Страница 10 из 27
Н.А. На ум мне приходит очень оригинальный вопрос: что делать для того, чтобы у нас вдоволь было своих продуктов и чтобы они нам были по карману?
С.Л. Отвечу не менее оригинально. Когда "Моссельпром" закладывал фундаменты первых птицефабрик, министр экономического развития Герман Греф высказал мнение — в России слишком много сельского населения. Работников зрелого возраста в деревне сегодня найти трудно. Остались — либо пожилые, либо очень молодые. И если наше государство в лице его первых лиц разделяет мнение Грефа, то делать вообще ничего не надо. Пожилые помрут, молодые убегут обслуживать тех, кто сидит на нефтегазовой игле. Если же государство в России хочет быть независимым и желает обеспечить свою продовольственную безопасность, оно должно делать то, что делают в аграрной политике уважающие себя страны. Во-первых, оказывать крестьянам такую же финансовую помощь, которая оказывается их конкурентам за границей. Во-вторых, защищать собственный рынок от конкуренции не на равных. В — третьих, продвигать наше продовольствие на внешние рынки, что тоже очень важно для развития отечественного сельского хозяйства. Перспективы у него пока не потеряны.
Н.А. "Ничего еще раз и навсегда не предопределено",- цитирую снова самую откровенную речь действующего пока президента Путина на Форуме сторонников в Лужниках. Все позитивные достижения в стране в последние годы являются, по словам Путина, результатом "острой, жесткой политической борьбы как внутри страны, так и на международной арене". И в этой борьбе, Сергей Федорович, на ваш взгляд, кто возьмет верх: "партия упадка" или "партия развития" агро-промышленного комплекса?
С.Л. Мы должны сделать все, чтобы верх взяла партия КАЧЕСТВЕННОГО РОСТА. Этот термин лучше (хотя по сути это одно и тоже) философского, а потому абстрактного "развитие", т.к. позволяет ставить конкретные цели. Что должно быть и к какому сроку отсечено, и что сделано, чтобы произошли качественные изменения в той или иной сфере. Ведь, как бы кто ни иронизировал, все-таки удачно получилось с вбросом в общественное сознание термина "стабильность" в той же политической области. Сразу стало ясно, что надо сделать в законодательстве, в правоприменительной практике и политических технологиях, чтобы "заморозить" угрожающие стабильности тенденции. Теперь надо ставить задачи уже качественного роста во всех сферах. Для АПК это означает, условно скажем, отсечение к обозначенному определенному периоду возможностей, в том числе и через "людей влияния" , давления на нашу страну с помощью продовольствия в условиях блокировки собственного достаточного производства. К другому, также конкретно обозначенному периоду, — обеспечение общеевропейского уровня поддержки сельского хозяйства и повсеместного использования современных экономических и технических средств агродеятельности. По моим оценкам, на это вполне хватит пяти лет при условии наличия того, что требуют любые качественные переходы — мобилизационных усилий. Об их необходимости, кстати, я говорю уже как минимум год, в том числе и в СМИ.
Сделаем это — считайте, снимем с себя угрозу применения против нас такого "мягкого" оружия массового поражения как продовольственное. Попутно наработаем многое для защиты от оружия другого типа — "биологического", которым нас уже один раз, в связи с информационной истерией по "птичьему" гриппу, попугали.
Если так же мобилизуются близкие по моему первому образованию радиофизика технари и мои коллеги, как кандидата филологических наук, по вопросам воздействия на массовое сознание, то и применению радиофизического и психологического оружия против нас будет поставлен заслон.
А это значит, свершится то, о чем Путин говорил в своем последнем большом выступлении: мы отстоим территориальную целостность страны. Причем страны современной. Была бы только воля…
Эрнест Султанов РОССИЙСКИЙ ПАЗЛ Выбор внешнеполитической стратегии
Россия находится в поиске своей внешнеполитической стратегии, что определяет споры по поводу выбора союзников. Обсуждаются различные варианты альянсов: китайский — в рамках Шанхайской Организации Сотрудничества, традиционный — с акцентом на Сообщество Независимых Государств, европейский — в рамках привилегированного сотрудничества с ЕС. Выбор стратегии альянсов во многом будет определять перспективы выживания России.
ШАНХАЙСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА КАК МЕЧТА И РЕАЛЬНОСТЬ
По поводу долгосрочной стратегии Китая можно сказать, перефразируя Юлиуса Эволу, что "экономика, освободившаяся из-под власти геополитики, — это гигант, вырвавшийся из цепей". Логика Пекина (от которой немногим отличается индийская) отражает не столько стратегию "евразийского сотрудничества", сколько стратегию экономического роста, не опускающегося ниже 11,4% в год. Тем более, что китайское руководство должно обеспечивать как в экономических, так и в политических целях создание 20 миллионов рабочих мест ежегодно.
В среднесрочной перспективе для поддержания этого тренда Китаю необходимо в первую очередь обеспечить свои потребности в сырьевых ресурсах и рынках сбыта. В течение шести лет начиная с 2000 года потребление нефти в Китае увеличилось с 4,7% (от мирового потребления) до 7,1% и, по оценкам Международного Энергетического Агентства, Китай обгонит США и превратится в самого крупного потребителя нефти-сырца в мире "вскоре после 2010 года".
Это, в свою очередь, определяет стратегию международной экспансии Пекина. Одним из шагов китайского руководства в этом направлении стало создание Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС), членами которой, помимо России и Китая, являются четыре центральноазиатские республики (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан). Создание ШОС является одним из инструментов, которыми Китай пользуется для мягкого проникновения в зону своих экономических интересов и подготовки платформы для завоевания геополитического пространства бывшего Советского Союза. Процесс расширения международного влияния Пекина включает, среди прочего проводимые с 2000 г. Китайско-африканские саммиты, инвестиционную деятельность суверенного фонда Китая и поддержку режимов в значимых странах, например, в Мьянме.
Учреждение ШОС, в основе которой лежало заключенное в 1996 году Соглашение об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы, не принесло существенных стратегических выгод для России. Наоборот, Китай впервые в современной истории получил доступ к геополитическому пространству России в Центральной Азии, став одним из гарантов стабильности в регионе. Это позволило Пекину усилить свою борьбу с Партией Восточного Туркестана, представляющей интересы уйгуров (мусульманского, тюркского народа), проживающих на северо-востоке территории Китая. Помимо этого, с помощью энергетических компаний и реализации инфраструктурных проектов Срединная Империя начала экономически переориентировать центральноазиатский регион на себя. В качестве примеров можно привести уже построенный нефтепровод, связывающий Казахстан и Китай, проект строительства железной дороги, который должен будет соединить Узбекистан, Киргизию и Китай, газопровод для транспортировки газа из Туркменистана в Китай. В долгосрочной перспективе китайское проникновение представляет угрозу не только для центральноазиатских республик, но и для России. Российские регионы уже находятся под экономическим прессингом Китая, который в последние годы построил промышленный комплекс рядом с границей, сырьевые ресурсы для которого поступают из Сибири. Так, если добыча полезных ископаемых в этом регионе не будет выполнять присущей ему функции обеспечения динамичного развития наукоемких отраслей российской промышленности, то его привязанность к Китаю будет усиливаться. Кроме того, каждый год становится все более угрожающей ситуация с миграционными потоками из Китая в Россию.
Основным преимуществом оси Пекин-Москва ее апологеты считают создание противовеса Соединенным Штатам. Однако необходимо отметить, что с каждым годом растет взаимозависимость Китая и США. Американский рынок жизненно важен для роста производства в Китае, что, в свою очередь, заставляет Пекин быть главным защитником доллара на глобальном уровне. Логика Пекина, располагающего крупнейшими долларовыми резервами в мире, очень проста: чтобы позволить США приобретать китайскую продукцию, Китай должен финансировать внутренний дефицит Соединенных Штатов.