Ева и змей-искуситель

Решив сделать паузу, я подошел к окну и увидел, как на парковку на полной скорости залетает черный старенький внедорожник. Улыбка сама собой появилась на губах. Эту манеру вождения невозможно не узнать. Тачка остановилась рядом с моим внедорожником, хотя места на парковке хватало. Почему-то мне казалось, что это что-то значит. Ладно, я просто пытаюсь видеть то, чего нет… Черт бы все побрал.

Дверь тачки открылась, и я увидел Еву. Блин, и почему она в таком шикарном платье? Обычно девушка носила джинсы, в платье или юбке я видел ее крайне редко. Она торопливо шла к зданию, вдруг остановилась, кажется, выругалась, сняла туфли и пошла босиком. Да уж, эта малышка очень боевая, вся эта девчачья фигня ей не по душе. Но не могу не признать, что выглядела она настоящей принцессой. Я мигом напрягся. Понял, что сейчас снова все парни начнут пускать на нее слюни. Так было каждый раз, когда она появлялась в зале. А бывала она тут довольно часто.

Я помнил ее еще маленькой девочкой, она прибежала в секцию вместе с Костей, хотела научиться драться, чтобы защищать себя и бабушку. Костя пытался ее отговорить, но Семен Никитич, видя такое рвение, разрешил девочке остаться. Нет, Ева не стала профессионально заниматься боксом, скорее общим физическим развитием, но некоторые удары выполнять умеет. В то время я не был так дружен с Костей, мы были скорее просто знакомыми, но помню, что Ева уже тогда была очень симпатичной. Но в какой-то момент она перестала появляться в зале вместе с братом. Только спустя много лет я узнал, что она продолжала ходить к тренеру, только в другие дни. Несколько лет назад мы с Костей сблизились, стали чаще видеться в общих компаниях, где иногда присутствовала и Ева.

Она была невероятно красивой: длинные каштановые волосы, большие темно-серые глаза в обрамлении черных ресниц, аккуратный нос и невероятно сочные нежно-розовые губы. Когда она улыбалась, на щеках появлялись милые ямочки. Она была идеальной. По крайне мере, для меня.

Она не могла не знать, какое впечатление производит на окружающих, но не обращала на это никакого внимания. Ева была как колючка: только приблизишься к этому прекрасному цветку, как он выпускает свои шипы, раня надменным взглядом, произнося соблазнительными губами всякие грубости. Но лишь немногие знали, что на самом деле Ева так защищается от сурового мира. Красивый цветок не выживет, если не будет защищать себя, иначе его легко вырвут с корнями, оборвут лепестки и бросят засыхать. Мне казалось, что только здесь, в этом старом зале, с детьми, с тренером и, я надеялся, со мной, она была настоящей. Она была открытой, доброй, улыбчивой.

Семен Никитич неслышно подошел и встал рядом.

– Малышка Ева приехала, – глянув на меня с лукавой улыбкой, сказал старый тренер. – То-то я гляжу, ты застыл, от тренировки отлыниваешь.

– У меня был перерыв, – вздохнул я.

– Давай-давай, отрабатывай удар.

Я вернулся к груше и сосредоточился на движениях. Сам не заметил, как втянулся, и перестал замечать, что происходит вокруг. Но в уши сам собой ворвался визг девчонок и мальчишек, бросившихся к Еве. Она вошла в зал, поздоровалась с тренером, чмокнув его в морщинистую щеку, и присела рядом с детишками. Пять мальчиков и две девочки, все на вид не старше десяти лет, ходили к Семену Никитичу в секцию бокса, но иногда тренер просил Еву заниматься с ними общей физической подготовкой. Она с удовольствием бегала с ними вокруг здания, отжималась и показывала упражнения на пресс. Девушка была в отличной форме, настоящая спортсменка. Сейчас она была одета в короткую белую футболку, черные спортивные штаны, соблазнительно обтягивающие ее пятую точку, и черные кроссовки. Темные волосы собраны в высокий хвост. Заметив, что я смотрю на нее, Ева тепло мне улыбнулась и кивнула. У меня внутри что-то скрутилось в тугой узел, а сердце взбесилось. Я быстро вернулся к своему занятию, пытаясь не думать о девушке. Не знаю, возможно ли такое, ведь казалось, что за последние два года она просто поселилась в моей голове. Футболка уже липла к телу от пота, я вытер лоб рукой и сделал пару шагов к стене. Очень хотелось обернуться и посмотреть, что делает Ева. Судя по шуму, занимается с детьми, пока Семен Никитич помогает парням лет пятнадцати ставить удар.

