Петербургский дракон

– Я не видел его, – смутился Феникс и начал покрываться красными пятнами.

– Да что сегодня с тобой? – воскликнул Левон, с удивлением посмотрев на Арона.

Феникс тоже украдкой взглянул на казначея. Но вздрогнул, словно испугался, и быстро отвернулся. Это не ускользнуло от Левона. «Как-то они странно переглядываются, – подумал тот с присущей ему проницательностью. – Один о смерти говорит, другой ее предсказывает». Он подался вперед, хотел задать какой-то вопрос, но вовремя одумался. О таких вещах следует говорить тайно, с глазу на глаз. Лицо Феникса стало совсем красным.

– Тебе нужно избавиться от огня. Думаю, нам всем не помешает охладиться, – сказал Левон и встал из-за стола.

По круговой лестнице мужчины поднялись на чердак, а потом и на крышу дома. Было темно. Продолжал лить дождь. Они встали в ряд, не сговариваясь, вытянули крепкие шеи, запрокинули головы – и изо рта каждого, как из звериной пасти, с хриплым нечеловеческим рыком вырвался язык пламени.

Глава 2. Печать смерти

Петербургский хранитель Левон Гавран оставил Феникса ночевать у себя, пообещав на следующий день показать молодому дракону его собственное жилье. Юноша с удовольствием вытянулся на кожаном диване и с блаженным вздохом закрыл глаза. Позади был длинный и волнительный день. Он ночью вылетел из Скрытого Трехгорья, утром приземлился на острове Прилета, долго добирался до города.

Феникс мысленно похвалил себя за то, что так успешно справился с первым самостоятельным заданием, прилетел куда надо, не сбился с пути, да и в незнакомом городе не растерялся. Мастер полетов Еферий любил рассказывать молодым драконам поучительные истории о том, куда улетали и как пропадали некоторые нерадивые представители их рода.

Диван был широкий и удобный, но дракону не спалось. Не давали покоя обрывки воспоминаний о событиях прошедшего дня. Феникс решил, что раз не спится, а в голове творится такой кавардак, нужно сосредоточиться на чем-то конкретном. Вот, например, Левон. Как он умудрился потерять руку, глаз и ухо? Почему не отросли новые? Если у него нет руки, то нет и крыла. Неужели он не может летать? И еще Арон. Почему он спрашивал об отце? Как будто не знает… Феникс незаметно задремал и проснулся только от того, что кто-то сильно потряс его за плечо. Это был как раз Левон.

– Вставай, – раздраженно сказал он, когда молодой дракон наконец открыл глаза. – Поговорить надо.

Феникс уселся на диване, покачиваясь из стороны в сторону и щурясь на свет. Перед ним на внушительном кожаном кресле с высокой выгнутой спинкой и круглыми пухлыми подлокотниками сидел мужчина могучего телосложения. Его мрачный вид не предвещал ничего хорошего.

– Петербургский стражник Булат Арабей, – представил богатыря Левон и встал рядом.

Феникс вскочил с дивана. Но здоровяк жестом приказал ему сесть.

– У нас к тебе всего один вопрос. Что ты вчера увидел в лице казначея Арона Флоринса? – грозно спросил стражник.

– Ну… – все еще сонно протянул Феникс.

– Докладывай четко и ясно, – прикрикнул Булат. – У нас мало времени.

Юноша сдавил ладонями виски, заправил встрепанные волосы за уши и с помощью таких нехитрых движений совершенно проснулся.

– Ничего такого. Я на него особенно и не смотрел.

– Нет, я уверен, что ты что-то увидел, – сказал Левон.

– Я мог ошибиться. Не стоит об этом говорить, – принялся отнекиваться Феникс.

– Говори, я приказываю, – теряя терпение, зарычал Булат.

– Мне показалось, что я заметил один признак скорой смерти, – неуверенно проговорил юноша. – Но это человеческий признак, он не может относиться к Арону, – добавил он быстро.

– Что за признак, говори конкретнее, – потребовал Левон.

– Когда он говорил о смерти, как бы в шутку, его глаза вдруг погасли и стали черными и пустыми. У людей это верный признак того, что человек часто думает о гибели и ждет ее, так как знает, что она неизбежна. Например, при тяжелой болезни или неминуемой опасности. При любом разговоре об этом тоска и черная грусть поднимаются со дна души и делают глаза безжизненными. Это печать скорой смерти. Так меня учил Вагус Морган, – торжественно, с уважением к обсуждаемой теме, произнес Феникс.

