Счастье…это?

Афиноген удивленно и насмешливо посмотрел на Аглаю, потом на Максима, потом на Порфирия, потом на полицейских. Он подошел к Максиму.

– Тут у нас женщина пропала, – он показал на связанного мужчину, – вот его жена.

– Мне-то зачем звонили? Забыли где служу? – Максим сокрушенно махнул рукой и повернулся к полицейским, – ложный вызов парни, звоните в дежурку.

– Поэтому и звонили, что знали, да и нет у нас другого телефона кроме твоего. Эта женщина не пропала, он ее убил! – Афиноген устало сел на диван.

– Убил? – Максим удивленно повернулся к мужчине.

– Что тут происходит? Вы тут все ненормальные, психи какие-то, набросились! Связали! Повалили! По полу извозили! Что за хрень тут происходит? Развяжите немедленно! – мужчина вскочил и протянул руки к Максиму.

Максим озадаченно посмотрел на мужчину. Конечно он понимал, что действия парней незаконны, и вина этого горе-мужа не доказана. Но в голову ему приходили события, которые происходили с ним самим в этих стенах. Он растерянно взглянул на Порфирия. Тот пожал плечами и развел руки в стороны. Из этого Максим понял, что внятных доказательств, каким именно образом они раскрыли преступление ему не представят, но и сомневаться в их правоте он не мог. Он вздохнул и начал было развязывать мужчине руки.

– Подождите Максим, я думаю, что могу вам помочь, – она подошла к сидевшему на диване мужчине и наклонившись, начала, что-то шептать ему на ухо, – мне кажется у него есть, что вам сказать,

– Что сказать? – раздраженно спросил Максим, – что вы можете сказать?

– Я убил свою жену, – спокойно произнес мужчина.

Все присутствующие, кроме Порфирия удивленно уставились на мужчину. Максим даже закашлялся.

– Что? Что вы сейчас сказали?

– Я признаюсь, что убил свою жену, и она никуда не пропадала,

– За, что? За, что убили, и чем? Каким образом и где тело?

– Нам нужно было расстаться, а развод ставил крест на моих планах по бизнесу, денег бы я не получил, а развод бы она все равно не дала. Даже если бы и дала, то по его итогам я бы остался без штанов. Все деньги были у нее. Я ее утопил. Я покажу где труп, возле пристани, я к ногам камень привязал.

– Сами? Или помогал, кто? Чем вы ее убили? Где орудие убийства?

– Сам. Ударил по голове киянкой, и пока не пришла в себя сбросил в воду. Киянка там на нашем катере, я покажу. Меня расстреляют?

– Я бы расстрелял, – Максим зло бросил мужчине, – но у нас сейчас нет смертной казни, поэтому жизнь вам сохранят. Ну, парни с вами не соскучишься, Порфирий, может объяснишь, что тут произошло?

– Я тут не причем, – отмахнулся расстроенный Порфирий, – вон мое начальство у него и спрашивайте. Афиноген! Объясни полиции, что тут у нас происходит, Максим переживает.

– А, что объяснять? Пришел человек, попросил найти жену, а сам ее убил и утопил еще как он сам говорит.

– Вот с этого места говори поподробней. Он вам сам сказал, что убил, вы ведь связали его.

– Максим! – Афиноген осуждающе посмотрел на него, – ты прекрасно понимаешь, что наши методы тебе в доказательства не пригодятся. Что я тебе скажу? Он пришел, мы его задержали. Все! Не знаю больше ничего.

– Я сам себя связал, – неожиданно бросил мужчина, спокойно глядя на Максима, – сам связал и сюда пришел. Больше не мог выносить тяжести мук совести, и хотел хоть кому-то, признаться. Так и запишите.

Афиноген тихо начал посмеиваться, он краем глаза уловил осуждающий взгляд Порфирия на Аглаю, которая показала ему язык. Он догадался чьи это проделки. Девушка водила в офисе свой «хоровод», и ему было очень интересно, чем все закончится. Аглая позвала Порфирия в рабочую комнату. Они вышли через пару минут. Девушка подошла к Максиму.

– Забирать будете, а то мне некогда, идти пора.

– Так, это вы Елена? Вы его приволокли? А, то я понять не могу, как этот мужик сам себя своим ремнем связал и сам себя привел. Сказки просто какие-то. Чудеса.

– Тут место такое, кругом чудеса. Вот эти два супермена тоже чудеса творят, знаете про них?

– Да уж наслышан, наслышан.

