Император Сухоруков

А в контексте даже можно было догадаться о смысле незнакомых слов. Так, в беседе с «матушкой» я постиг слово «плохой» (это был я), а затем и «хороший» (это уже о ком-то другом). Догадки вечерами я проверял на своей наложнице.

«Эх, если бы мне не нужно было скрывать то, что я учу язык – дело еще быстрее пошло!» – вздыхал я. Но и так было неплохо! Что ни говори, а полное погружение в новую языковую среду – это эффективный метод.

Прогулки с нянькой тоже стали ежедневными. Во-первых, я замучил своими инспекциями кухарок. Через два дня они уже четко понимали, что «император» окончательно охамел, отказывается есть вареную кукурузу с кровью и прочими прелестями. Ему подавай фрукты, да мясо с овощами! Я даже сумел им объяснить, что хочу соленую еду. Соль здесь знали, но, похоже, использовали крайне ограниченно.

Я постоянно расширял географию прогулок. Вскоре понял, что второй этаж дворца – это только несколько комнат для самых титулованных и их приближенных. А ровно под нами находятся склады. Большие помещения, набитые… не знаю, чем они были набитые. Я сунулся было за дверь, но стража что-то у меня просила. Вежливо, но непреклонно. Что им нужно – я не понял, поэтому решил пока не лезть. Может, в полу спальни дырку просверлить и посмотреть?

Кстати, о страже! Бродя по переходам дворца, я набрел и на их лежбище. Если кухня находилась позади от парадного входа, то комнаты стражников были, наоборот, поблизости, у северной боковой стены. Их закуток так же имел выход в отдельный дворик: узкий и очень длинный. И я сразу понял, почему двор именно такой, едва только вышел в него из темного коридора.

Мимо меня пролетели самые настоящие копья! Просвистели над самой головой! Штук шесть. Или пятьдесят. Я не считал, потому что сердце мое остановилось, и я с криком отпрянул назад. И с запоздалым стыдом услышал глумливые смешки. Строить из себя важную птицу было поздно. Я осторожно выглянул из проема. Слева у ближней стенки стояли воины – больше десятка. И почти не сдерживали улыбок. Дерзкие, наглые. Я почувствовал, что здесь защита няньки может не сработать. Оставалось только улыбнуться и сделать вид, что всё нормально.

Я подошел к своим защитникам. Те, конечно, сделали необходимое «ку», но далеко не все старательно гнули спины. Нда… Вот такая у меня стража. Запомним.

Как выяснилось, ребята тренировались в метании копий. Ну, как, копий. Тоненькие тростинки с каменными наконечниками. Дротики. Очень длинные дротики. Только вот метали их воины с помощью какой-то странной штуки: полуметровая палка с загнутым концом.

«Покажите-ка!» – изобразил я жестами. Один страж пожал плечами и вышел к линии броска. Сложил кривую палку и дротик так, чтобы последний уперся торцом в ложбинку кривули. Замахнулся и резко выбросил руку вперед. Дротик вылетел с такой силой, что я ахнул. Он пролетел почти по прямой через весь двор и вонзился в толстый сноп. Еще один воин с улыбкой протянул оружие мне и что-то сказал. Как бы и без языка было ясно: попробуйте, вашество!

А ничего, что я калека однорукий?

И все-таки было любопытно. К тому же, показалось несложным. Я протянул здоровую руку.

Ну, что сказать: этот поступок отравил мне настроение до конца вечера. Дважды дротик вываливался из ложбинки копьеметалки. С третьей попытки я его все-таки метнул… на шесть или семь шагов. Непобежденный сноп стоял и ухмылялся.

А стражи откровенно гоготали. Я попытался снова защититься улыбкой. Но вышло неубедительно. Благословил их невнятно (я уже выучил положенную фразу) и поскорее ушел. Нянька едва поспевала за мной, я грубо отослал ее прочь и, наверное, час сидел в комнате. В общем, вел себя, как обиженный ребенок. Чтобы не забивать голову грустными мыслями, пошел бродить по коридорам. И вдруг прямо рядом с туалетом обнаружил лаз. Вернее, просто крохотную темную нишу. Там была узкая щель, в которую удалось с трудом протиснуться. Она несколько раз изгибалась, а потом я вдруг нащупал деревянную лестницу. Спустился по ней и обнаружил выход! Тоже неприметный, скрытый кустами.

