ВЦ - 2

До утра не погаснет окошко, Глеб Жеглов и Володя не спят.

Пресловутая «Чёрная кошка» забоится наших ребят!

Глеб Жеглов и Володя Шарапов заслужили в боях ордена.

После мирного дня трудового, будь спокойна, родная страна!

Атас! Эй, веселей, рабочий класс. Атас!

Танцуйте, мальчики, любите девочек! Атас!

Пускай запомнят нынче нас, Малина-ягода. Атас!

Ата-атас!

— О, Володя, очнулся! — голос знакомый, но как сквозь толстую подушку, невнятный.

Вовка попытался открыть глаза, но ничего не получилось. Что вообще происходит, где он?

— Эй, молодой человек, вы меня слышите? — нет, это другой голос, а может и тот. Показался просто знакомым.

— Володя, хорош прикидываться, давай, говори, где чего болит. — Опять первый голос. Значит, разговорщиков двое.

— Пить, — точно, пить очень хочется, «в роте» прямо Сахара.

К губам поднесли стакан с тёплой противной водой. Фанты бы холодненькой. Настоящей, из газированного автомата после олимпиады Московской появившихся. Сейчас так не могут. Не та фанта.

— Володя, давай глаза открывай.

— Ох, блин. Голова.

— Голова болит, молодой человек, что голова? — второй голос.

— Болит. Раскалывается. — Фёдор ещё раз попытался открыть газа. О, один получилось. Над ним склонился человек высокий и тощий с чеховской бородкой. В одной руке он держал белую таблетку, а во второй стакан с той самой, наверное, противной тёплой водой.

— «Новальгин» тебе достал. Немецкий. Выпей. — Раздался голос слева, и Челенков повернул туда голову.

Там стоял не старый ещё мужчина в генеральском мундире. Аполлонов Аркадий Николаевич. Вспомнил Фёдор. Ешкин по голове! Какой Фёдор? Какой Иваныч? Какой Челенков? Он ведь сейчас Вовка. Владимир Павлович Фомин. И тут прямо рывком память вернулась. Вспомнил всё и ту драку в подворотне.

Нет. Надо было отступить. Не храбрость это, а дурость. Взрослый ведь человек семь десятков лет за плечами и полез в драку, как шестнадцатилетний пацан.

«Конечно», — хихикнули в голове, — «Сбежишь один раз, и потом всю жизнь будешь бегать».

Да, крепко перепало. Уже раздвоение личности началось.

Началось. Драка началась с того, что эти школьники, мать их, попытались его окружить. Эти мелкие пошли вдоль стены. Ну, уж хрен. Вовка резко рванулся к первому из шнырей и пробил ему ногой. Куда уж получилось. Целил в причинное место, но шибздик успел отскочить и удар пришёлся куда-то в колено. Да, и не важно. Главное, что сработало. Хитрован завалился на камень тротуара. Или дороги? Как это место под этой аркой вообще называется? Второй пробираться перестал и улепетал за спину бугая с велосипедной цепью. Этот подходил не спеша. Кусок цепи сантиметров семьдесят. И не подойдёшь на расстояние удара. Сделав ещё шаг, «цепочник» взмахнул орудием своим, и та пронеслась в нескольких сантиметрах от Вовкиной головы.

Фёдор Иванович Челенков чемпионом мира по боям без правил не был. Ходил в детстве и юности в секцию бокса, но особых успехов не добился, да и потом в его жизни появился футбол. Как противодействовать таким орудиям убийства он не знал. Просто отступил пока на шаг. Пока есть куда. Здоровяк ещё пару раз махнул цепью и при этом один раз неудачно. Все ведь смотрели американские фильмы или фильмы Джеки Чана, когда новичок пытается работать нунчаками. Смешно режиссёры обыгрывают. Каждый раз по голове себе самому прилетает. Цепь приблизительно оружие того же типа. «Цепочник» попал себе по ноге. Взвыл и наклонился. Естественная реакция организма на боль.

Вовка дожидаться выпрямления противника не стал и, со всей силы, пнул в правое предплечье. Попал. Бугай взвыл и повалился на брусчатку. Фомин шагнул к нему и левой ногой без замаха ударил куда-то в район лица. И сразу отскочил. И вовремя, на сцене появился сам Толик. Он вполне удачно выстрелил двоечкой. Первый удар прошёл вскользь по плечу, а вот второй попал в ухо Вовке. Тоже по касательной но, блин, как больно. Ухо, наверное, сломал.

Толик после удара провалился, Вовка ведь с траектории ушёл, он оказался с левого бока Козлова и без замаха, и в целом не очень сильно, чтобы случайно не убить, пробил тому по почке.

— А-а-а! — и Толик падает.

