Страница 2 из 3
Но, несмотря на то что многие передовые идеи в силу их несоответствия идеологическим установкам были надолго преданы забвению, наука в стенах Петровской сельскохозяйственной академии развивалась. Научный центр, возникший после революции 1917 года на месте Петровской сельскохозяйственной академии, объединял не только тех, кто занимался наукой о выращивании лесов, пшеницы и луговых трав. В стенах этого действительно уникального учебного заведения трудились учёные, которые разрабатывали сельскохозяйственную технику, развивали сельскохозяйственную метеорологию, создавали экономические теории, выходившие далеко за рамки сельского хозяйства…
А теперь по порядку. Гуляем по территории сельхозакадемии имени Тимирязева и открываем «калитки времени». Этих калиток много. Приготовьтесь – будет познавательно и интересно.
В мире со Средних веков существует практика создавать университетские городки. Все слышали о Кембридже и Оксфорде. В СССР тоже пытались повторить мировой опыт. В 20-м веке, уже после Второй мировой войны, в Советском Союзе был реализован успешный проект университетского городка в Новосибирске. Новосибирский Академгородок стал эталоном научного центра. Существовали подобные проекты и в дореволюционной России. И проекты успешные. С одним из таких реализованных в 19-м веке проектов, существующим и успешно работающим до сих пор, мы и познакомимся. Как вы уже догадались, это Московская сельскохозяйственная академия им. Тимирязева (МСХА). Правда, этот университетский городок давно поглощён Москвой. Однако не стоит забывать, что ещё в начале 20-го века место, где находится МСХА, было «дальним» Подмосковьем. Подобная ситуация имеет аналоги в мире. В Берлине есть университетский городок Далем, поглощённый Берлином. Если будете в Берлине, обязательно посетите бывший пригород, а ныне район Берлина Далем-дорф. Вы обнаружите много общего с районом, в котором расположилась Московская сельскохозяйственная академия. Там, в Далеме, тоже засели аграрники. Жители Далема, между прочим, долго сопротивлялись присоединению их городка к Берлину.
Академия и входящие в её состав территории занимают большие площади между Дмитровским шоссе и улицей Большая Академическая. Улица Тимирязевская является своеобразной «осью» этого пространства.
Москвичи, живущие на севере Москвы, прекрасно знают улицы Тимирязевская и Большая Академическая. Главное здание Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева также многим знакомо. Наверняка обращали на себя внимание и затейливый старый деревянный дом у дороги, и странное здание на повороте дороги с выкрашенной в клетку крышей. Но, как обычно, мы спешим и не находим времени для того, чтобы остановиться хотя бы на полчаса и понять, что же скрывается за первой линией строений сельскохозяйственной академии. Поставленные «на бегу» вопросы так и остаются без ответов.
А между тем скрывается в этом старинном уголке Москвы много чего интересного. И далеко не всё лежит на поверхности. Нужно разбираться. И разбираться, что называется, «по-взрослому» – обстоятельно и вникая в детали. Так, чтобы в голове возникла целостная картина.
Поэтому выбираем свободный день, приезжаем к главному корпусу сельскохозяйственной академии (тому, «который с часами») и начинаем краеведческую экспедицию. Экспедиция займёт не менее 5 часов. Стоит запастись бутербродами и термосом с чаем. Смартфон с доступом в Интернет нам тоже понадобится. Доехать до места можно на трамвае от станции метро «Тимирязевская». Но от метро до трамвайной остановки придётся идти 5–7 минут. Зато потом трамвай № 27 привезёт вас прямо в нужное место. Остановка трамвая находится напротив главного корпуса сельскохозяйственной академии.
Усадебный парк
Итак, мы на месте. Осматриваем главный корпус академии. Здание не очень напоминает усадьбу. Скорее, оно похоже на симбиоз вокзала и здания городской ратуши. Строгость форм и башенка с часами на крыше. Напротив – круглая в плане площадь с полукруглыми флигелями, охватывающими её (площадь) как руками. В центре площади – памятник. Ну конечно же, – это академик Тимирязев, кто же ещё. От площади вдаль, в сторону Дмитровского шоссе, уходит абсолютно прямая аллея. Это Лиственничная аллея. В конце аллеи располагалась (и сейчас там находится) станция железной дороги. Понятно – мы в центре маленького городка. Причём городка, который имел собственную железнодорожную станцию.
