Страница 18 из 22
Но надежда что-то узнать умерла, не успев родиться. Ничего нового Суходольская ему не сообщила, как он ни старался у нее выпытать. Наоборот, женщина полностью запутала ситуацию! По ее словам, Даша Елагина уехала в неизвестном направлении, дав Лизе Генеральную доверенность на ведение всех ее дел, и поручив ей сдавать свою квартиру. Деньги же от квартирантов Лиза должна была даже не передавать Даше из рук в руки, а просто переводить на карту. Никакого личного контакта… Якобы Даша именно так ей и велела делать.
Да, она уехала с сыном. С Костиком. И все-таки, куда? Почему?! И почему так неожиданно?
Лиза вроде бы не знала. Кажется, какой-то выгодный контракт. Не то в Калининграде, не то даже за границей. При всех нынешних сложностях с передвижениями по миру и с оформлением. Но это – только ее догадки, ничего конкретного Даша ей не сообщила. Не захотела? Не успела? Похоже, и то и другое.
Оба номера Даши, на которые Андросов когда-то привычно звонил, тоже молчали. Даша заблокировала обе сим-карты. Или просто не брала. «Абонент недоступен». Боже, как же Андрей теперь ненавидел эту механическую фразу!
Андросов сходил с ума от отчаяния и горя. Как Даша могла так поступить с ним, с их любовью? Взять – и вдруг бросить его, бросить все, уехать в неизвестном направлении. А какие красивые слова она говорила, обещала выйти за него замуж, родить детей…
Нет, все-таки женщинам верить нельзя. Все они – обманщицы и предательницы. Бессонными ночами он вспоминал их бурные ласки, объятия – и тогда готов был простить Дашу за один только поцелуй. Может, с ней случилась какая-то беда? Или ее запутали и обманом втравили в какое-то нехорошее дело? Но нет, тогда бы Даша не стала молчать, она бы обязательно попросила его о помощи и он бы сделал для нее все. Ведь он любил ее больше жизни!
«Ах, Даша, Даша! Что же ты со мной сделала? Как мне жить без тебя? Променяла меня на какой-то, пусть и выгодный, контракт!» – мучительно размышлял Андросов.
В конце концов, не в силах больше выносить все это, он уволился из Агентства. Он и так уже почти перестал по-настоящему работать – все время думая о Даше, об их погибшей любви, строя какие-то догадки, которые все оказывались бессмысленными, не ведущими никуда. А проходить каждый день по коридорам, по которым ходила она, ехать в лифте, который когда-то возил ее, проходить мимо редакции, где она работала – это было свыше его сил.
Алла восприняла его увольнение довольно спокойно. Так даже лучше: пусть ничто не напоминает ему теперь о Даше. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.
Да и сама работа Андрея в Агентстве, если честно, уже давно перестала удовлетворять ее. Да, это была служба в государственной организации, стабильная и престижная, однако в финансовом плане сильно уступающая тому, что зарабатывали люди, занятые в «Мегафоне» или «Яндексе», «Магните» или «Евразе». «Но разве не мы сами в этом виноваты? – размышляла она. – Ведь в каком-то смысле мы сами застряли в этой государственной колее – сразу после института Андрей начал работать в посольстве, потом – в постоянном представительстве при ООН, а оттуда по инерции перешел в это государственное Агентство. А ведь он со своими лингвистическими и организаторскими способностями мог бы легко продвинуться и в какой-то крупной частной компании. И получать там, быть, может, в десятки раз больше».
Теперь она внимательно листала в смартфоне биографии высших управленцев «Яндекса» и банка «Тинькофф», «Ленты» и «Русала», сравнивая их жизненный путь с послужным списком мужа, и недоумевала, почему Андрей до сих пор не попробовал свои силы в крупном частном бизнесе. Он был достоин самых крупных постов! «Ну ничего, – утешала себя Алла. – Значит, время пришло именно сейчас. Не было счастья – да несчастье помогло».
Однако когда она, выбрав удобный момент, спросила Андрея за ужином, как продвигаются поиски новой работы, он только пожал плечами:
– Да никак.
Алла недоуменно взглянула на него:
– Что значит «никак»? Мне кажется, тебя бы с руками оторвали в любой крупной корпорации. «Русал», «Транснефть», или та же сеть супермаркетов «Магнит»… Специалистов твоего калибра так не хватает!
