В клетке

В исцелении нуждались и остальные участники ночного налёта. Амрен получил несколько неопасных, но весьма чувствительных ранений. Мунин чаще сидел в неестественной позе, болезненно притрагиваясь к ноющим ребрам и небезосновательно предполагая перелом. Хугин самостоятельно вправил себе в который раз сломанный нос и мрачно поглядывал на мир единственным глазом, так как второй заплыл “в результате недоразумения между головой и ногой вот того ублюдка”, как охарактеризовал ситуацию сам пострадавший.

На их фоне Волк, отделавшийся десятком ссадин да весьма чувствительным ушибом левой руки, мог чувствовать себя практически счастливчиком. За руку он поначалу даже было испугался, однако уже к утру та постепенно начала оживать и двигаться. Как наиболее здоровый, он с молчаливого согласия остальных и при неожиданной помощи Аммир принял управление группой на себя. Амрен с легкостью ушёл в подчинение, поощрительно кивнув Волку в ответ на невысказанный им вопрос.

Поэтому день для юноши прошёл в хлопотах. Он с боем вырвал у охранников немного чистой воды для группы, нашёл Маора и передал через него весточку Стержню, организовал приём группой еды и пресёк все возможные попытки отнять еду у членов группы кем-то посторонним… Словно он вдруг обрёл семью, о которой нужно было непрерывно заботиться. Эта мысль была для него большой неожиданностью и откровением, а уж когда весь день помогавшая ему Аммир, отойдя от забывшегося тяжёлым сном Питча, шепнула ему: “Да уж, Снегирь. Мы сегодня для них прямо как мама с папой.”, юноша и вовсе, что называется, выпал в осадок. Девушка, заметив ошалевший от подобных сравнений взгляд Волка, сквозь горечь и усталость тепло улыбнулась ему и мягко пожала здоровую руку.

Вечером же, Амрен, как и обещал, оказал Питчу помощь. Ужасную, но, должно быть, единственно правильную в данной ситуации.

— Время — просто сказал он и мягко попросил Аммир вернуться к остальным “паломникам”.

Он говорил с юным братом Меруды едва шевеля губами и практически беззвучно, но Волк готов был поклясться, что он помогал Питчу прочитать какую-то важную молитву. Затем лезвия его ножей взвились вверх и замерли на мгновение, словно не решаясь завершить задуманное, после чего глубоко погрузились в грудь Питча, оборвав его жизнь и его мучения.

— Удачи на том берегу, Брат — отчётливо услышал Волк голос Амрена.

Глава 3

IX

Торгвар вызвал к себе Стержня ранним утром. Время шло, Аммир благополучно отправилась под защиту Лорда, поставки наладились, очередной караван ушёл успешно. Единственное, что смущало — плата за оказанную Волком услугу так и не была сделана. А это злило Торгвара.

Поэтому Стержень, до сих пор решавший эту задачу в фоновом режиме, получил чёткие указания ускориться и к сегодняшнему утру выдать чёткий план действий.

— Доброго утра, Господин.

Стержень, безэмоциональный, как и всегда, прошёл в кабинет и, дождавшись приглашающего жеста, присел. После чего сразу же начал свой доклад.

— Задача оказалась не простой. С близнецами проблем не возникло. Нашим поварам давно требовались подмастерья, места были вакантны. С человеком Меруды тоже всё в порядке. Кремень пристроит его к своим делам. Пришлось… освободить место, но получилось достаточно полюбовно. А вот с Волком, увы. Мастерам мордоворот без каких-либо навыков особо не нужен. У смотрителей все замы тоже назначены. И люди это проверенные, в дела посвященные. В общем, есть только два варианта. Формально подходят оба. Но, даже не знаю, какой из них будет воспринят Волком хуже.

Торгвар нахмурился. Он подозревал, что выполнить подобную просьбу будет непросто. Было и более простое решение, подтянуть парня ближе к своим делам. К себе во вторые замы, например. Но место занято Кремнем. И Кремень же отвечает за отправку караванов с товаром из лагеря. Пласт работы огромен, да и, на взгляд Торгвара, совсем не по профилю Волка. И того же Кремня, сто раз проверенного, убирать с места будет абсурдным.

