Страница 11 из 103
Видя все это богатство, люди с жадными глазами следили, как я раскладываю пищу перед собой, а после делаю приглашающий жест. Дважды повторять не потребовалось, обитатели лагеря быстро накрыли импровизированный стол, на огне тут же забулькал котелок с водой, в котором заварили травы. А я смотрел на них и сдержанно улыбался, внутренне содрогаясь от гнева. Дети не должны голодать, дети не должны плакать! И за каждую их слезинку, за каждый голодный взгляд кто-то мне стократно ответит, не будь я Громов!
Вновь тычок Бурана в мою спину привёл меня в чувство, хотя при этом я едва не улетел лицом в костер. Злобно развернувшись к наглому жеребцу, я уже собрался надавать ему по заднице, как увидел, что он пинает копытом какую-то полудохлую зверушку.
— Ну, и что за падаль ты сюда притащил? — возмутился я. — Не мог…
Но слова застряли в меня в горле. Это было не животное, а сгусток тьмы, по прихоти его создателя принявший форму ящерицы с длинными ногами. Подхватив эфиром эту мерзость, я приблизил ее к себе и принялся изучать, стараясь понять, что это вообще такое. Буран каким-то образом умудрился парализовать это существо, и сейчас оно было без движения, вот только управляющий контур, который я сразу обнаружил, выходил из тельца и уходил куда-то очень далеко. Сжимаю его эфиром, распыляя в воздухе. Скрываться уже смысла нет, все, кто хотел, уже знают о моем присутствии. Уверен, скоро у нас будут гости. Ну как — скоро, часов через семь-восемь, не раньше, я думаю.
— Мотидзуки, — обратился я к девушке, что не спускала с меня глаз, — за вашим лагерем следили, и теперь они знают обо мне. К утру, я думаю, на нас нападут. Если вам есть, где спрятаться, то рекомендую это сделать. А я разберусь с незваными гостями и отправлюсь дальше. Все, что мне нужно было узнать, я узнал, а дальше буду действовать по обстоятельствам.
— Ты всех убьешь? — тихо спросила она.
— Нет, не всех, — покачал головой я. — Простых одержимых можно вылечить, если их души остались целыми. Меня интересуют сами пожиратели, а не их марионетки. Тем более, без постоянной подпитки тьмы они смогут вернуться к обычной жизни. Поэтому я уничтожу самих демонов, а с остальными пусть потом разбираются имперские войска.
— Но ты примешь нас к себе? — уточнила она, плотно придвинувшись ко мне и требовательно глядя мне в глаза.
— Видишь ли, Матидзуки, — я с трудом отвел взгляд от ее груди с торчащими сосками, которые прикрывала лишь тонкая ткань верхней одежды. Девушка явно не озаботилась ношением лифчика. — Прежде, чем прийти сюда, я очень сильно поругался с главой рода. Так что, возможно, у меня теперь нет ни рода, ни титула.
— Ну и хорошо! — горячо воскликнула она. — Значит, мы создадим новый род, сильнее прежнего!!!
— К-хм, давай-ка, мы поговорим об этом, когда все закончится, хорошо? Сейчас не время и не место.
— Ты не пожалеешь, если возьмешь нас к себе, — прошептала она практически мне в губы, — такому, как ты, нужны сильные воины и верные люди рядом. И женщины, что окружают тебя, должны быть такими же! Мы сможем тебе это дать.
И, едва коснувшись губами моей щеки, она встала и скользнула к своим людям, что радостно ели и, наверное, впервые за много дней чувствовали себя сытыми и довольными. Лишь взгляд ее старого слуги, что непрерывно наблюдал за нами, выражал неприкрытое одобрение.
Посмотрев ей вслед и удивившись тому, как опять понеслись события, я направился к ручью, что бежал рядом с лагерем. Сгустившиеся сумерки практически скрывали деревья, но для меня темнота не являлась преградой. Буран опять усвистел гонять кого-то в лесу. Не знал бы, что он конь, точно бы решил, что собака! Причем, по лесу он носился с грацией слона в посудной лавке и шум издавал такой же. Иногда слышалось его возмущенное ржание, перемежаемое отчаянным писком и криками разбуженных птиц. Видимо, зачастую добыча оказывалась быстрей его, что не могло не злить своевольного жеребца. Ладно, пусть развлекается, а мне надо смыть с себя дорожную грязь, которая за несколько часов путешествия по пыльной дороге плотно въелась в одежду и кожу.
Скинув с себя одежду, я разбежался и нырнул в заводь. Вода, будучи по-осеннему холодной, сначала обожгла меня, но внутренний огонь быстро согрел тело, и я принялся плескаться, отфыркиваясь от воды как морж. Смыв с себя пыльный день, я лег на воду и прикрыл глаза. Тихое умиротворение накрыло меня, и даже раздававшиеся в стороне голоса людей не могли сбить настрой.
Завтра будет бой, завтра я, надеюсь, выполню то, зачем пришел. Но сегодня я могу позволить себе просто вот так спокойно лежать и смотреть на звезды, упираясь головой во что-то мягкое… Мягкое?! От удивления я как-то нелепо взбрыкнул и ушел под воду, пустив пузыри. Вынырнув, я уставился на ту, что прервала мое уединение.
— Ну, и что ты тут делаешь? — поинтересовался я, отплевываясь от воды и протирая глаза. М-да, похоже, ночь будет длинной, и все начнется раньше, чем я предполагал…