Счастье…это?

Афиноген посмотрел на экран, потом на Порфирия. Тот кивнул головой и вышел в рабочую комнату. Женщины вздохнули и двинулись к выходу, они уже почти достигли рамки, когда Афиноген вдруг громко крикнул.

– Стойте! – и глядя как женщины продолжают катить Валерию, вдруг крикнул по-военному, – Стоять, кому говорю!

Из рабочей комнаты вышел Порфирий в белом врачебном халате и маске.

– Идем все обратно, Мария Ивановна, позовите сюда маму Валерии, сами пожалуйста сходите, а вы девушка останьтесь. Побудьте с Валерией. Хорошо?

Когда завели рыдающую женщину Афиноген осторожно взял ее за руку и провел к журнальному столику и усадил на диван. Затем он подкатил к ней Валерию.

– Ирина, вы не плачьте, все теперь будет хорошо.

– Разве такое возможно? – она продолжала плакать.

– Сегодня у вас все возможно, день такой хороший, ваш день!

Афиноген вернулся за стойку и посмотрел на экран.

– Екатерина Павловна, вам, что для общего счастья нужно? Как вы сами считаете?

– Сто тысяч евро! – быстро произнесла Екатерина.

– Всего-то? – усмехнулся Порфирий, – а, что так мало просите? Давайте сразу миллион.

– А, можно?

– Вам зачем столько денег? Вы что с ними делать будете?

– Жить буду счастливо, что люди с деньгами делают? Не знаете, что ли?

– У нас есть комната, вон там сбоку, подумайте там. Хоть минут пять. Хорошо? – Афиноген указал направление, и горестно вздохнул.

Когда Екатерина вышла Порфирий подошел к Валерии и Ирине. Он погладил девочку по голове и присел рядом с матерью.

– Ирина, вы хотите, чтобы ваша дочь выздоровела и ходила?

– Конечно! О чем вы спрашиваете? Вы можете помочь? Чем?

– Да, можем, но все будет зависеть, от того насколько вы хотите, чтобы она была здорова, – Порфирий взял ее руку.

– Что нужно сделать? Я все сделаю! Все! Ради дочери! Понимаете?

– Сегодня она останется здесь, а вы придете за ней завтра, ну скажем так в часов десять утра. Хорошо?

– Как это, завтра?

– Завтра в десять. Все будет хорошо, не переживайте.

– Я не понимаю. Вы врач? Что вы собираетесь с ней тут делать? Я могу остаться? Я хочу остаться вместе с ней!

– Да я врач, – Порфирий кивнул головой, – ей нужен некоторый реабилитационный комплекс, и вы не можете остаться, это исключено.

Ирина встала и заходила по комнате. Она что-то причитала шепотом и делала импульсивные движения ладонями. Она не могла решиться на такой шаг, этих людей она вообще видела впервые. Но надежда, какая-то слабая надежда внутри ее разрасталась все больше и больше. Одно только понимание того, что дочь завтра в десять утра пойдет на своих ногах ураганом сметало все ее сомнения. Однако она не решалась пойти на такой шаг.

– Возьмите мой паспорт, там реальная прописка, меня быстро найдут, я больше не знаю, как вас убедить, – вмешался Афиноген, – да и никуда мы не денемся.

Ирина взяла паспорт и прижала его к груди.

– Хорошо.

Порфирий не мешкая укатил Валерию в рабочую комнату. Афиноген протянул ей банковскую карточку. Она взяла ее и рассмотрела с обоих сторон. Он протянул ей листок с паролем.

– На вашем счету два миллиона рублей, после того как ваша дочь начнет холить, вам придется потратиться на многие вещи, это будет совсем другой ребенок, да и на братика придется потратиться.

– На какого…, братика? – удивилась Ирина.

– У вас шестнадцатая неделя беременности. У вас будет сын, – он внимательно посмотрел в экран, – и мой вам совет, гоните вашего любовника к чертям собачим, он просто урод. Денег вам хватит, и тем более вас после декрета ждет прекрасная работа по вашей специальности.

– По какой специальности? – Ирина удивлено опустилась на диван, – и почему урод, как это к чертям, он отец моего ребенка.

– По вашей специальности, бухгалтер разумеется, а отец вашего ребенка кроме вас спит с вашей подругой, которая сидит в соседней комнате, так, что он вам не нужен найдете себе лучше.

– Вы…, откуда вы все это знаете…, про Катю?

– О! Смотрю для вас это тоже не секрет? Тогда еще проще.

Екатерина вышла из комнаты и направилась к стойке.

