Лихой гимназист

Директор произнёс речь, поздравил нас с окончанием года, а шестиклассников — со вступлением во взрослую жизнь. Нам предстояло учиться последний год, а выпускникам — сдавать экзамены в институт или устраиваться на службу в какое-нибудь ведомство. Им присваивался либо двенадцатый, либо (золотым медалистам) одиннадцатый класс по табели о рангах. Институт же оканчивали обычно в чине коллежского секретаря, то есть ступенью выше.

Таким образом, если после окончания гимназии я поступлю на государственную службу, то окажусь совсем мелким чиновником, а если после института — получу чин повыше, а дальше всё зависит от выслуги лет и от сословной принадлежности. Дворяне росли по карьерной лестнице быстрее, чем все остальные, и им был открыт путь на самый верх. Выходцы же из податных сословий могли продвинуться выше пятого класса, только имея нужные связи.

Но в чиновники идти я не собирался. Находиться в жёсткой системе, лизать задницы вышестоящих, перебиваясь взятками, и долго, кропотливо выслуживаться — это не моё. Деньги можно заработать гораздо легче. А будут деньги — остальное приложится.

После напутственной речи директор стал зачитывать имена тех, кто перешёл в следующие классы или получил выпускной аттестат. Из моего класса отсеялись двое. Не знаю, как они сюда попали, но предрасположенность к магии у ребят оказалась почти нулевая, хоть оба дворяне. Последний год им предстояло доучиваться в обычной гимназии.

Некоторых учеников директор вызывал на сцену, а инспектор вручал им грамоты и медали. Это были золотые медалисты и те, кого по результатам экзаменов перевели на следующую ступень мастерства.

И вот настала очередь нашего класса. Директор назвал имена двадцати четырёх человек (в том числе и моё) и объявил, что мы переведены в шестой класс. Он сделал паузу, внимательно посмотрел в лежащую на трибуне бумагу.

— Алексей Александрович Державин, прошу на сцену, — сказал он.

Я вышел из строя и поднялся на помост.

— Алексей Александрович, поздравляю вас с окончанием пятого класса, — торжественно произнёс директор. — По итогу экзаменов вам присваиваются звания послушник первого ранга по технике огненных чар и специалист по технике чар тёмной стихии.

Такого я не ожидал. Думал, повысят только в огненной магии. Тренер прямо сказал, что меня переведут из отстающего в нормальный класс, а значит, и ранг должны дать соответствующий. Но повышение в тёмной стихии, да ещё и разом на три ступени, стало большим сюрпризом. Даже показанных мной заклинаний хватило для степени специалист. Что было бы, если б я продемонстрировал всё, что умею?

Всего имелось семь ступеней мастерства: два ранга послушников, специалист, три ранга магистров и высшая ступень — гранд магистр. Раньше было только шесть: послушники, магистры и гранд магистр, но в двадцатых годах девятнадцатого века добавили ранг специалиста для тех, кто не дотягивал до магистра, но кому послушником считаться было не солидно. Так и появилась эта промежуточная степень.

Обычно гимназию заканчивали со степенью специалиста, и только особо талантливым ученикам присваивали магистра третьего ранга. Часто на этом развитие останавливалось. Лишь в военных академиях обучали магии дальше, для гражданских специальностей тренировки не предусматривались в обязательном порядке и являлись делом добровольным. Таким образом, большинство дворян имели степень специалиста или магистра третьего ранга, а для тех, кто строил военную карьеру, нормой считалась степень магистра второго ранга.

А теперь и я стал специалистом, да ещё и владел одновременно двумя видами чар, что являлось огромной редкостью.

Получив грамоты и медали, вернулся к своим.

— Первый ранг послушника чар огня — это понятно, — вполголоса произнёс Сергей Галатов, что стоял рядом, — но специалист тёмной стихии… когда ты успел?

— Меня экзаменовали отдельно, — ответил я. — Сам не ожидал, что так подфартит.

— Значит, теперь тебя будут учить чарам тёмной стихии?

— Я бы не прочь выучиться и огненным техникам, тем более, они у меня, наконец, стали получаться.

