Предчувствие 2. Проклятие

– Расслабься, – советует Мия и сама же следует этому наставлению, откидываясь на кресло позади. Она закидывает ногу на ногу, салютует бокалом и одним махом глотает около трети алкоголя.

Инес так не может, есть вероятность, что и не хочет: она осторожно цедит виски, но при этом не морщится. Беседа не вяжется и, вроде как, никому это и не нужно, вот только обе знают об обратном. Едва они заканчивают с первой порцией, Мия наливает по новой. Вот теперь пойдёт разговор.

– Знаешь… – Начинает Инес. – Я давно хотела тебе сказать… Точнее извиниться. – Замолкает, в надежде на какой-то эффект, но ничего не происходит. Вздох. – Я хочу извиниться за то, что украла у тебя соулмейта.

Тут она уже поднимает взгляд на собеседницу, боясь увидеть ненависть в чужих глазах или отвращение, обиду, боль, но встречает лишь безразличие и, разве что, холодный интерес. Мия всего лишь изогнула вопросительно бровь, не намереваясь помогать с извинениями.

– Ведь я знала, я видела тогда его метку и… – Она делает большой глоток для храбрости, забывая вдохнуть. – Я должна была отказать ему, отправить к тебе. Мне не стоило… – Резко осекается.

– Не стоило что? – Голос Мии звучит ровно и безэмоционально. – Спать с ним?

– Ми… – Возразить ей не дают.

– Да, не стоило, – подтверждает та её слова. – Но какая разница? Не ты, так была бы другая.

Несмотря на всю свою показную невозмутимость, что-то да проскальзывает в её наигранно расслабленной позе, и лёгкой хрипотце, и напряжённых плечах, сведённых скулах. Инес вновь опускает взгляд, ей не хватает смелости смотреть напрямую. Хотя уже поздно говорить о таких вещах, но сейчас, зная, что ожидает её дочь в случае неудачи с меткой, она может полностью понять ситуацию, сложившуюся в прошлом. Горькие слова Мии горше даже самой полыни, ведь они есть правда.

– Какая разница, что было. Кому-то не хватило честности, кому-то бескорыстности, а кто-то просто хотел быть любимым.

«Пусть даже за чужой счёт» повисло невысказанным.

– Я… – Она пытается собраться. – Я… – Честно пытается. – Мне правда…

– Брось. – Лёгкий, небрежный тон, совсем как когда-то. – Это уже не имеет значения. Ведь, не сложись всё так, как вышло, я бы не нашла свою истинную любовь и пару.

Инес усмехается, но по-доброму, легко, допивает виски, ощущает приближение Мии, которая вновь наполняет стакан, поднимает голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Но вместо зрительного контакта, её ожидает другой. Тёплые тёрпкие губы с едва ощутимой горчинкой касаются её собственных. Поцелуй лёгкий, осторожный, даже трепетный – всего лишь дань успокоения страдающей душе, знак, что её простили.

– Ты расскажешь, как оно всё было? – Интересуется Инес, когда она отстраняется и усаживается обратно в кресло.

Мия пожимает плечами, словно нехотя:

– Что именно ты хочешь знать?

– Всё.

Утро встречает нерадивых алкашей головной болью и тошнотой. Одну из них, по крайней мере, точно, второй же, что с гуся вода. Инес откровенно завидует стойкости Мии, которая пила до утра и даже не окосела, когда она сама отключилась уже к концу первой бутылки, а, проснувшись, увидела ещё одну пустую на столе. Она выходит наружу, пробираясь под лестницей в зал, являющийся по совместительству магазином, придерживается за стену и видит, как Мия проверяет что-то на ноутбуке за стойкой продавца.

– Доброе, – отзывается та на её приветствие. – Аспирину?

– Было бы неплохо. – Кивает Инес.

– Сейчас, секунду.

Инес пробирается к единственному свободному стулу, практически падая на него, и прижимается затылком назад к одному из шкафов, дожидаясь, когда вчерашняя собутыльница соизволит совершить акт спасения в виде принесённых таблеток и воды. Только вот у вселенной на этот день совершенно другие планы, отличные от замыслов простых смертных.

Сверху доносится шум, и уже через минуту с лестницы, перешагивая разом через несколько ступеней, спускается Майя. Теперь ей опять придётся напоминать себе, что Мию стоит называть Ноэ, а при похмелье – это не самое доступное действие. И, когда кажется, что хуже уже быть не может, входная дверь распахивается, впуская ещё одно действующее лицо вселенского промысла.

