Кальянная

– Наверное, ехал без света и не заметил грузовик, – предположил мужчина, указывая жестом на лежащий рядом велосипед. В этот момент с соседней улицы медленно вывернула машина скорой помощи. Звуковая сирена у неё была не включена, но мигалки работали. Машина медленно подкатилась к месту происшествия. Увидев медиков, пенсионерка заметно успокоилась, но продолжила наблюдать за развитием событий со стороны. Медики, не теряя времени, вытащили носилки и занялись пострадавшим. Отреагировав на подготовку к транспортировке, Тахир неожиданно пришёл в себя. Не понимая, что вокруг происходит, он удивлённо смотрел на окружающих. Санитары уже покатили носилки к машине скорой помощи.

– Что случилось? Зачем? Со мной всё в порядке, мне нужно на работу, – сказал он, чуть приподнимаясь на локте.

– Не беспокойтесь, мы проверим ваше физическое состояние и, если всё будет в порядке, сразу вас отпустим, – пояснил один из парней, добродушно улыбаясь. Тахир продолжал пассивно сопротивляться, разводя руками. Чуть наклонившись к пострадавшему, санитар незаметно прыснул что-то ему в лицо. Так и не поняв, что происходит, Тахир мгновенно ослаб и через несколько мгновений потерял сознание.

– Извините, нам пора. Он, кажется, опять потерял сознание, – сказал один из медиков, поворачиваясь к присутствующим и показав знаком помощникам, чтобы те грузили носилки в машину. Эта процедура не заняла и одной минуты. Медики попрощались с парнями в спецовках и быстро покинули место происшествия вместе с потерявшим сознанием Тахиром. На асфальте остался лежать лишь покорёженный велосипед. Молча наблюдая за происходящим, старушка была явно сильно удивлена увиденным.

– Позвольте, но где же полиция? – спросила она, обращаясь к парням в спецовках.

– Ситуация такова, что мы не можем ждать. Мы возьмём его велосипед и сами проедем в ближайший полицейский участок, – пояснил ей всё тот же приветливый мужчина. Подойдя к фургону, он открыл задние двери в ожидании коллег, которые уже несли покорёженный велосипед. Заметно быстро проделав это, парни приветливо кивнули старушке и, усевшись в машину, укатили в неизвестном направлении. Пожилая женщина ещё долго смотрела им вслед, качая головой. Когда машина окончательно исчезла из вида, старушка вновь перевела взгляд на недавнее место происшествия. На асфальте рядом с продолжающим мигать аварийными огнями грузовиком остался лежать рюкзак, возможно принадлежащий пострадавшему. Старушка уже хотела шагнуть на дорогу, но внезапно появившийся ниоткуда мужчина опередил её. Быстро подбежав к рюкзаку, он закинул его на плечо и, подойдя к грузовику, открыл дверь в кабину. Захлопнув за собой дверь, он завёл двигатель и, отключив аварийные огни, тут же уехал. Ещё более удивлённая пенсионерка так и осталась стоять, прокручивая в голове детали увиденного. Всё это казалось ей очень странным. Уставшая стоять на одном месте, маленькая собачка нервно тянула свою хозяйку куда-то в сторону.

– Ладно, пойдём, Долли, – сказала старушка, покачивая головой. Госпожа Вагнер покорно направилась вслед за собачкой, которая сама знала дорогу домой.

Заметки из блокнота Дитмара Шульца, журналиста криминальной колонки в газете «Берлинская молния».

«…Нужно проработать три вчерашних случая, произошедших в одном и том же районе. Первый – странный угон машины скорой помощи у «мальтийцев». Почему странный? Да потому что на следующий день машина была обнаружена в другом районе абсолютно нетронутой.

Второй – угон грузовика со стройки в Мартцане. Грузовик найден на следующий день в другом районе города, опять же без малейших повреждений и следов угона. Два странных совпадения!

Третий – заявление в полицию госпожи Вагнер, проживающей на аллее Космонавтов. Пожилая женщина стала свидетелем дорожно-транспортного происшествия, которое произошло рано утром. С её слов велосипедист был сбит неизвестным фургоном в районе железнодорожного моста. На месте происшествия оказались лишь медики, судя по моим данным, полиция о происшествии не знает. Итак, первое – обязательно встретиться с госпожой Вагнер и второе – проверить все клиники на предмет пострадавшего…»

2. Любовная записка

Лондон. Раннее утро. Отель «Кромвель».