– Ученый лекарь Вагус Морган большой знаток смерти, – подтвердил Левон. – Почему ты думаешь, что этот признак не может относиться к Арону?

– Он выглядит здоровым. Но самое главное, он дракон, – объяснил Феникс.

– Сегодня утром Арона убили, – сказал Булат.

– Как убили? – вскрикнул Феникс.

– Самым надежным способом. Отрубили голову, – сказал Левон.

Молодой дракон онемел от ужаса.

– Одевайся, поедешь с нами, – бросил Булат, вставая с кресла.

Стражник с Левоном вышли из комнаты, а через минуту появился Шкет с чистой одеждой для Феникса. Человечек вздыхал, всхлипывал, шмыгал носом и потирал покрасневшие глазки.

– Спасибо, Шкет, – сказал Феникс, беря одежду, которая значительно лучше подходила молодому дракону, чем та, что он получил в лесу. – Мы обязательно найдем убийцу, – добавил он.

Шкет разрыдался и выбежал из комнаты. «Какой чувствительный домовой», – подумал Феникс.

Вскоре из арки дома выехал черный джип и быстро скрылся в бесконечном петербургском дожде. Минут через тридцать по умеренным утренним пробкам драконы добрались до Таврической улицы. Им удалось удачно припарковаться – примерно в двадцати метрах от нужной парадной. Напротив дома, загораживая проезд, с включенными аварийками стояла машина скорой помощи.

Как раз в этот момент из подъезда появилась дребезжащая каталка с закрытым на молнию черным клеенчатым мешком, которую везли два рослых, с опухшими лицами, неопрятного вида санитара. Они легко загрузили тележку в машину, залезли сами и закрыли двери. Скорая тут же отъехала.

– Арон, – прошептал Левон.

Булат молча смотрел на дом убитого дракона. Его и без того грозное лицо сделалось страшным: губы сомкнулись в тонкую полоску, брови смыкались у переносицы, по скулам ходили желваки, глаза горели злобой. Феникс сидел притихший.

Из подъезда дома вышел высокий седовласый мужчина, с опущенными плечами и головой. Он тяжело опирался на красивую трость с набалдашником из слоновой кости в виде орлиной головы с янтарными глазами. Бремя невыносимой печали ощущалось во всем его облике. К дому подъехал черный лимузин, выбежал шофер, открыл заднюю дверь, почтительно помог господину с тростью сесть. Машина медленно отъехала.

– Совсем плох. В банк поехали, – все так же тихо сказал Левон.

Булат выдохнул в открытое окно пар с искрами, еле сдерживая огонь, сжал кулаки до хруста и потряс ими. Если бы перед ним была каменная стена – он проломил бы ее, если бы убийца – раздавил бы, но по хрупким деталям машины не ударил, вовремя сдержался. Неожиданно рядом с Фениксом на заднем сиденье автомобиля появился новый пассажир – тощее, носатое привидение.

– Привет, – сказало оно, махнув полупрозрачной ручкой-палочкой, и добавило: – Интересное дельце.

– Это мой помощник в особых делах – призрак по кличке Шерлок. А это новый петербургский дракон – Феникс, – представил Булат соседей друг другу.

– Крайне приятно, – сказал Шерлок, протягивая ручку-палочку.

– Да, – только и смог вымолвить Феникс, пожимая воздух.

– Что узнал? – нетерпеливо спросил Булат.

– Интересное дельце, – повторил Шерлок. – Прелюбопытнейшее.

При этом у призрака в руке из ничего появилась прозрачная трубка с абсолютно настоящими на вид кольцами дыма. Шерлок задумчиво курил.

– Слушай, хватит. Не место и не время. Убит дракон! – рявкнул Булат.

– Ладно, мои соболезнования, – обиженно сказал Шерлок, избавляясь разом и от трубки, и от важного вида, после чего споро отрапортовал: – Арона убили рано утром. Нашли труп в семь утра. В полицию позвонили соседи с нижнего этажа, так как с потолка их спальни начала капать кровь. И немудрено, голова срезана как бритвой, вся кровь и вылилась.

Феникс невольно потрогал свою шею, самое дорогое для дракона место, и тяжело сглотнул, его мутило.