– Я подумала и решила, что выберу деньги!

Афиноген приветливо улыбнулся ей и протянул банковскую карту с паролем.

– Пятьсот тысяч евро, прошу, – Афиноген говорил подчеркнуто сухо и официально.

– Пятьсот? Вы же говорили можно миллион? Когда вернуть? Раньше, чем через три года не смогу. Где расписаться?

– Пятьсот потому, что больше не заслужили, – он мрачно посмотрел на нее, – возвращать не нужно, расписываться тем более, это ваши деньги.

Из рабочей комнаты вышел Порфирий уже без халата, он улыбнулся Ирине.

– Не волнуйтесь все хорошо, она спит. Завтра в десять ждем.

– Ну, красавчики мы пошли? – Катя подмигнула Афиногену, – может телефончик оставить? Или ты свой. Славный какой малый, богатенький!

– Чего хмурый такой? – она пыталась как-то привлечь внимание Афиногена.

– Вы мне настроение испортили, Екатерина, может быть на весь день, – грустно ответил ей он.

– Чем, милый? Ограбила тебя на пять сотен «косых» в валюте? Так ты сам мне их дал.

– Деньги здесь не причем, – глядя ей в глаза ответил Афиноген.

– Пошли уже, горе! – Ирина потащила ее за руку, что-то прошептала ей на ухо.

– Ой да ладно, чего он из себя строит. Верну я тебе твои «бабки»!

Они уже почти дошли до выхода, до рамки оставалось всего два шага.

– Стойте! – крикнул вдруг Афиноген, – Екатерина подойдите сюда, ко мне!

Порфирий удивленно посмотрел на него. Афиноген опустил взгляд и зажмурил глаза. Помощник начал волноваться за него. Пока Катя шла к стойке, он впился в экран читая информацию. Катя подошла к нему, а Ирина заинтересованно стояла и смотрела в их сторону.

– Ну, что еще? Сказала же верну!

– Я бы с большим удовольствием посмотрел, как эти деньги станут вам поперек горла, но не стану, вы уж сами как ни будь прощения вымаливайте. Возьмите.

– Что это такое? – Катя брезгливо взяла листок, – Что это?

– Это, Екатерина Павловна Соркина, адрес вашей матери, да, да не удивляйтесь, тут адрес Анны Ивановны Соркиной, пропавшей без вести три года назад. Вы найдете ее по этому адресу. Если вы забыли, то я освежу вашу память, эта та женщина, которая положила на вас всю жизнь! Всю без остатка! Она так и не вышла замуж после смерти отца в тридцать восемь лет! Она продала квартиру, чтобы выручить хоть какие-то деньги на вашу учебу, потому как учились вы отвратительно, и бесплатное обучение вам не светило. Она горбатилась ради Катеньки на двух работах, потому, что любящей доченьке захотелось вдруг отдохнуть на Бали, а вот работать ей совсем не хотелось. Хватит? Или вам еще рассказать, как вы украли у матери два золотых кольца и свалили на соседского мальчишку, вам срочно нужны были деньги на татуировку.

– Хватит! – Екатерина попятилась назад и споткнувшись неуклюже упала на пол, – Хватит!

Ирина пыталась ее поднять. Наконец ей это удалось, и они быстро пошли к выходу. Катя на ходу обернулась и как-то странно, испуганным взглядом посмотрела на Афиногена ее глаза были полны слез. После их ухода Афиноген выдохнул и провел ладонью по лбу.

– Да уж, еще та у нас работенка.

– Ты не перегнул? – пожал плечами Порфирий.

– Прости, Фира, чего-то крышу рвануло, думал маму искать начнет, а она с порога деньги потребовала.

– Хочу тебе напомнить, мой друг, что наша работа делать людей счастливыми, а не наказывать их. Наказание не наша специализация. Хорошо?

– Хорошо, – Афиноген пошел к холодильнику и сразу влил в себя не меньше пол стакана водки, – вот теперь совсем хорошо.

Порфирий покачал головой. Он открыл ноутбук и начал просматривать последние новости, к его удовольствию Крошкин к спиртному больше не прикоснулся, а отошел от холодильника и сел рядом с ним.

– Что с Лерой? Все получится?

– Да, конечно получиться, – кивнул головой Порфирий.

Они просидели еще час, и пошли обедать. Посетителей не было. Они решили, что сегодня сработала реклама Марии Ивановны, и больше вообще никого не будет. Так оно и случилось. Около шести вечера они отправились домой. Возле подъезда их ждал тот самый посыльный с тремя большими пакетами.