Идеальная (не) пара

Трость в руках не для красоты, он опирается на неё при ходьбе. Одет вполне по-современному: брюки, чёрная рубашка, классические туфли.

– Привет, дед. – Осман широко улыбается, обнимая старика и похлопывая слегка ладонью по спине.

Судя по эмоциям, которые я наблюдаю, они рады друг другу – тепло, по родному, близко. Интересно, когда Осман последний раз был в гостях?

– Познакомься, дед, это Варвара! – Осман чуть отходит в сторону, выставляя меня вперёд, словно демонстрирует сейчас деду.

– Здравствуйте, Мурад Абдулхамидович! – произношу не задерживаясь, с усилием выговаривая имя. Надеюсь, ничего не перепутала! Не перепутала же?

Он оценивающе меня рассматривает. Взгляд ползёт снизу-вверх, кажется, не пропуская и сантиметра тела, в конце концов останавливаясь на лице. Не совсем понимаю эмоции на лице мужчины. Я не во вкусе Османа, может, и дед это понимает и уже не верит нам.

– Добрый день, Варенька. – Старик расплывается в улыбке. – Вот и имя моё трудное запомнила. Приятно.

Фуф! Ну вроде прокатило, пока. Доволен, в глазах появляется игривый блеск.

– Осман! – Возглас со стороны лестницы наверх.

К нам движется мужчина: под шестьдесят, тёмные волосы с проседью на висках, полное лицо, тучный, с большим животом, неприятный, липкий взгляд.

– Дядя Ахмед, приветствую. – Сухое рукопожатие мужчин практически без эмоций. Осман совершенно нейтрален, не то что с дедом пару минут назад.

Тот самый Ахмед, с которым нужно быть настороже и думать, что и когда говоришь. Он мне уже не нравится, неприятные ощущения от этого мужчины.

– А это и есть твоя Варвара? Я Ахмед, дядя Османа, можешь называть меня Ахмед Мурадович.

Он так же, как и дедушка, оценивающе меня осматривает, но его взгляд мне не нравится, хочется встать за широкую спину Османа, чтобы скрыться. И я почти это делаю, цепляясь за руку большого мужчины.

– Осман, разбери вещи, прими душ и поедем на никях Адиля к четырём. Варя останется с Фи. Ваша комната уже готова, большая спальня с балконом на третьем этаже, – командирским тоном говорит дед. – Добро пожаловать, Варенька!

– Дед, ты хотел сказать моя комната и Вари отдельно?

– Нет, я сказал ваша комната, что означает, что вы живёте в одной спальне, – отчеканивает и, по-моему, начинает злиться. Видимо, дед не привык, когда оспаривают его решения.

Я ошарашенно смотрю на Османа и понимаю – он не знал, не думал, он действительно был уверен, что вместе здесь мы жить не будем. Мы оба сейчас в положении, когда выбирать не приходиться, отказаться – значит прямо с порога признать поражение.

– Отец, но по правилам… – возражает Ахмед.

– Мой дом – мои правила! – В доказательство своих слов бьёт тростью по мраморному полу. – Осман, ты против?

– Нет.

– А ты, Варвара? – смотрит на меня в упор.

– Нет, – отвечаю, как можно более уверенно, но как только закроется дверь спальни, придушу Османа.

– Вот и хорошо, – оттаивает он, – внук, проводи Вареньку, всё покажи. Семейный ужин в семь, прошу быть вовремя. Опаздывать имею право только я.

Уже сейчас чётко понимаю – дед сказал, все встали и сделали безоговорочно, не откладывая, не препираясь.

Осман берёт вещи, а я просто топаю за ним шаг в шаг. Пока идём, осматриваюсь. По соседству с гостиной замечаю большую столовую, соединённую с кухней и дверь в комнату, вероятно спальня.

Винтовая, красиво украшенная лестница из гостиной ведёт на третий этаж, потому что, как я понимаю, мы сейчас находимся на втором. Довольно просторный коридор, везде небольшие столики на тонких ножках с вазами благоухающих цветов. Шесть дверей, но мы идём к самой последней, в конце длинного коридора.

Дверь открывается, и перед нами огромная спальня в персиковых тонах, здесь же ванная комната и большая гардеробная отдельно. Выход на балкон: сквозь тончайшие занавески просматривается голубая полоска моря, даже отсюда видимая мне.

Кровать настолько огромна, что можно полночи ползти навстречу друг к другу и в итоге разминуться. И что я переживаю? Ляжем по разным сторонам и даже не встретимся!

