Куда идем мы…

49°55′ с. ш. 129°56′ в. д.

— Ну что?

— Что она сказала?

Четвертый и Жир накинулись на вернувшегося Психа.

— Все тухло. — отмахнулся Псих — Пустышку вытянул. Ну, не совсем пустышку — какую-то инфу она нам дала, но в целом к решению мы так ни на шаг и не приблизились.

И он коротко пересказал все, что услышал от Гуа.

— Мда… — резюмировал свин. — И что мы теперь делать будем?

— Не знаю. — развел руками обезьян. — У меня, как у Гуа — нет идей.

— У меня есть. — вдруг сказал Четвертый, встал и пошел к реке.

— Ты куда? — подскочил Жир.

— К нему. — просто ответил Четвертый. — К тому, кто сидит в реке.

— Совсем двинулся? Он тебя сожрет. Он у меня именно тебя выторговывал на ужин.

— Погоди. — взял свина за плечо Псих. — Пусть идет. Мы с тобой неподалеку постоим, подстрахуем. Если что — отобьем.

Четвертый зашел в море по колено и позвал:

— Я хочу поговорить. Можешь выйти?

Наверное, минут пять ничего не происходило, а потом огромная фигура демона выскочила из воды совсем рядом с Четвертым — буквально в полутора метрах.

Свин, охнув, кинулся было вперед, но Псих вновь удержал его:

— Не дергайся. Все равно не успеем.

Действительно, демон мог в любую секунду схватить монаха и исчезнуть с ним в глубине. Но он остановился в шаге и внимательно изучал своего собеседника. Они странно смотрелись рядом — огромный перекаченный демон с ожерельем из черепов на могучей груди и тонкий хрупкий юноша в монашеском одеянии.

— Что ты хотел мне сказать? — пробасил демон.

Четвертому явно было очень страшно, но он держался. Только голос предательски подрагивал:

— Ты хотел забрать кого-нибудь из нас. У меня другое предложение — давай мы заберем тебя.

— Куда? — спросил тот, кто сидит в реке.

— В путешествие.

— Я согласен. — в ту же секунду ответил демон.

— И ты даже не спросишь меня — куда идем мы?

— Я сижу на дне реки в иле и ем людей. Вы делаете что-то хуже?

— Ну… Нет. Но мы идем в Москву. Это очень далекий, очень трудный и очень опасный путь.

— Это очень хорошо. — радостно кивнул демон. — Я люблю драться. А этот, с пятаком, пусть научит меня новым приемам. Тогда я смогу драться еще лучше. Я его тоже научу, пусть он не обижается. Он неплох, но в воде ведет себя как ребенок. Я покажу. Это просто. А волосатая рожа умеет драться?

— Умеет. — непроизвольно улыбнулся бледный, как стена, Четвертый. — Не умею только я один.

— Я научу. — пообещал демон.

— Мне нельзя. — объяснил монах. — У меня «Святость». Слышал про такую?

— Слышал. — кивнул тот, кто сидел в реке. — Не видел. Только слышал.

И с какой-то горечью повторил:

— Только слышал.

— Теперь будешь видеть. — пообещал Четвертый. — Только, если ты пойдешь с нами, тебе придется изменить класс на монаха.

— Это тоже хорошо. — после паузы решил демон. — Сперва я буду слабее, но потом сильнее. Короткий — минус, долгий — плюс. Знаешь почему?

— Нет. — честно признался Четвертый.

— Моя лопата — она хорошая. Как грабли того, что с пятаком, только лучше. Легендарка, да? Легендарка. Она для всех, но для монахов ей быть лучше всего. Я не знаю, как сказать.

— Это называется — «классовые бонусы». — опять улыбнулся Четвертый.

— Да! — заволновался демон. — Да! Классовые бонусы. Классовые бонусы. Я бы давно дал классовые бонусы, чтобы сделать ей приятно. Она хорошая. Лопата хорошая. Но я не знаю, как стать монахом. Я не умею стать монахом.

— Я помогу. — пообещал юноша. — Пойдем на берег, у меня там есть пилюля. Ты ее выпьешь, и станешь монахом. Только тебе еще придется принять квест. Что ты пойдешь вместе с нами в Москву.

— Пойду! — взволнованный демон закивал так, что чуть голова не отвалилась. — В Москву! В Москву! Куда идем мы? Куда идем мы?

Последнюю пуговицу с рясы тот, кто сидел в реке, сожрал с плохо скрываемым азартом.

Потом он попросил выбрить ему тонзуру — где-то он слышал, что монахи ходят именно так. Убедить его не удалось, он разволновался и бесконечно повторял: «Лысина сверху! Лысина сверху!». В общем, в данный момент Четвертый насухую брил ему макушку кинжалом Жира, а тот, что с пятаком и волосатая морда внимательно наблюдали за процессом.

— Что-то у нас колхоз какой-то. — неожиданно сказал Жир. — Грабли, лопата и лом. Сельскохозяйственный инвентарь.

— Лопата хорошая! — напомнил клиент цирюльника.

— Да хорошая, хорошая, я не спорю. — успокоил его свин.

— Я когда-то мультик смотрел — вдруг сказал Псих. — Про то, что от улыбки хмурый день светлей. Вернее, он был не про улыбку, а про говорящего енота и Того, Кто Сидит В Пруду.

И вот что я тебе хочу сказать, Босс — без тебя я бы этот мультик не вспомнил. Я отвык улыбаться людям. Иногда даже ты, в свои шестнадцать, можешь меня, четырехсотлетнего, чему-то научить.

Он повернулся к новообращенному монаху, улыбнулся и сказал:

— Я буду звать тебя Тот.

Сияющий выбритой макушкой новый концессионер посмотрел на обезьяна, тоже улыбнулся в ответ и согласно кивнул.

В это время на полянке открылся портал, из которого на землю изящно спрыгнула взволнованная Гуа.

— О! Баба. — восхитился свин.

— Это не баба. — поправил его Псих. — Это куратор.

— Куратор чего? — заинтересовался свин.

— Фотовыставки. — меланхолично ответил обезьян. — Под названием «Их разыскивает милиция».

— Вас всех здесь перебить, что ли? — с полуоборота завелась Гуа.

— Нагнетает? — с надеждой спросил свин.

— Нет. Может. — разбил надежды Псих и повернулся к неожиданной гостье. — Ну и как понимать этот визит? Сама же говорила — Система давит.

— Да никак! — неожиданно покраснела куратор. — Просто из-за вас дергалась. Боялась, что что-нибудь накосячите и все засохатите. Ну вот и прыгнула.

— Ну и зря прыгнула. — Псих лег на спину и стал смотреть в небо.

— Может, и зря. — не стала спорить Гуа. — Но умение совершать глупости — единственное, что позволяет нам до сих пор оставаться людьми. И ты это знаешь лучше меня. Потому и дури творишь больше.

— Зря приперлась. — повторил Псих. — У нас все хорошо. У нас полный комплект. Закрывай вакансию.

— Да уже вижу. Охмурили ксендзы Козлевича. А я, как дура, все ноги сбила. Думала, хоть одного нормального в вашу компанию найду.

— Это вряд ли. — пожал плечами Псих. — Медведя помнишь? Вот у него была нормальная реакция нормального человека на подобное предложение — лучше сдохну, чем с вами пойду.

— Куда идем мы? Куда идем мы?

— О, Господи! Какое-то шапито на выезде. Да идите вы уже куда-нибудь!

И они ушли.

На Запад.

Но это — уже совсем другая история.

Конец