– Не знаю, Алла, – покачал головой Андросов. – Пока, если честно, мне совсем не хочется снова вставать каждое утро и, как заведенному, мчаться на работу. Ради чего? – Он в упор посмотрел на нее, и Алла ощутила тревогу. Взгляд Андрея был слишком многозначителен. И не сулил ей ничего хорошего.
– Я думала, что ты всегда мечтал о построении блестящей карьеры, – попыталась вывернуться она. – Но тебе не хватало какого-то толчка. А сейчас, когда ты свободен и от Агентства, и от обязанностей перед государством, ты мог бы попробовать свои силы в крупном частном бизнесе. В какой-нибудь могучей корпорации…
– Ерунда. – Андросов махнул рукой. – Работать? Снова впрягаться и тянуть лямку? Теперь уже ради хозяев этой корпорации? Нет, не хочу. – Он жестко посмотрел на жену. – И давай закроем эту тему.
Алла осеклась. Что-то явно пошло не так. И она ничего не могла с этим поделать.
Шли недели, и Андросов так и сидел дома, не делая никаких попыток куда-то устроиться, отыскать возможности для новой карьеры. А когда Алла ловила его взгляд, то видела в его глазах какую-то опустошенность и абсолютную апатию. Судя по всему, потеря Даши выбила Андрея из колеи гораздо сильнее, нежели она предполагала…
Андросов действительно чувствовал себя, как брошенный ребенок. Брошенный любимой женщиной, которая внезапно исчезла – и он даже не знал, куда, брошенный судьбой, которая оказалась к нему так немилосердна. После исчезновения Даши и ухода с работы в его жизни образовался странный вакуум, который он никак не мог заполнить. Он пытался развеяться и как-то позабыть о Даше. Так в его жизни появилась Лада – «необременительная любовница», как Андросов ее, криво улыбаясь, называл. Теперь он нередко проводил вечера у нее. Алла в ярости скрипела зубами, но ничего не могла поделать. «Необременительная любовница» никак не угрожала ее браку – она видела, что это все несерьезно. Но вот потеря Андросовым работы, то есть и денег, и статуса – это было гораздо серьезней. Она только-только избавилась от ненавистной Даши с ее щенком, а тут – такое. Что делать, как быть? Она пыталась говорить с Андреем – то ласково, то с нажимом, но он лишь замыкался в себе. А потом случилось самое неприятное – Алла все чаще стала ощущать исходящий от мужа запах спиртного. Раньше он позволял себе рюмку или бокал вина лишь на официальном приеме, или в хорошей компании, а теперь он вдруг пристрастился к алкоголю и выпивал каждый день. Порой, напившись, он просто неподвижно сидел на стуле, уставившись перед собой в одну точку, ничего не говоря и не объясняя, и Алла с ужасом чувствовала, что не в силах ничего сделать.
Муж пил. Совершенно не стремился работать. У него была любовница. И он на глазах отдалялся от нее, замыкаясь в себе. Все кошмары, которые могла когда-то вообразить себе Алла, вдруг разом воплотились в жизнь.
И поэтому она страшно обрадовалась, когда раздался звонок и знакомый голос потребовал, чтобы она сегодня, в 15.00, прибыла по адресу, который он сейчас скинет ей на смартфон. У входа ее будет ждать помощник и проведет без пропуска в его кабинет.
Это был Глеб Басаргин. Сам Басаргин!
Они познакомились в Нью-Йорке, где и Андросов, и Басаргин работали в постоянном представительстве России при ООН. Но если Андрей трудился там переводчиком, то Басаргин, сын легендарного генерала воздушно-десантных войск Виктора Басаргина, занимал должность советника. И часто принимал участие в составлении речей, с которыми выступал на сессиях ООН Постоянный представитель и которые затем информационные агентства разносили по всему миру. Однако несмотря на разницу в статусе, они подружились как-то сразу, почти с первого взгляда. Басаргин по достоинству оценил великолепное знание английского Андрея, благодаря которому позиция России по всем вопросам становилась ясной и понятной всем. А Андрею понравилась благородная прямота и надежность Басаргина, то, что на него можно было положиться в любую минуту. Вскоре они уже общались как старые друзья, которые давно не виделись и безумно рады встрече после долгой разлуки. Объединяла их и любовь к теннису – Басаргин, как и Андросов, был заядлым теннисистом, и теперь они часто после работы спешили на корты Центрального парка неподалеку от российской миссии, чтобы всласть погонять желтый мяч. А после изнурительных теннисных поединков они обычно заходили в уютный ресторанчик с видом на Гудзон, чтобы выпить чаю с фруктами и пирожными.