Страница 46 из 177
Вот цитата из доклада немецкого губернатора района Варшавы Людвига Фишера, которого сложно обвинить в субъективном отношении к АК:
«…При анализе восстания в Варшаве напрашивается еще один вывод огромного политического значения. Речь идет о поведении всего населения. Когда польская Армия Крайова начала борьбу, ее вожди твердо рассчитывали на то, что они увлекут за собой широкие массы варшавского населения, и что тогда восстание в Варшаве явится сигналом для присоединения к нему всех поляков.
В этом предположении вожди Армии Крайовой полностью ошибались.
Прежде всего, следует констатировать, что в самой Варшаве широкие массы населения с первых же дней отнеслись к восстанию отрицательно и, по крайней мере, не поддерживали его…
…Еще яснее было поведение сельского населения. Оно не поддерживало восстание с первого и до последнего дня. Это доказывается тем, что оно отклоняло практическую помощь и даже строило вблизи Варшавы оборонительные укрепления, направленные в большей своей части против повстанцев.
Кроме того, сельское население доказало свое отрицательное отношение к восстанию тем, что, когда часть аковцев бежала из Варшавы во время специальных мероприятий и пробилась в Пущу Кампинску на юг, то оно не оказало никакой поддержки этим 1600 солдатам, вследствие чего эти повстанцы могли быть установлены и уничтожены в течение 24 часов…
…Эта общая позиция польского населения подтверждена, кроме того, показаниями пленных из польской дивизии Берлинга. Дивизия Берлинга представляет собою воинское соединение большевистской армии, укомплектованное поляками. Военнопленные из этой дивизии на допросе неизменно показывали, что польское население при вступлении их в Варшавский округ не только не приветствовало их, как освободителей, наоборот, встречало чрезвычайно холодно и сдержанно и частично даже враждебно. По свидетельству этих военнопленных, польское население на их удивленные вопросы всегда отвечало: хотя немцы с ними обходились строго, но они все же постоянно заботились о работе и хлебе для населения и что поэтому поляки не скучали по большевикам»35.
В процитированном выше фрагменте доклада содержится ответ на вопрос: почему АК так быстро и почти бескровно была ликвидирована советскими органами госбезопасности. Ответ очевиден. Повстанческое или партизанское движение, которое не имеет поддержки со стороны местного населения, обречено на стремительную гибель.
Есть вопросы, которые до сих пор остаются без ответа. Например, московское радио, передало в конце июля специальное сообщение — призыв к восстанию. По чьему приказу, и с какой целью это прозвучало в эфире — до сих пор не существует официального ответа. Ради справедливости следует отметить, что аналогичный призыв к восстанию прозвучал и из Лондона. Однако лондонское радио несколькими днями позднее все же не назвало восставших «бандой преступников», как это сделала Москва36.
Чем был вызван взятый советским руководством курс на ликвидацию Армии Крайовой? В отличие от просоветских коммунистических военизированных формирований — небольшой, но активно боровшейся с немцами, Армии Людовой или Войска Польского, которое с боями дошло до Берлина, ориентировавшиеся на Лондон националистические повстанцы не могли оказать Красной Армии реальной помощи в освобождении страны. Как уже сказано выше, большинство этих отрядов придерживалось выжидательной тактики. Когда 3 августа 1944 года на переговорах в Москве премьер-министр эмигрантского правительства Станислав Миколайчик, сменивший в июле 1943 года погибшего в авиакатастрофе своего предшественника генерала Владислава Сикорского, заявил, что «поляки создали в Польше подпольную армию», Сталин резонно заметил:
«Борьбы с немцами она (Армия Крайова. — Авт.) не ведет. Отряды этой армии скрываются в лесах. Когда спрашивают представителей этих отрядов, почему они не ведут борьбы против немцев, они отвечают, что это не так легко, так как если они убивают одного немца, то немцы за это убивают десять поляков… наши войска встретили под Ковелем две дивизии этой армии, но когда наши войска подошли к ним, оказалось, что они не могут драться с немцами, так как у них нет вооружения… отряды польской подпольной армии не дерутся против немцев, ибо их тактика состоит в том, чтобы беречь себя и затем объявиться, когда в Польшу придут англичане или русские»37.
