Айя

— Ты не определила цель! — вторила мать.

— Определила! — ответила Айя и поднялась с дивана. — Белые штаны и рубаха — вот моя цель! Золотой цвет — цвет Тарто. Красный — Ерона. Белый — это Солерон и никак иначе! Штаны и рубаха — одежда рабов! А рабам все равно, что носить!

— Откуда тебе знать психологию рабов?!

— Потому что я — такой же раб, как и они!

Квартли словно ударили в грудь. Лицо женщины неестественно побледнело и на дне черных глаз засветилось неверие.

— Ты сравниваешь себя с инициированными?

— Я не сравниваю. Я и есть инициированная, только движут моими хозяевами другие принципы! Твои принципы!

— Мои? — опешила Квартли. — Эти принципы были заложены твоими предками! Твоя семья хранила эти традиции много веков!

— Пока не пришли vecto и уничтожили мою семью!

— Мы тоже vecto! И мы спасли тебе жизнь!

— Вы убили меня для моего народа! — Айя от злости едва не топнула ногой. — Теперь я для них — чужак! И для вас я — не своя!

— Что ты такое говоришь?!

— Обернись, мама! Оглядись вокруг! Коренная! Даже подобные мне произносят это слово с сожалением, будто стыдятся того, что родились на земле I-ho. Вы вырастили прислужников, которые уверовали в новый мир, построенный такими, как ты! Но мира этого нет, и не будет никогда! Посмотри на меня! Ты ведь ненавидишь желтый плащ, который я ношу! Сколько раз ты просила меня сменить его цвет на белый, но я всегда отвечала тебе, что не готова принять обет! Теперь я озвучиваю правду, которую ты знала всегда! Дело не в обете! Я — коренная, такая же служка, как и все остальные, попавшие сюда по воле Амира. И у меня нет лица! Только желтый плащ, в знак того, что я больше не принадлежу своему народу!

— Ты все сказала? — спокойным тоном спросила мать.

— Не понять тебе меня… А если и поймешь, все равно промолчишь, — ответила Айя и направилась к выходу.

— Мы еще не закончили! — прокричала мать.

Айя замерла на мгновение. Орайя не знал, о чем она думает, что движет ей и почему именно сейчас она высказала все, что, судя по всему, долго травило ее душу. Орайя слушал. Внимательно, молча, отбивая глухой ритм пальцем своей ноги. Две четверти. Два хлопка ее жизни, пауза, и снова два хлопка. Ее сердце ускорялось, ее жизнь набирала темп, и Айя закрыла глаза, протягивая руку перед собой.

— Я ненавижу белый цвет, — прошептала она, перекрашивая стены и мебель в комнате в кроваво-красные тона. — Для тебя белый — символ чистоты помыслов и мыслей. Только не забывай, что на белом фоне очень легко проявляются пятна крови жертв твоего бездействия.

Айя опустила руку и, не оборачиваясь, покинула дом матери.

Кейти молчал. Орайя тоже не считал нужным что-либо говорить.

— Присмотри за ней, — попросила Квартли, глядя на приемного сына. — Никто не знает, на что она способна теперь.

— Ты о даре или…

— Обо всем. Гордость, порой, повелевает разумом. Ей было девять, когда мы забрали ее. Убеждения формируются исходя из мировоззрения. Ее мир создал отец. Помоги ей восстановить равновесие, потому что она утратила его.

— А было ли оно в ней хоть когда-нибудь? — с усталостью в голосе спросил Кейти.

— По крайней мере, она верила в то, за что борется.

— Значит, теперь она утратила эту веру. А я предупреждал, что Внешний Мир загубит ее.

Квартли молчала, зная, что сын прав. Внешний Мир отравил Айю, посеяв зерно сомнения в ее душе и пустив свои ядовитые корни. Что она видела? Как оценивала то, на что смотрела? Свобода и рабство, любовь и ненависть, управление и подчинение, смерть и освобождение. Айя увидела наглядное отображение самой сути двоякого положения вещей и поняла, что здесь, на Сатрионе, ее лишили главного элемента свободы — возможности выбирать.

Кейти поднялся с дивана и посмотрел на Орайю.

— А с ним что делать?

Квартли, словно очнувшись из забытья, перевела взгляд на сына:

— Отведи к друзьям. Думаю, он будет рад их увидеть.