А ну-ка, заглянем внутрь главного корпуса. Зайдём в здание через парадный вход. Далеко пройти нам не даст охрана, но богатое убранство холла мы увидим. Увидим и решим, что это и есть бывший усадебный дом графа Разумовского…
Теперь обойдём здание и посмотрим, что находится за ним. Мы увидим потрясающий барочный фасад загородной усадьбы 18-го века. От казённого фасада, выходящего на городскую площадь, нет и следа. Вниз к пруду уступами спускается регулярный парк. В парке есть скульптуры и гроты. Если пройти достаточно далеко в сторону пруда, то над усадебным домом возникнет башенка с колоколом. Это обратная сторона башни с часами. Чудеса… Прямо-таки «Алиса в Зазеркалье».
Но это не обман зрения. Именно такое нестандартное решение применил петербургский архитектор Николай Леонтьевич Бенуа, когда ему поручили разработать проект учебного корпуса Петровской сельскохозяйственной академии. Вы уже поняли, что мы имеем дело не с усадебной постройкой. Это учебный корпус, возведённый в 60-е годы 19-го века.
А какой же была усадьба тогда, когда владели ею Разумовские?
Чтобы представить, как выглядела усадьба Разумовского в 18-м веке, нужно мысленно удалить улицу Тимирязевская. Тогда создаётся целостная картина дворянской усадьбы 18-го века: усадебный дом, дугообразные флигели и двор с цветником или фонтаном перед ним, каретный сарай. От дома прямая аллея, перпендикулярная зданию, ведёт к основному тракту (современное Дмитровское шоссе). Парк за усадебным домом каскадами спускается к искусственному Большому Садовому пруду, который был образован после того, как хозяин усадьбы перегородил дамбой реку Жабенка.
Усадьба была построена в 50-е годы 18-го века по проекту архитектора Филиппа Кокоринова. Внутренний двор главного дома находился там, где сейчас проходит улица Тимирязевская. Фасад усадьбы смотрел на Большой Садовый пруд. Этот пруд искусственный. По приказу Разумовского на реке Жабенке была сооружена плотина. Между зданием усадьбы и созданным Большим Садовым прудом был разбит ландшафтный парк. Центральная аллея парка вела от усадьбы к берегу пруда. На берегу пруда были построены два грота. До нашего времени сохранился только один грот. Скульптуры римских императоров, украшавшие парк, были утрачены.
Следующим владельцем усадьбы стал военный губернатор Москвы князь Долгоруков. Усадьба перешла к Юрию Владимировичу Долгорукову в начале 19-го века. Долгоруков имел роскошный дом в Москве, но после выхода на пенсию жил в усадьбе. Князь Долгоруков устраивал в усадьбе гуляния, которые были известны всей Москве. Угощали всех, кто приходил на праздник. Князь был щедрым человеком. Наверное поэтому и прожил 90 лет, что для того времени было феноменально долго.
Существует устойчивое мнение, что русские помещики были баснословно богаты. Для того чтобы так думать, были все основания. Русские помещичьи усадьбы построены с размахом. Усадьбы украшены колоннами и обставлены уникальной мебелью. Огромное количество крепостных обеспечивало своих владельцев деньгами и бесплатной рабочей силой. Так нас учили в советских школах. Но, как выяснилось уже после 1991 года, не всё было так просто. Большинство помещиков, владевших усадьбами, жили на грани разорения и банкротства. Крепостные приносили деньги, но их не хватало. Не хватало потому, что помещики стремились соответствовать определённым стандартам. А они, эти стандарты, требовали дорого одеваться, постоянно принимать гостей, иметь дом в городе и усадьбу за городом. Что касается дома в городе, то его часто арендовали для экономии. А вот усадьбу нужно было иметь свою. Да ещё такую, которая позволила бы принять в гости (если повезёт) губернатора. А то и, бери выше – августейшую особу, если та будет проезжать мимо… Строительство загородных усадеб обходилось очень дорого. Собственные крепостные не обладали нужной квалификацией. Им можно было доверить только «черновые» работы. А за всё остальное приходилось платить мастеровым людям. Для начала нужно было заплатить архитектору за проект. А архитекторами чаще всего были иностранцы – Трезини, Кваренги, Монферран и другие. Потом нужно было заплатить немногочисленным местным мастерам, способным претворить задумки архитектора в жизнь. Если не было нужных мастеров, приходилось опять нанимать иностранцев.