Играем в ГП

Альбус Дамблдор

Директор Хогвартса был настоящим политиком и умел признавать поражения. Нельзя всегда быть победителем, иногда приходится идти на компромиссы. Он сам ни за что бы, ни проголосовал за амнистию! Но некоторые, так называемые «старые сподвижники» давили на жалость к соратникам, попавшим в Азкабан. Освобождение своих людей – хорошее дело с любой стороны, но из-за них освобождать сторонников Тёмного Лорда? Даже под жёсткий Непреложный Обет… Увы! Иногда, для всеобщего блага приходится жертвовать и своими проверенными кадрами.

Но нашлось слишком много радетелей за родственников и друзей, если всем отказать, придётся смириться с резким снижением поддержки глупого стада, именуемого избирателями.

Впрочем, Аластор, сверкая своим глазом, тоже убеждал проголосовать за амнистию. «В Азкабане их не достанешь, а как выйдут, тёмные сразу проявят свою злобную натуру. Тогда будет повод упечь их обратно.»

Амнистия

Вечер перед Хеллоуином я решил потратить на подготовку к завтрашнему дню. Но министерский блокнот на корню пресёк все мои действия. Там появился суровый приказ:

– Гарри, ты можешь не спать всю ночь, а утром увильнуть от тренировки. Ты можешь забросить все домашние работы и получить «Тролль» сразу по всем предметам. Ты даже можешь остаться голодным, но все дальнейшие страницы обязан выучить наизусть к 9 часам утра так, чтобы слова сами от зубов отскакивали. Это крайне важно, для тебя в том числе!

На следующих листах появились «мои» ответы на возможные вопросы журналистов, да и просто любопытных. Тема? Война десятилетней давности и провозглашённая всеобщая амнистия.

Составлял шпаргалку явно крутой профи. Сам текст дышал прямотой и непосредственностью наивного ребёнка. А чего стоили ремарки типа: «чуть замедлить речь», «удивлённо улыбнуться». Или наоборот «обиженно нахмуриться», «сделать отталкивающий жест рукой». Много, много подобных указаний встречалось в тексте. Похоже, именно так пишут речи большим политикам. Надо оправдать ожидания. Судя по всему, Сириуса, моего крёстного, освобождают.

Лёг спать уже под утро, но на тренировку вышел – лучше не показывать, что сегодня должно случиться что-то необычное. На завтрак тоже пошёл со всеми, а вот там уже ждала глава Отдела Магического Правопорядка Амелия Сьюзен Боунс.

Как представитель Министерства она до вечера забирала свою племянницу, тоже Сьюзен, Драко Малфоя и меня. Куда не сказала, но от Попечительского Совета нас собрался сопровождать Люциус Малфой, а от Хогвартса заместитель директора Минерва Макгонагалл. Мы сразу поняли, что призывают по какому-то чрезвычайно важному делу. Ведь велели быстро есть и сразу бегом бежать переодеваться в парадно-официальную форму одежды.

Затем нашу троицу, приглаженную и нарядную, через камин переправили в Министерство Магии и далее в фойе перед одним из залов судебных заседаний. Не знаменитый Зал № 10, но место тоже внушительное.

Здесь сообщили, мы будем присутствовать при принесении Непреложного Обета двумя амнистируемым участникам прошлой войны. Остальные принесут обет и получат свободу чуть позже. Менее торжественно, зато все разом. После долгих дебатов, фракции единогласно сошлись на формуле «все вместе и сразу», хотя были и другие предложения.

Впрочем, дела взрослых волшебников нас мало касаются. Наша задача выказать радость, что война завершилась окончательно. Впрочем, если этому кто-то не рад, то пусть скажет о том сразу, неволить его никто не собирается.

Никто из нас троих не отказался. Со мной понятно, Сью слушала, что ей нашёптывает тётя, а Драко инструктировал отец.

Через четверть часа нас провели в большую комнату, где толпились журналисты. Мы были им интересны поскольку – постольку, но вопросы они нам позадавали. Однако так… без особого напора, просто ещё один взгляд на животрепещущую тему с необычной стороны.

Я ответил на три вопроса с точно такими формулировками, какие были в блокноте. Спрашивали, по моему, прикормленные министерские журналисты. Сью, единственной среди нас девочке, тоже досталось три вопроса. Прима – балеринами мы не стали, на эту роль назначили Драко, его мнения об амнистии, как сына бывшего пожирателя смерти, как близкого родственника освобождаемой Лестрейндж, как… В общем, его слова жаждали напечатать все жёлтые газетёнки, причём не только Британии. Парня наверняка учили, как нужно правильно отвечать, но разве может выстоять одиннадцатилетний ребёнок против матёрых журналюг? Я бы точно ничего не смог.

Впрочем, скоро всех ожидающих запустили в сам зал. Журналистов разместили на галёрке, зрителей, нас в том числе, в специально отведённом месте у дальней стены. Солидные люди в одинаковых мантиях, члены Визенгамота или Совета по магическому законодательству, точно не уверен, заняли скамьи, расположенные амфитеатром в центре зала.

Помещение велико, мрачно и торжественно. Стены тёмного мрамора. Везде натыкано множество факелов. С потолка на цепях свисают пылающие жаровни. Кстати, дыма и чада от огня нет. Мы просидели несколько часов, но ничего не прогорело и не погасло. Так что, огонь магический, а не настоящий.

Скука страшная! Часа три что-то обсуждали, затем сделали перерыв, во время которого нас отвели в министерский буфет, покормили бутербродами с чаем и показали, где расположен туалет. Сопровождающие, даже Люциус Малфой, вполне обыденно поели с нами.

После перерыва ввели двоих заключённых, мужчину и женщину, Сириуса Блэка и Беллатрису Лестрейндж. Незнакомый волшебник минут на сорок закатил перед ними речугу с перлами типа: «Вы можете не отказываться от своих идеалов, но обязаны отказаться от вооружённой борьбы!» Когда выступающий решил, что слушатели полностью прониклись его пафосом, предал слово невыразимцу. Тот раздал по свитку амнистируемым и по очереди, сначала Лестрейндж, затем Блэка, заставил их прочитать. Свидетелем Обета стал другой невыразимец, с закрытым капюшоном лицом.

Красочное, кстати, зрелище. Огненные петли красиво вырывались волшебной палочки и обвивались вокруг руки дающего обет. Правда, Драко тихо, одними губами мне шепнул:

– Тётя Белла, когда вчера встречалась с папой, заявила, что Тёмный Лорд легко снимет клятвенные чары.

Надеюсь, не снимет, но кто знает? История пошла по совсем новому, мне неизвестному пути.

Крёстный

После окончания действа амнистируемых вывели из зала и почти сразу за ними отпустили зрителей. А вот журналистам пришлось подождать – освобождённые не выразили желания общаться с ними, потому прессу придержали немного дольше.

Амелия Сьюзен Боунс куда-то увела свою племянницу. Отец повёл Драко «поприветствовать тётю Беллу». Меня же профессор Макгонагалл передала на руки мистеру Уильямсону, уже мне знакомому министерскому крепышу, и отбыла в Хогвартс.

Уильямсон не стал скрывать своего отвратительного отношения к амнистии. Не всей, только к тёмной части освобождаемых. По поводу Сириуса Блэка заявил «давно пора».

Вообще-то, сейчас он и собирается сопроводить меня к крёстному. Только придётся это сделать так, чтобы за нами не увязались наглые репортёришки. Так что мы вошли в камин, вышли из другого, прошли по улице, свернули за угол, где увидели второго крепыша.

– Оторвались, – заявил тот, – наши в Министерстве двоих придержали, а третьего Долиш буквально за шкирку схватил.

– Так мы пошли?

– Погоди, сейчас у Сириуса хогвартский лесничий, этот… Рубеус Хагрид. Блэк его не хотел видеть, но потом сказал «рвать нужно сразу» и согласился. Гарри! Ты пойдёшь один, когда закончите разговор, оставайся на месте. Первым должен выйти из комнаты Блэк. А мы придём за тобой через пару минут.

Ждать пришлось с полчаса, затем мы вновь зашли в ближайший дом и камином перешли в приличный ресторан.

– Дверь вон в тот кабинет, – указал сопровождающий.

Сириус оказался похожим на себя из фильма, но выглядел неважно. Вроде ровесник Снегга, а выглядит лет на десять старше. Впрочем, тюрьма никого не красит, а тут ещё человек отчётливо нервничает.