– Прости, я не знал, честно не знал, – говорит Осман, как только закрывается дверь.

– Я верю. – Вопрос в его глазах слишком явный. – У тебя удивление на лице было написано, такое не сыграешь.

– Дед, видимо, решил за меня конкретно взяться, плотно так. Даже в одну спальню нас поселил, несмотря ни на что, чтобы уже наверняка.

– Наверняка что? – смотрю непонимающим взглядом.

– Наверняка быть уверенным, что всё, как полагается и мы спим вместе. То есть наши отношения реальны.

– Надеюсь, проверять это никто не будет? Ночью не ворвутся? Или утром? Под балконом слушать не будут?

– Балкон. – Осман оглядывается, берёт меня за руку и заводит в ванную комнату, довольно просторную и широкую. – Вот тут можно говорить. Я понимаю, что всё… не совсем так, как мы договаривались, но подыграй мне, всего два дня.

– Нет проблем, – отвечаю уверенно.

– Точно?

– Ты кровать видел? – показываю на дверь. – Это же военный полигон, ни больше, ни меньше. Ползти не переползти, за ночь не доберёшься. Так что, извини, но мы вряд ли встретимся на этом олимпийском стадионе!

– Точно. – Он откровенно смеётся. – Отлично, а то я уже подумал, что у тебя сейчас истерика начнётся, такое лицо было. А теперь на выход, мадам, я в душ и на никях к брату.

– Я с тобой?

– Нет. Это в мечети, свидетели мужчины, делов-то минут пятнадцать, не больше. Всё быстро. Если бы я не успел, дед бы взял Ахмеда, но так как я уже здесь, присутствовать буду я.

Надо разобрать вещи. Гардеробная шикарна, и отпариватель имеется. Выкладываю свой чемодан, развешивая вещи, надо приготовить на всякий случай.

– Достань из чемодана брюки и чёрную рубашку, – крик сквозь звук воды.

Открываю и прямо сверху наблюдаю красную бархатную квадратную коробочку. Любопытство берёт верх, открываю: тонкое бриллиантовое колье, браслет и серьги в одном стиле. Невероятно красивое, искусная работа. Быстро захлопываю и кладу вниз под вещи, делая вид, что ничегошеньки не видела. Интересно, для кого это?

Брюки не помялись совершенно, а рубашка смята, будто на ней пятой точкой елозили. Отпариваю быстро, ему уже пора. Поднимаю голову и замираю с рубашкой, висящей на ладони.

Мама! Обалдеть!

Передо мной стоит Осман в одном набедренном полотенце. Голый торс притягивает взгляд независимо от моего желания, я просто не могу не смотреть!

Идеальное, потрясающее тело: косые мышцы на животе и чётко очерченные кубики пресса, рельефные мышцы груди и шеи. Медленно веду взглядом от пупка вверх, не пропуская ни сантиметра, пока не встречаюсь с ним взглядом.

– Варь, ты покраснела, – лукаво улыбается, а я сглатываю, по-моему, очень даже громко. – Ты что, мужчину в полотенце не видела?

– Видела, – протягиваю ему рубашку, – давно, – уже тихо себе под нос.

– Насколько давно? – Чёрт, услышал.

– Тебя эта информация не касается, – отворачиваюсь, разбирая вещи и раскладывая на полках в гардеробной.

– И всё-таки, Варь? – Вот же неугомонный, сказала на свою голову.

– Осман Дамирович, закроем эту тему.

– Понял, злишься, да? – так и стою в гардеробной, а он одевается в спальне. Я уже на голый торс посмотрела, на его голую задницу смотреть не желаю. Поэтому жду, когда оденется. – Выходи, голые части тела закрыты. Тебе ничего не угрожает.

С осторожностью выхожу из своего временного укрытия, с удовольствием заключая, что мужчина передо мной не голый.

Тут же в нос бьёт аромат его парфюма: терпкий, но невероятно приятный и насыщенный, он ему подходит, несомненно, вносит нотку изысканности в его идеальный образ.

– Поеду с дедом, мужчины все уехали. Вот ключи от машины, – указывает на столик у двери, – и карта, безлимитная, покупай всё, что необходимо, не стесняйся и не ограничивай себя. За тобой зайдёт Сафина, расскажет, что нужно делать и куда ехать. И пожалуйста, очень прошу, – подходит, поправляя мои очки, – купи линзы, нормальные, договорились?