Страница 2 из 16
Глава 1
Закусив до крови губу и роняя злые слезы, он яростно продирался сквозь густые джунгли восьмого яруса. Эмоции рвали его разум. Пылающая аура на десять шагов выжигала сырую растительность. Тысячелетние звери, способные ударом лапы расколоть гранитный валун — уступали ему дорогу, трусливо поджав хвосты.
Младший брат Лаита, невольный покровитель обманщиков и лицедеев, наделенный уникальным талантом к божественной мимикрии… Юный бессмертный, со связанной судьбой и практически лишенный собственного «Я». Он принял взваленную на него отцом ношу, подхватил пошатнувшееся знамя Тьмы и вернул сгорающую в пустоте веру Первохраму. В тот момент это было нужно. Очень нужно…
Ведь Павший был так убедителен, а мать-кормилица всегда баловала позднего сына. Ну а Лаит… Лаит справится и без этих слез веры! Он крут, как купол Храма и всегда умел выкручиваться из самых безнадежных ситуаций! Смертные зачастую живучи — похлеще богов! Да и батя обещал ему помочь — а он никогда лжет! Почти никогда…
А потом… потом играемая Двуликим роль своим величием чуть было не стерла его самого. Намертво встроив Младшего в логистику потока веры, не оставив ему особого выбора и навсегда наделив чувством вины…
— Брат… мой брат… — захлебываясь шептал он, — брат погиб… из-за меня!!!
Астральные твари жадно подхватывали божественные слезы и не веря своему счастью взмывали в небо. Сотрясаемые чередой халявных трансформаций они торопливо эволюционировала в меру своих фантазий, проскакивая за мгновения тысячи лет эволюции. Но только лишь для того, чтобы через секунды полыхнуть беззвучной плазменной вспышкой.
Не оставлять слепки своего ДНК научил Лаита-младшего еще отец…
В паре километров за спиной неожиданно мощно полыхнул горизонт, сжигая глаза невольным зрителям. Несколько ударов сердца и лес содрогнулся от накатившей канонады оглушительной схватки. Словно два фронта одновременно двинулись в прорыв и столкнулись бронированными лбами.
Битва богов, она такая… не заметить — сложно…
— Батя… — на мгновение остановившись, Младший позволил себе потерять драгоценные секунды и оглянуться.
Да что там увидишь? Зарево на полнеба да клочья сверхсложных магоконструктов, медленно растворяющиеся в астрале. Павший вступил в бой, отвлекая преследователей от сына и оттягивая внимание на себя.
Смело… смело и безрассудно…
Что могут сделать несколько молодых богов из искусственного картонного мира против полноценной боевой десятки боголовов? Многие из них закрывали свои первые контракты еще в ту пору, когда по Земле бродили безмозглые динозавры. С компьютерами тогда было туго и из всех развлечений будущих хомо сапиенс было кидание сухого помета в подставившегося леопарда.
Но ведь батя крут, почти как брательник! Он обязательно справится! Не же зря он с такой любовью покрывал многослойной вязью бафающих рун черный, от лунного воронения пистолет? И на вопрос Младшего: «что это за ствол?» и невинную просьбу: подогнать ему такой же, пусть хотя бы с обычными, не адамантовыми пулями — он лишь улыбнулся с легкой ностальгией: «Тульский Токарев, он же — ТТ. Извини сегодня один»…
Канонада неторопливо затихала. Чиркнул по куполу фальшивого неба шальной адамантовый трассер. От мазнувшего по разуму взгляда волосы на затылке встали дыбом. Схватка привлекла внимания Теней. Стражи Древа не любят когда их дому наносят урон.
Скоротечность боя давала надежду. Уж чего — а длительной схватки батя бы не выдержал. На такое способен лишь безрассудный Брат…
Младший беззвучно взвыл и развернувшись, вновь заторопился вперед. До стены яруса еще несколько часов ходу, а сердце щемит все сильнее. Глупо стать первым богом умершим от инфаркта. Изменившее судьбу предсказание: «и умрут они в один день» — оказалось с подвохом. Вселенная не любит читеров. Мнимое бессмертие легко вплелось в метрику Друмира, но ни на грамм не смогло пошатнуть законы Древа.
Двуликий на мгновение скосил глаза в инвентарь, где грел душу замерший в стазисе лист Друмира. Его крохотное цифровое солнце почти зашло и красило закатным багрянцем крышу оскверненного Первохрама. Так же как и час назад. Так же как и неделю назад…
До тех пор, пока лист не будет пересажен на новую ветвь, светило не способно сдвинуться даже на миллиметр…
А это значит, что брат так и будет висеть в Пустоте, теряя веру и осколки души, в безнадежном ожидании заката! И почти наверняка, последней мыслью его затухающего разума — будет разочарованное проклятие в адрес предавшего Младшего!
Юный бог вновь застонал, пошатнувшись от накатившей душевной боли. Привалившись к стволу удачно подвернувшегося дерева, он закусил губу, гася очередной приступ самобичевания.
Дерево понимающе обняло его подрагивающие плечи, обхватив тело плотной, сжавшейся сталью хваткой. Проступившее на коре лицо дендроида-боголова глумливо улыбнулось:
— А ку-ку! Попался, дурачок? А что у нас в кармашках?
Джунгли, еще секунду назад казавшиеся такими пустынными и безопасными, наполнились многоголосым эхом ехидного смеха. С шелестом разворачивались пространственные складки, грязными кляксами сползали маскировочные пологи. Спутанную корнями фигурку юного бога окружила группа бойцов.
Давящие аурами, фонящие откатом недавно примененных боевых связок, покрытые вязью вечных шрамов от божественного оружия. Пара наемников скалилась и вовсе без юмора. Их простреленные доспехи искрили разорванными связками магических конструктов, а над нанесенными адамантом пулевыми ранами пульсировали зацикленные печати лечебных заклинаний. Кто бы ни дал им бой — Павший или Лаит — неприятно удивить богоборцев он смог.
Мысли о брате встряхнули молодого бога. Смертные считали Лаита героем. Часть этой веры досталась и младшему. Недостаточно, чтобы вылепить из него безбашенного бойца, черпающего силу в Правде. Но на стальной стержень вполне хватило.