Страница 12 из 13
Академик, потеребив свою седую бороду, начал:
– Все три аналитических группы, которые независимо друг от друга работают над составлением прогнозов изменения климата, пришли практически к одним и тем же выводам. Их компьютерные модели поведения Солнца на ближайшие десять лет, с учетом данных последнего года, указывают на ускорение снижения активности нашего светила. Мы надеялись, что, согласно одной из прошлых моделей, в январе— марте этого года произойдут изменения в положительную сторону. Но на самом деле этот период стал самым худшим за последние двадцать семь лет, т.е. с того самого времени, когда на поверхности нашей звезды последний раз наблюдалось пятно, указывающее на фазу улучшения солнечной активности. Очередной одиннадцатилетний цикл, которым раньше было обусловлено поведение Солнца, вновь не зафиксировал даже примерных закономерностей, наблюдаемых человечеством на протяжении всего предыдущего времени развития цивилизации. Всё говорит о том, что надо готовиться к худшему.
– Понятно, Арсений Сергеевич. Обрисуйте вкратце, чего ждать нашей стране в ближайшее время.
– По наименее негативному сценарию, формирование многолетних ледниковых наслоений остановится на линии Белгород – Саратов – Оренбург. Западную Сибирь мы потеряем в любом случае. Уже сейчас на территории Тюменской, Омской и Новосибирской областей идет интенсивное накопление стоков рек бассейнов Оби и Енисея. Им препятствует Западно-Сибирский ледниковый панцирь, южная граница которого проходит через Тобольск. Намерзание стоков сибирских рек, текущих на север, привело к беспрецедентному росту Западно-Сибирского ледникового щита, толщина которого во многих местах уже превышает один километр. Даже при возвращении климатических условий, которые мы называем условным климатическим максимумом конца двадцатого века, надеяться на быстрое отступление таких масс льда не приходится. Для этого понадобится более ста лет. Поэтому все территории, которые ледник ещё не захватил в Западной Сибири, будут затоплены стоками Оби и Енисея. Избытки сточных вод будут перетекать по Тургайской ложбине Казахстана в Туранскую низменность. Переполняя, таким образом, Арал. А из него через русло Узбоя сибирская водичка поднимет уровень Каспийского моря. Это информация могла стать положительной для нас при более позитивном развитии ситуации.
– Почему? – переспросил Стрекалов.
– Мы могли бы договориться с турками и перекрыть Босфор плотиной.
– Это зачем?
– Если этого не сделать, Чёрное море окончательно станет мелководным озером, так как его воды быстро уходят в стремительно мелеющую котловину Средиземного моря. А построив плотину, мы могли бы подпитывать традиционный уровень Чёрного моря через Кумо-Манычскую впадину за счёт излишков каспийских вод.
– Понятно. С этим всё ясно. Насколько я понимаю, строительство босфорской плотины нам не понадобится из-за того, что ситуация изменилась. Так-с, про Западную Сибирь ты закончил. Что дальше на восток?
– Восточная Сибирь нами уже сейчас практически покинута. Формирование льда там идет сразу в нескольких центрах. Но не будем забывать, что и до этого на большинстве этих территорий ледник существовал. Просто мы называли его «вечной мерзлотой». Теперь оледенение прошлых фаз эпохи неолита объединилось с современным. Перенаправление водостока Лены в систему Амура было правильным решением, благотворно повлиявшим на ситуацию на востоке Сибири. Благодаря этим усилиям значительно снизилась интенсивность намораживания льда, что привело к более эффективной эвакуации населения на Сахалин и в Приморский край. Восточная Сибирь будет необитаема по любым моделям изменения климата на ближайшие лет сто.
– Понятно, понятно, – оборвал его Стрекалов. – А что по второму и третьему сценарию?
Академик вздохнул, чуть потупив взгляд, и негромко произнёс:
– По второму и третьему сценарию всё гораздо хуже. Наша планета замёрзнет полностью. Весь океан будет покрыт толстым слоем льда. Не спасутся даже обитатели экваториального пояса. Погибнет всё живое. По второму сценарию примерно через сто лет. По третьему – в ближайшие двадцать лет.
В зале застыла мерзкая, липкая тишина. Стало слышно, как снежные льдинки стучатся в окно.
– Полный пердимонокль… – прошептала Ольга Самборская, советник президента по науке.