Когда мы познакомились, я долгое время приглядывался к ней. Конечно, я сразу был поражен ее красотой. Сначала Ева относилась ко мне, как и ко всем знакомым парням, смотрела с пренебрежением, много ехидничала, была резкой. Я понял, что потребуется немало времени, чтобы завоевать ее доверие. Пока только доверие… Спустя некоторое время она поняла, что я не пытаюсь затащить ее в постель, но признаюсь, что очень хотел, просто охренеть как! Хватило ума понять, что на тот момент ее не интересовали какие-либо отношения, поэтому я вел себя дружелюбно и мирно, и сам себя ненавидел. Я хотел другого, я притворялся, боялся спугнуть Еву. Мои усилия были вознаграждены, она стала мне доверять, стала считать меня своим другом.

Глава 3 Ева

Только в этом старом здании я чувствовала себя спокойно и свободно. Я искренне любила старенького тренера Семена Никитича, детишек, которые почему-то очень тянулись ко мне, я знала многих парней, которые продолжали ходить сюда с самого детства и относилась к ним, как к хорошим товарищам. Здесь безопасно, здесь никогда не предадут и всегда помогут.

Я повернула голову и посмотрела на Пашку. Высокий подтянутый парень с очень короткими русыми волосами бил боксерскую грушу. Мышцы на руках напряжены, футболка мокрая от пота, движения точные и профессиональные. Несмотря на то, что между нами последнее время происходило много странного, я думала о нем с теплотой. Надеюсь, его отношение ко мне тоже не изменилось. Пашка никогда не давал повода усомниться в его искреннем дружеском отношении ко мне. Может быть, он испытывал ко мне некоторую симпатию, но не позволил ей развиться в нечто большее. Иногда я об этом жалела, но чаще была рада этому, вдруг у нас бы ничего не получилось, и мы бы перестали общаться? А так, я все еще надеялась, мы можем забыть все, что было, и общаться как раньше. Не смотря ни на что, я ему доверяла.

Пашка сделал паузу и повернулся. Он не был классическим красавчиком, как, например, мой новый знакомый мажор. Тот вообще как будто сошел со страниц модного журнала. Но в Паше было что-то притягательное, что делало его интересным и, безусловно, симпатичным. Он не часто улыбался, как и я, но иногда его лицо украшала кривоватая ухмылка, которая казалась мне привлекательной. В такие моменты он еще немного прищуривал левый глаз и становился похожим на мальчишку-хулигана. Мне это очень нравилось. Сейчас я немного стеснялась долго его разглядывать. А всё из-за того, что между нами произошло.

– Привет, – негромко сказал он, приближаясь. – Чего халтуришь? Перчатки дать?

С некоторых пор я перестала отрабатывать удары при Пашке. Хотелось быть более женственной что ли, черт знает, откуда взялось это желание. Наверное, бабушка права, надо вести себя как девушка, а не как пацан. В конце концов, мне уже двадцать восемь лет.

Пашка заметил, что я на некоторое время зависла, приблизился и принялся шутя наносить мне удары боксерскими перчатками. Я закрывалась руками и отступала назад.

– Полегче, мистер чемпион! Наши силы явно неравны, – попыталась я отшутиться.

– А где брат?

– Охмуряет одного мажора, – поморщилась я.

– Так ты поэтому в платье приехала? – внезапно спросил Пашка, нахмурившись, от чего между бровями появилась глубокая морщинка.

– Да, он попросил составить ему компанию.

Я рассказала другу о замысле брата, Пашка удивился, что Костя всерьез решил заняться живописью.

– Не думаю, что это серьезно, – ответила я, втайне радуясь, что Паша вот так просто разговаривает со мной, как и раньше. Я была ему очень благодарна за это.

– И что, ты тоже выставишь свои картины?

– Выставлю, раз договорились, – хмыкнула я, почесав бровь. – Но он ничего не говорил о цене…