Сегодня было тринадцатое июня, а официально датой окончания учебного года считалось пятнадцатое число. Именно в этот день устраивалось ещё одно заключительное мероприятие — мероприятие, которого гимназисты ждали, словно дети нового года. Для пятых-шестых классов организовывался бал, где могли присутствовать ученики мужских и ученицы женских гимназий.

Можно себе представить, сколь знаменательным событием являлся этот бал для парней (да и для девушек, наверное, тоже), мне и самому было любопытно посмотреть, что там происходит. Балы девятнадцатого века посещать ещё не доводилось.

Как только официальная часть завершились, толпа синих мундиров и фуражек потекла к выходу. Мы с Сергеем и Михаилом тоже выбрались из залы, а потом — и из здания гимназии. На лицах ребят читалось радостное предчувствие свободы. Им казалось, что два месяца — целая вечность, но я-то понимал, что время это пролетит незаметно.

— Увидимся в следующем году, — сказал Сергей, — но, кажется, не все… Алексей, ты ещё не знаешь, в какой класс тебя переведут?

— Пока нет, но гимназия не столь велика, чтобы не встретиться.

— И как проведёшь лето?

— Буду отдыхать и развлекаться. Может быть, попробую немного заработать. А вы по дачам, да?

— Нет, — буркнул Михаил, чьё бледное лицо, как обычно, выглядело недовольным, — это Сергей поедет на дачу, а меня отправляют к родственникам в имение под Тверью. Эх, даже на бал не попаду. Вот же шельмовство!

— Не переживай, в следующем году попадёшь, — успокоил его Сергей, — на рождественский-то уж точно.

Мы стояли и болтали на крыльце возле колонны, когда к нам подошли Пётр Меньшиков и ещё двое выпускников. И что ему понадобилось? Уж не поздравить ли меня решил?

— Добрый день, господа, — произнёс Меньшиков. — Должен поздравить вас с окончанием пятого класса, а вас, Алексей — с повышением ранга.

Меньшиков говорил, как обычно, вежливо, но его ледяной взгляд выражал презрение, а тон был не менее холоден, чем глаза.

— Благодарю, — ответил я. — Взаимно.

— Насколько помнится, мы с вами не закончили одно дельце, и я бы хотел уладить былую ссору, как и полагает людям нашего происхождения.

Так, это что получается? Он опять меня на дуэль вызывает? Да что ж этот баран никак не угомонится?

Народу вокруг толклось много. Стоящие рядом гимназисты притихли, наблюдя за развитием событий. Отказать было просто нельзя.

— Вот как, значит? — удивился я. — Странно, что вы только сейчас об этом вспомнили.

— Но вы-то уж точно вспоминать не собирались, — парировал Меньшиков, намекая на то, что я пытался избежать дуэли.

— Беспокоился о вашем здоровье, — съехидничал я. — Три человека уже познакомились с моей шпагой, и остались не очень довольными, в отличие от меня. Тоже желаете? Я всегда готов.

— Заклинателям равного ранга предпочтительно сражаться природной силой без помощи иного оружия, — напомнил Меньшиков. — А мы теперь оба имеем ранг специалиста.

Вот, значит, почему он вспомнил о дуэли: помериться захотелось, кто круче. Не знаю, на что Меньшиков рассчитывал, ведь тёмная стихия считалась сильнее любого другого вида магии.

— Если предписано сражаться природными способностями, будем сражаться природными способностями, — ответил я.

— Мой секундант — Дмитрий Воронин, — представил Меньшиков одного из своих спутников.

Воронин достал из внутреннего кармана визитку, заполненную от руки.

— Пусть ваш секундант напишет мне по этому адресу в понедельник или вторник, — сказал он, — чтобы мы могли обговорить детали поединка.

Когда Меньшиков с приятелями ушли, я вопросительно посмотрел на своих друзей. Мне требовался секундант.

— Я бы с радостью, но мне ехать завтра, — буркнул Михаил.

— Боюсь, в этот раз у меня не будет времени, — сказал Сергей. — Если бы дуэль состоялась завтра, я бы попытался вырваться, но семья уезжает на дачу, и в понедельник я должен собираться в дорогу.