Страница 41 из 97
— «Дефектных», как ты выразилась, не так уж много, и сейчас я тебе это докажу. Вот представь две ситуации: в первом случае от тебя ничего не зависит, тебе нужно ходить на работу, выполнять норму и радоваться тому, что имеешь; а во втором случае ты можешь за счёт переработок и повешения собственной производительности труда сделать свою жизнь намного лучше, купить новое жильё, машину и так далее. Чтобы ты выбрала, не имея всего этого с рождения?
— Хотела бы я сказать, что мне такое сложно представить, но ведь на самом деле у меня всё это забрали… — Катя опять опускает глаза. — Конечно, второе.
— Верно. А теперь вернёмся к разговору о «дефектных». Зачастую они появляются от безысходности, когда от людей ничего не зависит, когда их жизнь неотличима от бессмысленной беготни белки в колесе. А вот когда ты видишь, как твой сосед ронялся, и понимаешь, что можешь так же, тогда зависть порождает конкуренцию. И велик шанс, что завтра на смене ты сделаешь не пятьдесят заготовок, а шестьдесят. А когда дойдёшь до ста, тебя заметят и повысят.
— Повысят?..
— Если ты сам увеличил свою производительность труда в два раза, значит, сможешь научить и других, а также выступишь для них примером. И потом уже они будут стремиться к лучшей жизни, смотря как ты покупаешь свою первую машину.
— Звучит утопично…
— Возможно, — соглашаюсь я. — Это лишь направление. Ясен пень, что идеального мира не существует, но раз уж у нас есть возможность приблизить реальность к его проекции, почему бы не попробовать? А вдруг получится?
— Ну не знаю… Раньше было проще…
— Монархия — пережиток прошлого, — твёрдо заявляю я. — История это подтверждает.
— История? Эм?.. — Катя щурится и с подозрением смотрит мне в глаза.
— Я хотел сказать «подтвердит». Как говорится: «Поживём — увидим».
— Ага…
— Иди отдохни, — хлопаю её по спине. — Неизвестно когда мы ещё сможем понежиться на мягкой перине…
— Неужели опять придётся жить в палатке?.. — стонет Катя.
— Не на постоянной основе, но исключать подобную вероятность нельзя. Сейчас на меня начнётся настоящая охота, и находиться под камерами — чистой воды самоубийство. К несчастью, наш настоящий противник крайне силён, и самое пугающее — мы не знаем всех его возможностей, поэтому лучше подстраховаться.
— Ладно, пойду полежу… — вздыхает она и встаёт с кровати. — Тоже, что ли, ванну принять…
— Хорошая мысль, — я показываю большой палец. — Отогрейся как следует. Раз уж на дворе снег, надо готовиться к холодам…
— Не люблю мёрзнуть… — сетует Катя.
— Я постараюсь обставить всё так, чтобы нам не пришлось стучать зубами.
— Надеюсь на тебя, — она выдавливает улыбку и покидает комнату.
Почти сразу заходит Розалия с подносом, полным бутербродов, и пока я пью горячий чай, она проходит в ванную и набирает воду в джакузи. Мне хочется принять ванну вместе с ней, но присутствие Кати спутывает все карты — в данный момент я буквально не знаю, как мне быть, ибо не хочется сделать больно ни первой, ни второй…
Даже жаль, что я не законченный ловелас, коему подавай гарем из кошкодевочек. Хотя будь я таким, то думал бы «вторым мозгом», и вряд ли дожил бы до своих лет. Поэтому ещё не ясно, что лучше: «Живи быстро, умри молодым» или «Сохрани холодную голову и ясность ума». У каждого из это вариантов есть свои плюсы, а зная, что происходит после смерти, первый стиль жизнь уже перестаёт быть подростковым идиотизмом.
Я отпускаю Розалию и иду в ванную. Не думаю, что выйду оттуда до приезда Петра Николаевича, ибо мне надо хорошенько отмокнуть. Хоть меня и мыли, пока я был в коме, но неприятный запашок всё равно стоит…
Интересно, кто выносил моё говно?.. Нет, даже думать об этом не хочу!
Джакузи… Что может быть приятнее горячей воды, бьющей по яйцам? Странное человеческое желание — редкое животное согласится на такие процедуры. Возможно, мы сами себе напридумывали способы приятного времяпрепровождения, которые таковыми не являются.
Но в данный момент я не придумал ничего лучше, чем просто полежать и расслабиться. Даже думать не хочется — кажется, что весь этот месяц я сражался на войне, ведущейся при помощи интеллекта. Давно такого не было, чтобы мозг натурально устал думать…
Сбрасываю вещи на тумбочку и не спеша залезаю в ванну. Она, к слову, расположена крайне удачно — у окна. Со второго этажа открывается вдохновляющий вид на горы и лес, жаль только, что картину портит свежий снег. Хотя мы же в России, здесь без снега никуда. Неотъемлемая часть русской культуры…
Сквозь шум бурлящей воды до моих ушей доносится странное жужжание, будто в соседней комнате летает шмель размером с собаку, либо звонит «Нокиа 3310». Но я не придаю этому факту особого внимания, ибо понимаю, что после столь длительной комы мой мозг может выдумать всё что угодно.
Да и жужжание быстро прерывается стуком в дверь, настойчивым и слегка настораживающим.
— Кто там? — громко спрашиваю я.
— Коля, я могу войти? — доносится голос Кати.
— Ну… Я как бы уже разделся… — выдерживаю паузу и обдумываю свои следующие слова. — Но если ты не стесняешься моего голого вида, то заходи.
Дверь открывается и в проёме показывается Катя с холодным, как жидкий азот, лицом. Девушка выглядит так, будто пришла в магазин за хлебом — никогда её такой не видел.
— Ты же хотела выспаться? Передумала и решила присоединиться ко мне? — я не упускаю возможность подколоть Катю и разрядить обстановку.
— Я должна тебе кое-что сказать, — она быстрым шагом направляется ко мне.
— Раздеваться не будешь? — из моей груди вырываются смешки.
— Это важно, — ни её голос, ни лицо не отражают каких-либо эмоций.
— Что с тобой? — переживаю я. — Ты здорова?
Она молча приближается, нагоняя тревогу. Что случилось? Почему Катя вдруг так сильно изменилась? Неужели узнала про наши с Розалией потрахушки? Нет, она и так об этом должна была догадываться… Что-то здесь не так.