Еще одна веская причина уничтожения националистического подполья — необходимость защиты тыла стремительно наступающей Красной Армии. Еще в мае 1944 года, до того, как красноармейцы начала освобождение Польши, была выпущена специальная директива заместителя наркома внутренних дел СССР Ивана Серова и начальника войск НКВД по охране тыла Действующей армии генерал-майора Ивана Горбатюка. Она информировала командиров частей и соединений внутренних и пограничных войск, что на территории, которую планировалось очистить от немецко-фашистских захватчиков летом 1944 года, «враждебно-настроенные к нам группы населения» будут стремиться «в подходящий момент ударить нам в спину». К разряду «враждебно-настроенных» были причислены все польские вооруженные организации, подчинявшиеся польскому правительству в эмиграции38.
Следует сказать, что данная директива была небезосновательна. В июле 1944 года командующий АК Тадеуш Комаровский («Бур») приказал своему заместителю генералу Леопольду Окулицкому создать и возглавить новую подпольную офицерскую разведывательную военно-политическую организацию «НЕ» («Нееподлеглость»). Официальное решение о ее создании было принято польским правительством в изгнании только 14 ноября 1944 года.
Основными задачами новой структуры были создание террористических групп для убийства политических противников в стране и представителей командования советской армии, а также проведение подготовительной работы к вооруженному выступлению против новой власти.
Официально она прекратила свое существование только в марте 1946 года, когда все активные члены «НЕ» были арестованы39 . Фактически это произошло на год раньше, когда была разгромлена ее сеть на территории Польши, Литве, Западной Украине и Западной Белоруссии.
Первые операции по обезоруживанию повстанческих отрядов, которые проходили летом 1944 года носили «добровольнопринудительный» характер. Арестованные не пытались оказывать сопротивления. Однако бескровное разоружение отрядов АК в Вильно и Львове было лишь временным успехом Красной Армии. Уцелевшая часть командиров Виленского и Новогрудского округов АК под командованием подполковника Зигмунта Блюмского (вскоре он отдал невыполненный приказ о роспуске отрядов, уехал в Вильнюс, где был арестован, его сменил подполковник Юлиан Куликовский) решила вступить в вооруженную борьбу с Советами.
Аковцам противостояли 136-й полк внутренних войск НКВД, 97-й погранотряд, различные опергруппы. Сначала была разоружена, также бескровно, 3-я бригада, интернированная в Медниках под Ошмянами, к концу июля 1944 года там уже было около 7 тыс. человек. Из них 4 тыс. солдат отправили в лагерь в Калуге. После отказа от принятия советской присяги — на лесозаготовки, впоследствии многие вернулись в Польшу. Офицеры были вывезены в лагерь под Рязанью, в 1946 году более 800 их них вернулись на родину. Весной 1947 года группу остававшихся в заключении офицеров за нарушения режима перевели в лагерь Грязовец под Вологдой, откуда трое, в том числе бывший комендант Виленского округа АК «Вильк» (Кжижановский) бежали. «Вильк» был арестован в Вильнюсе, отправлен в Москву, оттуда снова в Рязань, затем после переговоров в числе других офицеров АК в ноябре 1947 в Бресте их передали властям Польши.
Некоторые части АК в Белоруссии продолжали сопротивление. Действовали в Бресте и Новогрудске подпольные радиостанции «Ванда-19» и «Ванда-20», сотрудники которых были арестованы чекистами. Всего в тылу наступавшей Красной Армии действовало 20 радиостанций, из них 6 на советской территории — также в Вильнюсе, Браславе и Львове40.