Страница 92 из 97
— Здесь нет столько водителей, но в городе должны найтись добровольцы, — Пётр Николаевич подзывает бойцов, которые охраняют периметр. — Если вы позволите, Ваше Благородие, то я отправлюсь прямо сейчас, чтобы погибло как можно меньше людей.
— Я тоже поеду и начну заполнять нашу новую площадь с мемориалом моему отцу, — иду к одному из заправленных джипов. — Оттуда запущу дроны, чтобы упростить вам работу. А от вас мне нужно, чтобы вы организовали людей и раздали им канистры с бензином. Пусть приходят, заправляют «Оку» и ждут указаний.
— Слушаюсь, Ваше Благородие, — он, вместе с двумя десятком бойцов, запрыгивает в два из трёх «японцев» и уезжает в город.
Я тоже следую их примеру и еду следом. Нечистых столько, что приходиться открыть окно и выкидывать турели прямо на обочину, дабы те хоть немного справились с наплывом тварей, да и пригодятся они, чтобы создать безопасный коридор.
После серпантина наши с Петром Николаевичем пути расходятся: он едет в центр Карабаша, а я к северному выезду. Людей на улицах нет, и это хорошо, ведь жертв на наш век ещё хватит. Вообще, страшно подумать, сколько людей умрёт на этой неделе. Миллионы, если не миллиарды…
Добираюсь до площади и щедро усеиваю её периметр новенькими турелями. Вот ведь будет неловко, если в такой ответственный момент у меня закончится энергия. Отдыхать полдня я попросту не могу, а поэтому остаётся надеяться на лучшее.
Когда площадь и подъезд к ней обезопасены, я выхожу из машины и начинаю создавать белые «инвалидки» — именно такая конструкция есть в моей голове. Помнится, мы с Марком копались в «Окушке» деда с самого детства, один раз даже почти полностью разобрали, за что получили королевских лещей…
Дабы машины смогли выехать, я расставляю их таким образом, каким они стояли бы на парковке «Ашана». Заканчивая первый ряд, понимаю, что на площадь влезет всего шестьсот-семьсот штук. Для начала этого должно хватить, но вот останется ли мана — это большой вопрос…
Где-то на одной трети от наполненности я вдруг вспоминаю, что забыл про дроны. Тут же переключаюсь на них и запускаю сразу дюжину: половина будет кружить по спирали, а остальные пролетят по прямой над всеми основными улицами Карабаша.
Корю себя за забывчивость в столь важный момент и продолжаю создавать «Окушки». Хотя возможно, поздний запуск дронов не является ошибкой, ведь я не знаю, сколько энергии на них уходит, и вполне возможно, что одна крылатая махина жрёт как полсотни «инвалидок». А поэтому дроны — это эффективно, но только при локальной зачистке.
Когда счёт новых машин приближается к пятистам, начинают прибывать первые добровольцы. В сопровождении «Крузака» они несут пластиковые канистры. Кто-то металлические, а кто-то идёт с ведром и пятилитровыми бутылками. Чем богаты, тем и рады, как говорится…
Пока мужички определяются с выбором транспорта и заливают бензин, я успеваю закончить заполнение площади. В какой-то момент на меня сваливается осознание того факта, что крепостные по большей части не умеют водить, а это значит, что нам подойдут далеко не все индивиды.
Для остальных «горящих глаз» придётся проводить экстренное обучение, дабы они могли хотя бы ехать по трассе. В принципе, этому можно научить и обезьяну, а поэтому огромных проблем возникнуть не должно. Однако в будущем нужно будет тщательнее выбирать места создания «колесниц смерти».
Моя работа здесь закончена, я запрыгиваю в джип и еду искать Петра Николаевича. К этому времени город хорошенько прорежён от нечистых, и турель на крыше включается не чаще, чем раз в минуту. Но мало ли что будет завтра, а поэтому я продолжаю устанавливать «башенки» каждые пятьдесят метров.
Сейчас нужно найти Петра Николаевича и выдать новые указания, а затем я планирую использовать «РПГ» и его управляемый боеприпас, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится Новосибирск. Ловлю себя на мысли, что за жизни моих девочек я переживаю больше, чем за всё остальное…
Вскоре я натыкаюсь на заправку и вижу, как происходит раздача бензина. Туда-то и устремляюсь.
Подъезжаю к Петру Николаевичу и спрашиваю:
— Как обстановка?
— Напряжённая, Ваше Благородие, но мы справляемся, — отвечает он, помогая работягам наполнять канистры и бутылки.
— Можно было бы подогнать бензовоз, но где его взять… — размышляю вслух. — Как закончите, займитесь распределением новых боевых единиц. Справедливости ради стоит отправить их в разные города, где уже есть наши люди. А уже после их хотя бы частичной зачистки в остальные населённые пункты.
— Хорошо, Ваше Благородие. Так и поступим.
— И держите связь с Новосибирском каждые полчаса, обо всех важных происшествиях докладывайте лично мне.
— Слушаюсь.
— Если что, я буду в особняке. Хочу поддержать нашего турецкого друга, а заодно разобраться, что за пиздец тут творится… — говорю напоследок и уезжаю.
Вся дорога до дома уже усеяна турелями, а поэтому можно поддать газку и долететь с ветерком. Еду я и слушаю, как из всех динамиков электронный голос настоятельно рекомендует жителям оставаться в домах, всем, кроме добровольцев, их ждут у южной заправки. Благо, что сейчас раннее утро, и люди не успели выйти на работу, по крайней мере, хотя бы в Карабаше.
На полпути понимаю, что площадка занята, а запускать ракету с территории особняка-то ещё занятие. Поэтому приходится остановиться недалеко от безлюдного перекрёстка, обложиться турелями и создать мою пятнадцатиметровую малышку, внутри которой щедро накиданы автоматы со всеми видами патронов.
Делаю глубокий вдох и перехожу в режим управления. Сегодня мне везёт, и ракета взлетает без неожиданных взрывов. Теперь дело остаётся за малым: долететь до Стамбула и сбросить подарок прямо во дворец.