– Господин Гудвилл! Извините, пожалуйста, но некто оставил для вас письмо вчера вечером, – громко выпалил портье, определённо пытаясь привлечь внимание постояльца из номера 307, возвращающегося с утренней пробежки. Паренёк был слегка взволнован, так как господин Гудвилл сегодня был явно не в духе. Джиму даже пришлось по-детски поднять руку вверх, чтобы быть замеченным. Этот серьёзный и немногословный обычно мужчина действительно не сразу отреагировал на оклик. Теперь услышав, а потом и увидев молодого портье, он дежурно улыбнулся и направился к стойке. Его беговые шорты и майка были насквозь мокрыми, на улице сильно моросило. Ещё раз улыбнувшись, глядя Джиму прямо в глаза, Гудвилл попытался вытереть влажные ладони о свою одежду. Тщетно, майка была насквозь мокра, а с шорт капала вода. Оставив эту идею, Гудвилл тряхнул ладонями и, посмотрев на наручные часы, протянул руку.

– Прошу вас, господин Гудвилл! – сказал молодой человек, протягивая письмо и пачку салфеток с аббревиатурой отеля. Их взгляды встретились. Джим не выдержал тяжёлого взгляда голубых и абсолютно в этот момент неэмоциональных глаз клиента, сделав вид, что ищет что-то. Парень вдруг подумал, насколько разным и непредсказуемым может быть этот с виду очень приветливый человек. И, как в подтверждение этому, мокрый постоялец комнаты 307 сразу же вскрыл письмо и, быстро пробежавшись глазами, улыбнулся.

– Джим, дружище! С меня причитается! Когда сменяешься?

– Только заступил, сэр, – юноша просиял, заметив приветливую улыбку на лице клиента.

– Значит, я успею тебя отблагодарить, – сказал Гудвилл, подмигивая и чуть потрясывая открытым письмом.

– Не стоит, сэр.

– Ну, ну. Это хорошая и весёлая весть, тем более что письмо от женщины. С меня причитается, без комментариев, – разговорился заметно повеселевший Гудвилл. Паренёк улыбнулся и кивнул в знак согласия. Бегун направился к лифту, но вдруг остановился и развернулся.

– У меня два вопроса, Джим. Один личный, – хитро улыбаясь, сказал Гудвилл. Он опять пристально заглянул в глаза Джима, но в это раз по-другому.

– Да, сэр, – утвердительно кивнул парень.

– Когда принесли письмо?

– Мой сменщик сказал, вчера поздно вечером, сэр, – Гудвилл удовлетворительно качнул головой.

– Есть ли у тебя подружка? – парень слегка смутился, но, поборов робость, улыбнулся.

– Да, сэр.

– После смены зови её в ресторан. И, конечно же, романтический вечер. Не мелочись, я спонсор! Жизнь коротка, Джим. Женщины – это лучшее, что в ней есть!

– Столь хорошее письмо, сэр?

– Да, неплохое! Но дело не в письме, жизнь и женщины, вот в чём дело, – сказал Гудвилл и, ещё раз подмигнув портье, бодро направился к лифту.

Отрывок из письма.

«…До сих пор не могу забыть наших жарких африканских ночей! Знаю, я непостоянна, но, вспоминая наши встречи, понимаю: ты лучшее, что случалось в моей жизни! Горю и умоляю о встрече! Сегодня вечером, в восемь. Паб «Слепой пёс». Если не явишься, я сама найду тебя.

P. S. Надеюсь, ещё твоя, Брунгильда». Отпечаток ярко-красной губной помады в конце листа.

В половине восьмого вечера господин Гудвилл, облачённый в тёмный, хорошо скроенный, со слегка приталенным пиджаком костюм, медленно спускался по лестнице. Две верхние пуговицы его белой рубашки были небрежно расстёгнуты, а чёрные туфли блестели новизной. На запястье левой руки, чуть согнутой в локте, висел длинный зонтик с изогнутой ручкой. В правой руке Гудвилл держал конверт. Он выглядел свежим, весёлым и отдохнувшим. Тонкий аромат «Ночного любовника» шлейфом тянулся за этим очень ухоженным и уверенным в себе мужчиной. Изящно облокотившись на стойку, Гудвилл знаком подозвал уже давно заметившего его Джима. Парень был занят с другим постояльцем, но, заметив знак Гудвилла, попросил подменить его рядом стоящую помощницу.