Бегущая во сне

***

— У нее жар… Она не выживет без силы мастерства, милорд. Бредит…

— Ладно. Сейчас она все равно не сможет сбежать. Приготовься, я сниму браслет повиновения…

Фелиция отошла в сторонку, чтобы не мешать Великому Мастеру творить чудеса исцеления, а тот освободил вялое запястье своей раненой гостьи от блокиратора намерения.

— Sana vulnere! Sana vulnere! Conjure, sana vulnere[1]…

…Таша пришла в себя, приоткрыв глаза. Все вокруг плыло и кружилось, она не могла сконцентрировать взгляд. Перед ней расплывалась темная фигура Алиса, бормочущего что-то на латыни. Справа от нее маячил темно-голубой халат Фелиции, смачивающей ее лоб холодной тряпочкой. Алис возводил руки к потолку, напевом проговаривая снова и снова свои заклинания, как мантру, потом опускал ладони, направляя их на раненое плечо девушки.

Боль в руке немного стихла, и девушке стало легче дышать. Она снова отключилась, почувствовав облегчение.

Когда Таша снова очнулась, в комнате уже никого не было. В глазах больше не двоилось и не плыло. Она, наконец-то, рассмотрела комнату, которая теперь освещалась светом из окна. Большая массивная кровать из резного дерева, устланная фиолетовым бархатистым покрывалом, стояла по центру просторного помещения.

На окне висели грузные бархатные шторы темно-фиолетового цвета с золотистой бахромой, подобранные с обеих сторон окна на массивные крюки, открывая комнату дневному свету. Напротив кровати стоял резной антикварный шкаф, немного обшарпанный, словно ему было несколько сотен лет, но от этого еще более красивый. К потолку была подвешена роскошная хрустальная люстра. На стенах были шелковые полосатые обои, выдержанные в пастельных и лиловых тонах. В углу комнаты стоял маленький туалетный столик с красивым винтажным зеркалом, тоже резной с причудливыми витиеватыми ножками. Таша видела такую мебель разве что в кино — в каком-нибудь историческом романе или в музеях царской эпохи.

На руке по-прежнему была повязка, но рана явно стала меньше и уже не пульсировала. Таша могла свободно поднять руку, не скорчившись при этом от боли. И тут она заметила, что запястье свободно от браслета-блокиратора.

«Это мой шанс!» — подумала она, привстала, облокотившись о резное изголовье кровати, и тут же сосредоточилась на пляже. Ей нужно было поскорее уносить отсюда ноги. Кто знает, сколько она уже здесь находится? Вдруг в замке Алистера действует то же силовое поле, что и в тюрьме, и она в реальной жизни давно погрузилась в глубокий летаргический сон, переполошив маму и Еву?

Таша нервничала, пытаясь сосредоточиться на своем пляже, но волнение сильно мешало. В этот момент ручка двери опустилась, и в комнату вошла Фелиция. Увидев девушку в сознании, сидящей на кровати, она тут же смекнула, в чем дело, и стала отчаянно звать охрану.

Таша нервно делала попытки перенестись, но ничего не выходило. Пространство слишком долго отказывалось повиноваться. Поняв, что сейчас ее снова закуют в чертов браслет, она приготовилась дать отпор. К счастью, огненные шары стали материализовываться не так медленно, как перенесение. Первый удар она нанесла по орущей Фелиции. Огненная вспышка настигла беднягу, когда в комнату уже влетело двое охранников в доспехах. Шар появился в воздухе, как из ниоткуда, и отбросил вскрикнувшую Фелицию в угол комнаты. Та шмякнулась о пол, как тряпичная, набитая гречкой, кукла. Охранники попятились, но опомнившись, продолжили наступление. Таша в это время силой намерения уже формировала щит вокруг себя. Невидимая непробиваемая стена вокруг нее быстро росла. Стражники тщетно пытались пробиться сквозь щит. К ним подоспели еще трое. А после в комнату явился и сам Алис.

— Это так ты платишь за гостеприимство, девочка?! — разъяренно выкрикнул он.

