Страница 78 из 97
— Не могу жаловаться на прошлую жизнь, но если посмотреть на происходящее с человеческой точки зрения, то мы боремся за правое дело. Конечно, хотелось бы избежать такого количества жертв среди мирного населения, но это война, а на войне сопутствующие потери неизбежны, — признаётся он.
— Хорошо, если так… Предположим, у вас есть возможность вернуться назад во времени, что бы вы сделали в первую очередь?
— Не позволил бы вашему отцу умереть.
— Ответ неоднозначный, но я ценю вашу преданность.
— Не подумайте, Ваше Благородие, что я недоволен службой, просто я до сих пор не могу себе простить, что он погиб…
— Это не ваша вина. И я рад, что вы мне напомнили…
— Напомнил?
— Нужно поквитаться с последними оставшимися в живых виновными.
— Вы про мачеху и её отца?
— Именно. Пока мы ждём чертежи, нужно послать им подарочек, и я ведь так удачно знаю, где находится их особняк… Пора вернуть должок, — иду на выход. — А пока меня нет, свяжитесь с Денисом Леонидовичем, он нужен мне здесь. Нас ждёт совместная поездка в Новосибирск.
— Слушаюсь, Ваше Благородие, — он склоняет голову и идёт к телефону.
Я в этот момент покидаю штаб, создаю «РПГ» с тем самым снарядом, который взорвал над Новосибирском, и запускаю его в управляемом режиме. Думаю, эти черти заслуживают такого подарочка. Предательство прощать нельзя, а поэтому вся их гнилая семейка отправится в небытие.
Вот если бы моя силиконовая мачеха просто развелась и уехала в свой Хабаровск, то я бы ей ни слова не сказал. Но ведь нет, эта паскудина хотела заполучить всё, что было у моего отца. А её папочка помог Громовым осуществить подставу, одни уже в могиле, придётся и второй шайке ответить за свои грехи.
В новых реалиях одним графом меньше, одним больше — никто и не заметит. Мне кажется, люди будут только рады, когда узнают о его смерти и о своей свободе, которую им дарует Народная Дружина. Тут главное не заиграться с властью и не совершить ещё более страшные преступления, чем геноцид младенцев. Хотя я на такое неспособен и очень надеюсь, что больше мне не понадобиться убивать сотни тысяч людей…
Тем временем я подлетаю к Хабаровску и направляюсь на один из островов реки Амур — именно там отродье построило себе особняк, чтобы отгородиться от простого люда. Удар, конечно, будет сильный, но ничего не поделать, ведь меньший по мощи заряд может оставить кого-то из семьи графа в живых. А этого допустить нельзя.
Нахожу нужный дворец и устремляюсь прямо во двор. Снаряд успевает закопаться в мягкий грунт и войти на несколько десятков метров, тем самым уменьшив мощь ударной волны. Жаль, что не могу посмотреть, что там происходит, но поместье Васильевых уничтожено — в этом нет никаких сомнений. Надо будет дать Лилии задание, чтобы она отследила возможных выживших, которые находились не дома, но это потом. Товарищи в фургоне с надписью «Хлеб» найдут всех неугодных.
— Денис Леонидович прибудет через два с половиной часа, — сообщает Пётр Николаевич.
— Рад это слышать. А когда восстановится подача электричества?
— Обещают к полудню. Ваше Благородие, а вот и отряд, который следил за дронами, — он показывает на подъезжающий «Крузак». — По всей видимости, ваши машины уже своё отработали.
— Что ж, пойдёмте узнаем подробности.
Мы подходим к остановившимся машинам и ждём, пока бойцы выползут наружу. Командир отряда докладывает, что дроны упали в семнадцати километрах от границы города, причём первые попадали ещё на пятнадцати. Он делает вывод, что чем больше дрон стрелял, тем быстрее упал, то есть его энергия расходуется как на полёт, так и на стрельбу.
Меня радует, что физически они не перестали существовать, получается, что если у «БТР» закончится энергия, то на них всё ещё можно будет передвигаться, заправляя топливом. А вот дроны летали на чистой магии, это их и погубило. Но хотя разница между первым и вторыми не такая уж и большая, а это значит, что значительная часть энергии всё-таки расходуется на генерацию патронов и прицельную стрельбу.
Теперь можно без зазрения совести сказать, что дроны оказались эффективным решением, ведь по словам всё тех же бойцов, они практически не оставляли после себя нечистых, однако периодически путали их с лужами нефти, вытекшими из трубопровода. Оно и понятно, ведь их логика — стрелять по чёрной жиже, ничего иного я не придумал.
В будущем нужно будет как-то присобачить алхимию, которая используется в моём кулоне, дабы пулемёты не били по ложным целям. В теории такие автономные системы уничтожат даже нечистых мимиков, которые притворяются людьми. Очень удобная и важная опция!
— Что ж, Пётр Николаевич, у нас остался ещё один нерешённый вопрос… — с тревогой в голосе сообщаю я.
— Какой, Ваше Благородие?
— У вас при себе пистолет?
— Так точно.
— Тогда… — вытягиваю левую руку в сторону. — Стреляйте мне прямо в ладонь.
— Ваше Благородие, вы уверены?.. — он тянется к пистолету и с недоумением смотрит на меня.
— Если что, Жрец подлечит меня. Стреляйте.
— Как вам будет угодно… — Пётр Николаевич прицеливается и около четверти минуты мешкает, прежде чем выстрелить.
— Ну же! Это приказ! — раздражённо бросаю я, и он стреляет. — Хм, как я и думал…
Пуля врезается в невидимый барьер и падает на землю. Похоже, Кузнец неплохо прокачал меня, возможно, даже до максимума… Будет офигенно, если я окажусь прав.
— Энергетический щит? — удивляется Пётр Николаевич. — Но как такое возможно? Когда вы успели перепрыгнуть через несколько ступеней?
— Божья милость, не забывайте об этом, — саркастично отвечаю я. — Раз с последним вопросом мы разобрались, то пойду подремлю немного. Если приедут чертежи или Денис Леонидович, то разбудите меня.
— Слушаюсь, Ваше Благородие, — он склоняет голову.
Я зеваю и иду обратно в кабинет, в котором медитировал. Процесс накопления энергии выматывает, а поэтому усталость чувствуется так сильно, будто я две смены подряд грузчиком отпахал. Ну ничего, сейчас посплю часок-другой, а затем и всю дорогу до Новосибирска.