Вовка огляделся. Остался последний шибздик, и он шагнул к нему. Почувствовал какое-то движение сзади, но среагировать не успел. Удар по голове. Острая боль. И темнота.

Вовка проглотил большую горькую таблетку и запил невкусной водой.

— Аркадий Николаевич, где я.

— В госпитале нашем. Подлечим. Не боись. Ничего страшного. Руки ноги целы. Голова только …

— Что с головой? — не дождался продолжения Фомин.

— Пять швов. Да, не беда. Шрамы они украшают мужчину. А у тебя и не видно будет. Да, доктор? — генерал повернулся к врачу. Сразу видно, в белом халате и с бородкой чеховской. Чехов, ведь, врач? Врачам им положены бородки. И пенсне ещё. Не было пенсне. Были золотые очки.

— Рана в волосистой части головы. Зарастёт. Шевелюра у молодого человека роскошная. Нет, ничего видно не будет. Потом. Сейчас-то лысый, как биллиардный шар и все, естественно видно.

— Слышал Володя. Всё пока видно. Я сегодня фотографа пришлю. Запечатлеет тебя в бинтах и шрамах для семейного альбома. — Аполлонов хекнул, засмеялся, наверное, потом вздохнул тяжело и повернулся к Чехову. — Доктор, вы не оставите нас. Мне с вашим пациентом по делам милицейским поговорить надо.

— Конечно, конечно. Не долго, только. Сейчас его повезут в палату. Тут всё же реанимация. Нечего ему здесь делать.

— Пять минут, — Генерал-полковник натянуто улыбнулся.

Врач кивнул и процокал подковками ботинок по камню пола. Аполлонов подождал, пока закроется дверь, и придвинулся к Вовке.

— Знаешь, кто на тебя напал? — Вовка не понял, голова продолжала болеть, не подействовала пока таблетка.

— А как я сюда попал? — нормальный еврейский вопрос.

— Милиционер заглянул в арку и там тебя увидел лежавшим, голова вся в крови.

— Нда, и давно я здесь? — и что говорить. Какие доказательства. Стоп. А ведь он нанёс несколько ударов и должны быть синяки на определённых местах у определённых лиц, которых точно знает Наташа.

— Так, что ты знаешь нападавших?

Вовка решился, Аркадий Николаевич не следователь. Рассказал об обеих драках с сыном министра Животноводства СССР.

— Козлов. Алексей Иванович. Вот как? Вот как? Вот так-так? — генерал-полковник присел на краешек стола, на котором лежал Вовка.

— Наташа и консьерж из вашего дома видели.

— Подожди, Володя, я с первого раза услышал. Думаю. Козлов человек Маленкова. Всё. Знаешь что, ты давай выздоравливай. Сейчас к тебе дознаватель подойдёт. Ну, в палате уже. Ты ему всё расскажи. Да, у тебя деньги при себе были? — Аполлонов поморщился.

— Рублей двадцать.

— Скажи триста семьдесят.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, что произойдёт.

— Так ведь это обман. — Вовка чувствовал, что генерал хочет втянуть его в серьёзную политическую интригу. Если там бодаются такие люди как Маленков, то ничем хорошим для него лично эта оговорочка о трёхстах рублях кончиться не может.

— Вы уверены, Аркадий Николаевич?

— Не уверен. В том-то и дело, что не уверен. Пока бумажка у меня полежит. Протокол опроса. Выздоравливай. Завтра Наташка хотела прийти. Родную дочь ни во что опасное втравливать я не собираюсь, ну, а значит и тебя тоже. Выздоравливай. — Аполлонов встал и медленно, опустив голову, вышел из реанимации. Интриги.

Вовка ведь так и не сказал Аркадию Николаевичу, что ему осталось работать заместителем министра МВД считанные дни. Правда, потом он взметнётся до зам главы КГБ. Может, и не нужно ничего говорить. Да, и развитие спорта при Аполлонове хороший пинок получит.

А что с деньгами? Хм, элементарно, Ватсон. Если подрались мальчишки, то это либо неприязненные отношения, либо, в лучшем случае, хулиганка. Отец легко отмажет. Школа на поруки возьмёт. А вот, если пропали деньги, а человек попал в больницу, то это грабёж. Серьёзная статья. А ещё врач может признать опасным для жизни и здоровья полученные раны и тогда это разбой. И цепь признать использованную как оружие. И группа лиц. И тогда это чуть не расстрел и уж точно школа на поруки не возьмёт. Там руководство школы полетит с должностей, за плохое воспитание нашей советской молодёжи. И комсорга сметут. Разбойника в комсомол принял. Сразу найдутся десяток малышей, у которых Козлов и его подпевалы копейки отбирали. Следом и министр полетит. Или не полетит? Маленков это второй человек в государстве.