Тайный лаз! Какое полезное открытие! Я пополз назад, но в темноте совсем не мог найти ту самую щель на свой этаж. Зато нащупал еще одну лестницу – наверх. Поднялся – и оказался на крыше. С нее открывался отличный вид на сотни метров вокруг. При желании можно было увидеть и дворик стражей, и кухонные печи. Но, главное, я смог обозреть большую часть деревни.

А она не такая уж и деревня. Люди здесь селились широко, кучками. То там с десяток домиков, то тут. Между ними лежали изогнутые прямоугольники полей, кучки деревьев или нагромождения скал. Потому что, оказывается, мы живем в горах. Черные стены виднелись и с севера и с юга. А вдали, в дымке виднелись горы на востоке и западе.

Долина. По дну которой текла речушка. Она, конечно, горная, но именно возле деревни, где уклон был минимален, становилась похожей на равнинный поток: растеклась широким зеркалом, змеей извивалась между неровностей. Даже песчаные пляжи кое-где выглядывали из-под мутно синей юбки. Наша деревня целиком располагалась на южном берегу, ибо северная сторона была более гориста и густо заросла каким-то кустарником.

Бросался в глаза дефицит места. Под огороды и поля использовали каждый свободный пятачок. При этом местами зияли немалые заброшенные пространства. Люди куда-то уехали? Или эти земли почему-то непригодны?

Нет, мне очень нужен язык! Как можно быстрее!

А на следующий день я начал убеждать няньку выйти погулять по деревне. К моему удивлению, это вызвало переполох. Пришла «мать», приперся даже Хозяин, что-то мне втолковывали. Но я был непреклонен. Тогда меня начали обряжать в какие-то громоздкие одеяния с торчащими во все стороны перья, выделили слугу , чтобы прикрывал меня от солнца то ли огромным зонтом, то ли маленьким навесом на палке. А еще меня охраняли аж четверо стражей. Причем, один из них явно был из тех гоготавших надо мной воинов.

Не так я себе это представлял. Я хотел попробовать пообщаться с народом. Даже разучил несколько реплик, типа «Есть ли жалобы?», «Как вам живется в нашей прекрасной деревне?».

Конечно, это было ошибкой. Местные пейзане норовили свалить подальше от нашей пышной профессии. Кто не успевал – изгибался в усердном поклоне с протянутыми ко мне руками. Выходить из неудобной позы селяне категорически не желали, пока я не исчезну из вида. Я психанул и стоял над одним таким, пока у того спина не отвалилась. Сухонький мужичок все-таки разогнулся, и я его тут же спросил о его проблемах. Крестьянин вылупил на меня свои глаза в засохшей коре век, начал лепетать какие-то дежурные фразы, где я улавливал знакомые «хороший», «слава», «боги» и прочую шелуху.

Домой я вернулся совершенно разочарованным.

«Ох, и дебил вы, вашество! – вовсю изголялись надо мной из-за ментальной двери. – Вы что себя за президента-популиста приняли? Нет, вы тут не Борис Николаевич. И даже не Владимир Владимирович. Вы фигура еще более сакральная. Богами поставленная. А вот в бытовых вопросах – совершенно бесполезная. Ваше дело – чтобы боги ихние народ не обижали. А частные вопросы они с непосредственными начальниками решают».

Голос был на удивление прав сегодня. И всё же, меня удручало резкое ограничение моих личных возможностей и свободы. Надо придумать, как превратиться в местного Гаруна аль-Рашида. Тайный ход я уже нашел. Правда, вряд ли кто в этой деревне настолько слеп или глуп, что не узнает по морде лица местного «императора» со скрюченной правой рукой.

Однако, лазом я все-таки воспользовался. Ночью, когда Соловушка оставила мою постель, я нашел какую-то дубье потяжелее и выбрался на крышу. Раз уж у меня есть только левая рука, надо научиться хорошо ею пользоваться. Целый час я упражнялся под звездным небом: разил невидимых врагов, у которых лица были подозрительно похожи на ухмыляющиеся рожи стражников. Уж не знаю, насколько такие занятия эффективны, но тело мое взмокло основательно – и то польза.

А на следующий день я едва снова не окунулся в ужас, который силился забыть.