Человек сходу узнаёт присутствующую француженку, просто ей кивает, попутно окидывает незаинтересованным взглядом замершую в стороне девушку и разворачивается лицом к «Ноэ», уже намереваясь её поцеловать, но громкий возглас не даёт осуществить задуманное.

– Ал… Алекс Ким?

Инесу же чует неладное, но не успевает помешать своему отпрыску. Та с восторженным видом кидается на Алекса, буквально впечатываясь в его тело, запрокидывает голову и едва не задыхается от восторга:

– Я люблю тебя!

Глава 3

– Да что у вас за семья такая лядская!

– Ноэ, не надо!

– Убью мелкую засрань! Руки прочь от Лекса!

– Ммм, Лекса?

– Ноэ!

– Эээ… Профессор Абилева?

Вошедший помощник и, по совместительству, студент факультета эзотерики Кайл, застаёт воистину картину «маслом»: его преподавательницу, рвущуюся явно наподдать кому-то, с трудом удерживает незнакомая женщина, судя по всему – француженка, а на предназначенном профессора повисла какая-то девица, причём смутно ему кого-то напоминающая, кажется, известная фигуристка? Красивая, чертяка. Все присутствующие синхронно оборачиваются к незваному гостю.

– У тебя дел нет, что ли? – Мгновенно взрывается хозяйка лавки.

– Ноэ, не надо… – Устало уговаривает та женщина.

– Ноэ? – Уже удивляется Кайл. – А разве не…

– Это моё второе имя! – Рявкает профессорша и стряхивает с себя чужие руки. – Марш за работу! А вы трое… – И окидывает взглядом остальных. – Живо наверх!

Нестройным рядом они направляются к лестнице, точнее идёт только Алекс, Майя просто повисла на нём, не переставая восторженно заглядывать в лицо, а Инес сбоку пытается оттащить дочь, завершает процессию сама Абилева, громко скрежеща зубами. В помещении Кайл остаётся один с кучей работы и абсолютной уверенностью в безумии происходящего.

***

– Да отцепись ты от него наконец! – Одним резким ловким движением Ноэ отдирает мелкую от Алекса и отпихивает прямиком в кресло. Шипит практически в самое ухо возлюбленному: – Сам не мог так сделать?

– Растерялся, – коротко объясняет своё бездействие Лекс, на что в ответ только хмыкают и отходят в сторону, становясь напротив девушки.

– Показывай.

– Если сам Алекс этого хочет… – Майя обводит нижнюю губу языком, потягивается, даже и не намереваясь вставать, вместо этого соблазнительно изгибаясь в кресле, и медленно тянет худи вверх, обнажая живот.

На это поведение Ноэ просто закатывает глаза и с трудом сдерживает желание заехать по мерзавке чем-нибудь тяжёлым. Алекс же выглядит таким же беспристрастным, как и всегда, только брови едва заметно хмурит, не задерживая на девочке взгляда дольше, чем положено, и склоняет голову к соулмейту.

– Ничего не напоминает? – Ноэ нервно сжимает и разжимает кулаки, избегая прямого зрительного контакта.

– Напоминает, – подтверждает её догадки Лекс.

– И что ты, – особо выделяет местоимение, – об этом думаешь?

– Думаю, что нам нужна помощь.

Профессорша, будто только и ждала этих слов, перехватывает со стола позабытую с ночи пустую бутылку и с размаха кидает её в стену. Осколки разлетаются по комнате мгновенно, заставляя нечаянных свидетелей замереть.

– Нет! – Как гром среди ясного неба звучит её голос.

– Ноэ… – Тот уже успел сообразить что к чему и придерживается старого обращения. – Это необходимо.

– Ничерта подобного, – теперь она вновь переходит на шипение. – Только попробуй, и я тебя…

Эти двое стоят друг напротив друга, глядят пристально глаза в глаза: одни – метают молнии, другие, как чёрная дыра, спокойно их поглащают, впитывают и заставляют померкнуть. Маленькое противостояние заканчивается так же быстро, как и началось.

– Нет, так нет, – на удивление покорно соглашается Лекс, а затем он, как бы невзначай, обращается к Майе: – А ты подросла.