– Хотите я за ними прослежу, я справлюсь, никто ничего не узнает.

– Эти узнают, уверяю вас, они все про всех знают, сам видел, зрелище не для слабонервных, так, что лучше с ними не связываться. Вам точно не советую. Ну, ладно, мы его забираем, вы к себе?

– Я тут еще пару вопросов решу и поеду по магазинам, сегодня устрою себе выходной, нервы успокою небольшим шопингом.

– Ну…, у богатых свои причуды, счастливо вам.

Максим в сопровождении полицейских вывел мужчину из офиса и загрузил на заднее сидение машины. Аглая подошла к Порфирию и села к нему на колени.

– Ну, рассказывайте, героические юные друзья полиции, что тут у вас. Почто мужика обидели, не могли пару минут подождать я бы пришла. Чего вы на него навалились.

– Это я виноват, – признался Афиноген, – я первый начал. Мне никто про наше взаимодействие не объяснял.

– Что не объяснял? – улыбнулась Аглая.

– Ну, что добро и зло рядом работают, да еще и сотрудничают.

– Это, я по-твоему зло? Фира ты слышал? Твоя зайка зло! Фина, вы просто какой-то супер-разоблачитель. Ну хватай меня! Вяжи!

– Ну…, я же по-доброму…, я не в этом…, смысле, – начал оправдываться Афиноген.

– Темный он еще, милая, дремучий как глухая тайга, оставь его в покое, пока сам до всего не дойдет, ему бесполезно объяснять. Говоришь ему говоришь, бесполезно, вот до чего сам дойдет, тогда, да, а вот слушать никого не слушает.

– Думаешь не знает?

– Знает он многое, но понять никак не может, не время еще.

– Чего, это я такого не знаю? Вы, это…, ничего, что я тут рядом?

– Например того, дорогой Афиноген, что нет никакого добра и зла в чистом виде, а живут они в человеке вместе и добро, и зло. И вы люди всегда боретесь со злом! Всегда! И всегда проигрываете! Всегда в этой борьбе побеждает зло, ну…, кроме книжек и сказок конечно, а в жизни зло побеждает всегда! Это совершенно точно!

– Это вы, мне говорите, те, которые от бога? Во, что мне верить-то тогда если и вы за зло «топите» на, что мне обычному человеку рассчитывать?

– Ну, я же тебе говорил, темный и дремучий. Не дорос он еще до этого, – улыбнулся Порфирий.

– До чего не дорос-то!? – Афиноген начал выходить из себя, – что вы мне тут чушь, какую-то несете, я не понимаю, я должен быть заодно со злом?

– О! Дошло! Или только начало доходить, – засмеялась Аглая, – он совсем не безнадежный, как ты говоришь. Перспективный парень.

– А, давайте, чайку выпьем. Не против? Фира, тебе чего чай или кофе? Фина, а тебе?

Через десять минут они сидели за журнальным столиком и пили чай и кофе с печеньем. Аглая аккуратно помешивая чай внимательно смотрела на Афиногена. Тот был явно расстроен разговором.

– Скажи мне, Фина, ты вот на мужика этого попер, ты был добрый или злой? – она протянула ему печенье и улыбнулась.

– Скорее злой, – пожал плечами Афиноген.

– Так значит злость тебе пригодилась все-таки? А, что бы было если бы ты в себе это зло победил?

– Как это? Не понял?

– Ну вы люди все время совершаете эту ошибку вы боретесь со злом, а с ним не нужно бороться. Они должны быть у человека всегда и сосуществовать гармонично, одинаково. И человеку ни в коем случае нельзя их противопоставлять.

– А, что же ему делать, тогда?

– Вот, не бороться ему нужно, а уметь брать от того и другого то, что нужно.

– Что брать-то?

– От добра человек должен взять любовь, радость, гуманность, понимание, сердечную теплоту, а от зла взять решимость, смелость, храбрость, стойкость, все лучшее, ведь именно этого добру и не хватает. Вспомни свои ощущения, когда ты по-настоящему злился на себя, сколько решимости у тебя было. Помнишь? Только тогда и наступит внутри человека баланс дора и зла, к которому он должен стремиться, не к борьбе Фина, а к балансу, понимаешь? И тогда человек все увидит в другом свете, абсолютно другом, и жизнь его заиграет совсем другими красками, и сердце его откроется и будет нести людям свет и доброту. И тогда откроются тебе многие истины, недоступные тебе до настоящего времени.