А просто забрать себе не выйдет. Альегор место всё-таки особенное. И Гролаг здесь не всесилен. Совет государств не может не контролировать лагерь, расположенный на Фонтском полуострове. Не тогда, когда добрая половина этого самого полуострова — настоящая сокровищница с магическими артефактами прошлого. Поэтому у Совета здесь собственный представитель. И полномочий у него ничуть не меньше, чем у владельца лагеря. Клятый Лоббот. Ну да ладно, посмотрим, какие мысли есть по этому поводу у Стержня.

— Вариант первый, перевести Волка в барак строителей и сделать там Надзирающим. Формально не такая клоака, и комната отдельная и безопасная. И кормёжка нормальная. Но…

— Но Волк не заяц. И шкурку менять не будет — понятливо кивнул Торгвар — Что за второй вариант?

— А второй, стать Старшим Смотрителем Крематория. Предыдущий давно скопытился, а нового и вовсе не предвидится. Ибо первый замом там такая отморозь, что сказать страшно. Формально, опять же, это очень вкусная должность, с собственный жильём и властью.

— Это же, в Бездну, Крематорий. Улавливаешь? Хрен редьки не слаще. Дом там, развалюха сгнившая. Власть над десятком людей, что медленно подыхают от вони Крематория и влияния Клетки. Неужели нет нормальных вариантов.

— Других нет, Господин. Но есть небольшая идея, как обойти это затруднение.

— Просвети меня.

— Боюсь, что вам это не понравится…

X

Спустя неделю Волк в пресквернейшем расположении духа занимался привычно-тяжкой работой.

Паломники в целости и невредимости были доставлены Торгвару. Нужные ему люди, включая Аммир, Ленда, Амрена, Ташу и ещё нескольких, были благополучно зарезервированы им у вернувшегося в лагерь Гролага. В общем, Лорд был более чем доволен выполненной неразлучной троицей работой.

Хугин и Мунин практически тут же получили свою оплату, с общей пекарни перебравшись на кухню к самому Торгвару, а вот Волку приходилось ограничиться обещанием “что-нибудь с этим сделать”.

Волк понимал. В отличии от “почти мастеров” Хугина и Мунина он был чернорабочим, практически живым мусором, а значит найти для него подходящую должность было ну очень уж неординарной задачей. Однако понимание ситуации радости юноше не добавляло. Друзьям, однажды навестившим его, он говорил о том, что рисковал собственной шеей, и теперь ему плевать, кого именно Торгвар подёргает за вымя, дабы выполнить свою часть договора. Однако про себя Волк просто приходил к выводу, что хотел бы, просто напросто, ещё раз увидеться с Аммир. Девушка запала ему в сердце, обнажив в душе Волка надёжно укрытые от посторонних глаз чувства. Любовь, симпатия, близость… Волку плевать было на определения и понятия. Это была его потребность. Ещё раз посмотреть на неё, увидеть её улыбку и почувствовать тепло её ладоней. Не столь необходимая, казалось бы, потребность, как сон, еда или вода. Но без её удовлетворения столь необходимый сон ночами никак не приходил, а кусок попросту не лез в глотку. Возможно, именно это стало причиной того, что юноша пропустил столь нелепым образом готовящееся покушение на свою жизнь.

Инцидент произошёл вечером. Рабочий день в своём привычно рваном ритме подошёл к концу, и население барака чернорабочих готовилось провалиться в недолговременное забытие. Юноша, погружённый в свои мысли, медленно брёл в сторону своего матраса, на удивление невнимательно оценивая окружающую обстановку. И осознание опасности пришло к нему слишком поздно. В тот момент, когда избежать сильного, сбивающего с ног удара в спину было попросту невозможно. За первым ударом последовало ещё несколько.

— Это тебе за Мертвоухого, гнида — прошипел сверху чей-то голос — передавай ему привет.

Удары сыпались один за другим со всех сторон и не было никакой возможности ни дать отпор, ни даже подняться на ноги. Всё, что оставалось Волку — прикрывать руками голову. Только вот подчас это нисколько не спасало. Сознание поплыло. Со всех сторон толчками наваливалась темнота, обещающая сразу и избавление от боли, и неминуемую смерть. А вот последнего привыкший бороться до конца юноша допускать никак не хотел.