— В гостях хорошо, а дома лучше! — ответила она, осмелев за мощным защитным полем, и снова попыталась перенестись, но на этот раз она представила убежище Инессы, подумав, что перемещение в пределах Феерии должно срабатывать быстрее, чем выход в другой вариант реальности. Пространство повиновалось ей как раз в тот момент, когда Алис одним лишь жестом руки разрубил ее силовое поле и подбежал уже было к кровати, но девушка исчезла…

Таша очутилась в воде. Намерение перенесло ее не в сам дом-раковину, а где-то поблизости.

«Опять промахнулась!» — раздосадовано подумала она, пытаясь понять, в каком направлении плыть. Не видя толком ничего в мутной воде озера, она растерялась, пытаясь плыть лишь бы куда, но раненая рука все еще не давала ей двигаться в полную силу. Она поняла, что ей не хватает кислорода. В полной дезориентации, она попыталась всплыть, но у нее плохо получалось. Тело тянуло ко дну. Движений одной руки было мало.

Воздуха в легких совсем не осталось. Ослабленное тело Таши отказывалось бороться, в глазах начало темнеть. До поверхности озера было далеко. Она начала тонуть. Глаза закрылись. Внезапно она почувствовала касание чьих-то губ. Сильные руки сжали ее за щеки, заставив приоткрыть рот. Девушка открыла глаза и увидела перед собой лицо Алиса, вдыхающего в нее драгоценный кислород. Сердце екнуло и сжалось в комок. Теперь она могла всплыть, но он потянул ее вниз.

Таша беспомощно поддалась рывку и поняла, что он тащит ее к домику-раковине, который теперь смогла рассмотреть сквозь толщу воды…

«Я выдала убежище Инессы», — подумала она с ужасом. Теперь оставалось надеяться, что ее знакомой там нет. У Таши не было времени подумать, что стало с ее наставницей и почему та обманула ее, сказав, что Лео ей приходится братом, а не любовником. В глубине души Таша надеялась, что она вот-вот явится и спасет ее, как это уже бывало и не раз, но Инесса не показывалась.

«Вдруг ее тоже схватили…или она сбежала и бросила меня…»

[1] (латынь) — Рана исцелись. Заклинаю, рана исцелись.

26. Разговор не по душам

Очутившись в раковине с ненавистным преследователем, который тем не менее уже дважды оказался ее спасителем, Таша смогла наконец-то отдышаться и откашлять воду. Девушка и опомниться не успела, как на ее запястье снова оказался неоново-синий браслет, быстро надетый Алисом.

Повязка на руке снова стала светло-алой. Видимо, рана опять начала кровить. Предплечье тянуло, рука горела. Потеряв надежду сбежать, Таша обессиленно сидела на полу, вытянув вперед ноги, и облокотившись о стену, потирала больную руку. Она молча рассматривала Алистера, медленно прохаживавшегося по комнате, и ждала своей участи.

— Вот это наглость! Обустроить убежище прямо в Феерии! У меня под носом! Вот мерзавка! — воскликнул Алис, сложив руки на груди, и шумно ступал по перламутровому полу раковины, отчего слышалось тонкое похрустывание. Он был достаточно высок, со статной мужественной фигурой и грубоватыми чертами лица, отчего смахивал на демона. Было в его черных глазах что-то мрачное и мистическое. Не даром ведь его окрестили еще при жизни «Зверем 666». Таша вспоминала отрывочные факты о великом мистике Алистере Роули, которые попадались ей в интернете. Она также отметила, что одет он был просто и вполне современно. Сразу и не скажешь, что это человек из другой эпохи, живший больше века назад.

На мужчине была черная кожаная жилетка, украшенная металлическими заклепками и шипами, одетая поверх серой футболки, и черные штаны из плотной ткани. Видно было, как одежда быстро просыхает на нем, стоило лишь сказать что-то на латыни. Видимо, ему нравилось материализовывать свои желания с помощью слов, как будто он маг, произносящий заклинание.

На сильных руках виднелись какие-то татуировки с египетскими иероглифами. Наверное, какие-то ритуальные символы или знаки. Жилистые широкие запястья были одеты в кожаные браслеты с шипами. Выглядел он внушительно, излучал энергию подавляющей силы и грубой власти. Не удивительно, что этому человеку поклонялись при жизни и подчинился целый созданный им мир.

— Ну, и где она? — спросил он, уже обращаясь к Таше, буравя ее своим тяжелым взглядом. В глазах Алиса светился жадный блеск любопытства, а губы расплылись в довольной ухмылке.