Сидевший рядом с Ольгой Аркадьевной начальник ФСБ, как ему и положено, услышал это высказывание:
– Этот термин не отражает сути. Пердимонокль – это нечто, вызывающее сильное удивление. А в данном случае…
– Иди в задницу! – огрызнулась лёгкая на язычок женщина. – По сути, может, и не отражает! Но по звучанию – в самую точку!
Президент обратился к Джужоме:
– Игорь Артёмович, что вы там шепчетесь? Есть, что добавить?
Начальник ФСБ поднялся со своего места и кивнул:
– Есть. Наша агентура сообщает, что американские учёные также пришли к выводу, что третий сценарий неизбежен. Только по их расчётам, земной шар полностью замёрзнет уже через двенадцать лет.
– Не может быть…, – озвучил своё мнение министр финансов.
– Может, – возразил ему Соболевский. – Земля последовательно покрывается снегом, который отражает солнечный свет. С каждым днём наша планета получает всё меньше и меньше солнечной энергии. Замерзание идёт с нарастающими темпами.
– А, понял: по геометрической прогрессии, – попытался стряхнуть пыль с багажа знаний Ларчиков.
Академик только грустно ухмыльнулся:
– Если бы… Геометрическая прогрессия здесь и рядом не стояла.
Чёрный словно туча, Стрекалов медленно обвёл всех присутствующих мрачным взглядом, гробовым голосом произнёс:
– Нас может спасти только прорывная идея. Если быть точным – только чудо. Есть мысли на этот счёт?
Ему никто не ответил. Все, словно троечники перед строгим учителем, упёрли взгляды в пол.
Глава двенадцатая
28 марта
Москва
Контакт! Есть контакт!
Ярослав никак не ожидал появления Мары:
– Ты почему не уехала? Случилось что-то?
– Нет. Всё нормально.
– Почему тогда ты здесь?
– А что мне делать там?
– Спасаться.
– Теперь никто не знает наверняка, где самое безопасное место. А просто так создавать толпу, вместе со всеми плакать и рыдать, пересказывая страшные новости, мне не хочется. Я не привыкла ничего не делать в ожидании неизвестности.
– Здесь легче что ли?
– Да, «легче»! – произнесла девушка с нажимом, словно пытаясь эмоциями прекратить поток очевидных вопросов. – Здесь я буду при деле. А это всегда легче. По крайней мере для меня.
– А документы? А наше изобретение? Это разве не важно? Ты считаешь, что это пустячки?
– Не считаю. Но их Бузмаков и без меня передаст. Не надорвётся.
– Вит уехал?
– Уехал. Я его уговорила. Убедила! – она повысила эмоции в голосе до предела.
– Угу, ты кого угодно убедишь, – буркнул в ответ завлаб.
Кузнецова приехала с вещами, то есть насовсем. Ей постелили на кухне, так как другие комнаты уже не обогревались.
Ярослав долго не мог заснуть. За себя он не переживал. Но теперь ему было за кого переживать. Сначала в нагрузку к его и без того сложной задаче с ним осталась бабушка. А теперь ещё и Мара. Наворчавшись вволю, он уже почти заснул, когда до него стали доноситься приглушённые звуки, похожие на чей-то негромкий разговор. «Странно, кто это там бубнит? А, наверное, Мара с кем-нибудь по голофону общается», – подумал изобретатель, натягивая одеяло на голову. Но в этот момент он услышал, как дверь в его комнату тихонько отворилась. Это были не галлюцинации. Дверь на самом деле открылась. На пороге стояла девушка, силуэт которой обозначал свет, едва проникающий сюда из кухни.
– Мара? – удивился Ярослав, садясь в постели.
– Можно зайти?
– Естественно. Тебе всё можно.
– Звучит обнадеживающе.
Она вошла и осторожно присела на край кровати. Они смотрели друг на друга и молчали. Молчали и смотрели. Никто не решался сказать хоть что-то. Хоть что-то пустяковое, хоть что-то важное. Мара посчитала, что она и без этого совершила невероятное, сумев перешагнуть через собственные фобии. Девушка никогда не предполагала, что когда-нибудь сможет так смело зайти в комнату Яра. Что же он молчит? Пауза затянулась и стала тягостной. Наконец парень кхекнул, выдавив комок из горла, и прошептал: