мишина голова едва дернулась в сторону, но сам он не произнес ни звука.
- Так, - я глубоко вздохнула, - Миша, расстели кровать себе и сестре, порядок наведем завтра. Варя, я подойду через несколько минут, сейчас иди с братом и почисти зубки, хорошо? Я вернусь и почитаю вам книгу. Олег, выйди, пожалуйста, на кухню, нам нужно поговорить.
Я слышала тяжелые шаги за своей спиной. Серый безжизненный взгляд мужа заскользил по поверхности стола: грязная посуда, осколки моей любимой чашки, пузырек с зеленкой. Изумрудные отпечатки детских пальцев украшали всю поверхность кухонных ящиков.