Орайя смотрел на Квартли Соу и думал об Айе. Айя… Когда-то давно он так же разговаривал со своим отцом, полагая, что сможет донести до него свои революционные идеи. Отец тогда тоже молчал. «Один человек не способен ничего изменить», — потом ответил он. «А если и может, то этот человек — не ты, Орайя».

Орайя встал и направился к выходу.

— Даже «до свидания» не скажешь? — произнесла Квартли, глядя ему в спину.

— До свидания, — произнес Орайя, не оборачиваясь.

Глава 16

Айя гнала на мотоцикле вперед, проезжая пустынные улицы одну за другой. Дома, газоны, тротуары и неминуемый конец, обозначенный толстой стеной. Они променяли выбор на комфорт. Они укрылись здесь и ограничили себя рамками, заступать за которые просто боялись. Одна цивилизация столкнулась с другой, и получилось извращенная смесь из того, к чему они привыкли и того, что им навязали. Так, как было раньше, — уже не будет никогда. Традиции сменятся новыми, комфорт придет на смену шатрам в пустыне. Возможно, так и должно быть, но… Нельзя лишить свободы тех, кто свободен с рождения. Тот, кто сильнее, должен принять ответственность и защитить слабого. Таким представлялся Айе Закон Равновесия. Таким Айя видела будущее своего народа и тех, кто пришел на I-ho как чужаки.

Орайя посмотрел на пустынную улицу, простирающуюся перед ним на многие километры вперед, и повернулся к Кейти.

— Она вернется? — спросил он с некой ноткой беспокойства в голосе.

— Вернется она или нет — не твое дело! У тебя — своя жизнь, а у нее — своя.

— Ты говоришь, как брат. Наверное, это хорошо.

— Я вижу тебя насквозь! Оставь ее в покое! Здесь — другие законы, и она живет по ним!

— По твоим законам? — улыбнулся Орайя, приближаясь к Кейти и заглядывая ему в глаза.

— По нашим!

— Закон может быть общим, но трактовка у каждого своя. Ваш Мир такой же гнилой, как и наш. Она поняла это. А ты понял?

— Уже только за эти слова я могу тебя изгнать отсюда! — прошипел Кейти.

— Изгнать можно из дома, а Изон — не мой дом, — ответил Орайя и вновь посмотрел на пустынную дорогу. — Отвези меня к остальным. Хочу увидеть их.

— Пойдешь пешком, — ответил Кейти и сел на мотоцикл.

— А куда идти?

— Все время прямо. Дом Айи ты не пропустишь, — шикнул Кейти и рванул с места.

— Говнюк… — прошептал Орайя и поплелся по пустынной улице пешком.

Он прошел несколько кварталов, когда заметил, что вокруг начинают появляться люди. Желтые плащи, синие, белые, красные и зеленые. Орайя был осведомлен об этой градации, но увидеть воочию стольких людей в этих странных и пестрых нарядах, не одно и то же, что тысячу раз услышать. Люди оглядывались на незнакомца, некоторые дружелюбно улыбались ему, другие же с испугом отводили глаза. Вот появились и квадрациклы на дороге. Орайя прошел дальше и остановился, глядя на огромный супермаркет. Ни рекламы, ни вывесок с предложениями распродаж и скидок. Зеркальные стены и скромная надпись на двери. Орайя хмыкнул и направился дальше. Наконец, жилой квартал остался позади, а впереди раскинулся парк. Орайя не понял, куда ему двигаться дальше, ведь кроме зеленого поля с кромкой леса вдали он ничего не видел. Орайя осмотрелся и остановился у низкой ограды, окружающей газон. Нога приподнялась сама собой и тут же уперлась в невидимую стену.

— Так… — произнес Орайя и прощупал энергетическое поле перед собой.

Пробежав пальцами по поверхности, создававшей иллюзию открытого пространства перед ним, Орайя уловил ее колебания и закрыл глаза. Все вокруг заискрилось, переливаясь всеми цветами радуги, и Орайя уже понял, как сокрушить эту невидимую преграду, как нечто заставило его обернуться и посмотреть назад.

— А позвонить в звонок ты не можешь? — спросила Айя, стоя за его спиной.

Орайя скривился и посмотрел в сторону калитки по правую руку от него. Действительно, возле нее стоял белый столбик с электронным звонком.

— Извини, — пожал плечами Орайя и повернулся к Айе лицом. — Почему я не заметил твоего появления здесь?