Лихой гимназист

Но гораздо больше меня заинтересовал местный транспорт. Да, не все тут гоняли по улицам на самоходных каретах, пугающих прохожих пронзительными гудками и оставляющими после себя шлейф густого пара. Наверное, такие экипажи могли позволить себе только состоятельные горожане. Чаще встречались утлые брички, запряжённые какой-нибудь жалкой клячей, а то и вовсе крестьянские телеги.

В промышленных районах несколько раз я наблюдал грузовые экипажи, работающие на твёрдом топливе и дымящие на всю улицу, «чистые» же грузовики встречались редко. Был тут и общественный транспорт: рельсовые вагончики на паровой тяге — местный аналог трамвая.

Когда мы ехали по мосту через Неву, навстречу пролетела приземистая карета, напоминающая автомобиль. Она имела небольшую двухместную кабину, но облучок отсутствовал, а органы управления находились внутри.

Я же всё гадал, как, чёрт возьми, работают эти тарантасы. У всех транспортных средств было что-то вроде парового двигателя, но если грузовик и трамваи имели котлы для сжигания угля, то в нашей карете, например, котёл отсутствовал. Имелся только резервуар для воды — тот самый бочок в задней части. Но как-то же вода нагревалась? А как — непонятно. Опять магия?

И всё же чудеса техники меня сейчас не так сильно заботили, как вопрос устройства в новой жизни. Разумеется, в общаге я не хотел долго засиживаться, тем более, что порядки там тоже были довольно строгие. Мне требовался собственный угол и желательно — источник доходов.

Как тут добыть средства к существованию обычному старшеклассник, я не знал. Из прошлой жизни я вынес только один навык. Но чтобы зарабатывать им, надо вначале выйти на нужных людей, которые будут за это платить.

Однако я не хотел эту жизнь закончить, как прошлую, а потому подумал, что в конечном итоге, желательно найти себе более мирное занятие, за которое пулю в башку не пустят: открыть собственный бизнес или что-нибудь в этом роде. Но не зная этого мира, сложно было определиться с родом деятельности.

Денег же пока было маловато: только пять рублей, выданные отцом на карманные расходы.

Зато теперь, наконец, стало понятно, кто я. Дневники Алексея я проштудировал от корки до корки, записи вызвали каскад новых воспоминаний.

К сожалению, в жизни Алексея оказалось не всё гладко.

С первого по четвёртый класс Алексей учился в пятнадцатой гимназии — общем учебном заведении для детей, не обладающих магическими способностями или владеющих ими на уровне, не достаточном для поступления в специализированные школы. Там проблем почти не было, учился Лёха нормально, всё его более-менее устраивало. Но два года назад произошло событие, перевернувшее его жизнь с ног на голову.

В тысяча девятьсот тринадцатом году император издал указ, по которому дети всех заклинателей, независимо от их способностей, должны обучаться в специальных учебных заведениях. Поэтому в прошлом году Лёху перевели в новую гимназию — третью императорскую, где учились в основном отпрыски родовитых дворянских семейств. Владение магией, как я понял, в этом мире являлось прерогативой аристократов, среди остальных сословий таланты тоже встречались, но реже.

Алексей был не из простонародья, но по сравнению с большинством учащихся он имел слишком слабые магические способности.

Впрочем, был он такой не один. Всех новеньких, пришедших из обычных гимназий, объединили в особые классы и вели по облегчённой программе. Лёха тоже занимался по этой особой программе, вот только учили его не чарам тёмной стихии, а огненным техникам, в которых парень был абсолютным нулём.

Среди учеников, обладавших талантом, такие, как Алексей, мягко говоря, уважением не пользовались. Новые классы считались чем-то вроде классов для умственно отсталых, и отношение к ним было соответствующее не только у «коренных» гимназистов, но даже у преподавательского состава.

Да и сам Лёха не жаждал постигать магические дисциплины. Он любил рисовать и писать стихи, а на боевые искусства его не тянуло, но презрительное отношение, с которым он столкнулся в новой гимназии, всё же побудило его взяться за тренировки.

И тут, как нельзя кстати, объявился двоюродный дядя — Тимофей Маркович Державин. Был он коллежским советником, работал в министерстве торговли и промышленности — там же, где и отец Алексея. Вопреки моему предположению батя не был военным, а служил обычным чиновником. Однажды Тимофей Маркович позвал племянника в гости, расспросил о житие-бытие, поинтересовался, хочет ли тот развивать свой родовой талант и, получив утвердительный ответ, выдал из личной библиотеки книгу — руководство по владению чарами тёмной стихии.

Лёха книгу взял и втайне от отца стал постигать новое для себя искусство, но то ли времени оказалось недостаточно, то ли таланта, но за несколько месяцев успеха он так и не достиг. Знал лишь начальные заклинания, но даже применять их не умел.

Тимофей Маркович тоже не отличался выдающимися способностями: он был специалистом, то есть находился на третьей снизу ступени мастерства из семи возможных. Однако он искренне не понимал, почему отец Алексея не желает обучать сына семейным техникам. Дядя считал, что если Алексей не будет развивать свои способности, его потомкам не передастся никакого таланта, и наш родовой дар пропадёт.

Но на плохом отношении сверстников беды Алексея закончились. В феврале этого года произошёл трагический случай, запустивший цепь событий, в результате которых я оказался в этом мире.

Однажды во время перемены Алексей пересёкся в коридоре с несколькими учениками шестого класса, и один из них отпустил в его адрес какое-то обидное замечание. Алексей не хотел идти на конфликт, но свидетелей оказалось много, в том числе его одноклассники, и это вынудило Алексея ответить, после чего он был вызван на дуэль. Провокатора звали Пётр Меньшиков, и он являлся отпрыском довольно сильного и богатого дворянского рода.

Дуэль собирались провести за городом, на Чёрной речке. В тот день Пётр Меньшиков, как условились, после занятий отбыл к назначенному месту. Лёха с секундантом собирался ехать следом, но случилось непредвиденное: инспектору кто-то настучал про дуэль (а дуэли тут, кажется, были запрещены), и тот не позволил парню покинуть гимназию. В глазах коллектива ситуация выглядела так, будто Алексей струсил, что покрывало его имя позором. Несколько человек, в том числе Сергей Галатов — друг, вызвавшийся быть секундантом — знали правду, но Алексей считал, что кто-то намеренно распускает лживый слух.

Произошло это в середине февраля, а менее чем полмесяца случилось ещё более неприятное событие.

Однажды в воскресенье поздно вечером Алексей возвращался с тренировки, которыми занимался за городом в свободное время. Возле общежития он встретил трёх гимназистов — одноклассников Петра Меньшикова. На Алексея опять посыпались оскорбления, а когда тот попытался ответить, его просто избили, да так сильно, что сломали позвоночник. Поэтому-то он и оказался в инвалидном кресле.

Отец копил деньги на дорогостоящее магическое лечение, которое должно было поставить сына на ноги, но Алексей дожидаться не стал. Он своровал из домашней библиотеки «Руководство…» и решил исцелиться собственными силами.

А вот дядина книга пропала. Наверное, её спёрли гимназисты, избившие Алексея. Это было старое издание и, видимо, оно имело некоторую ценность. Но Алексей никому не сказал ни о том, кто его покалечил, ни о потерянной книге. Поэтому и суда не состоялось. Лёха сам хотел поквитаться с обидчиками и вернуть утраченную вещь.

Одним словом, вместе с новым телом мне досталась куча проблем.

— Мне не нравится, Алексей, что ты ищешь себе на голову неприятности, — наставлял меня батя, пока экипаж катил по петербургским улочкам. — Ты — будущее нашей семьи, один из немногих наследником рода Державиных, кто остался ещё на этом свете, и удел твой, как и каждого из нас — служить царю и отчизне верой и правдой. Мальчишеские разборки не принесут тебе пользы, а вот репутацию испортить могут. Надеюсь, теперь ты проявишь больше благоразумия.