В клетке

Неведомо откуда в Торгваре взялись силы возражать. Но именно здесь и сейчас, окончательно припёртый к стенке, он вернул себе ту кристальную ясность мыслей, что сделала его род одним из богатейших в Эльдфьётше.

Ситуация плачевна? Сопротивление бесполезно? Ерунда. Он до последнего вдоха будет цепляться за жизнь. И враги ещё сто раз пожалеют о том, что не убили его сразу.

— Нам нужно посовещаться.

Фигуры председателя и остальных членов совета померкли. Шло ожидание. Торгвар сверлил взглядом Стержня.

— Как? — спросил он — И зачем?

— Как? Что как? — глумливо ответил тот — Как обвёл в очередной раз тебя вокруг пальца? Ты стал глуп, Торгвар. Тот великий Лорд, за которым я шёл когда-то, умер. А ты, жалкий кусок г****. Лоббот должен был дать мне свободу. Подстроил случай в деревне Маора, убедил, что помощь ему оказал я. Тот подарил мне артефакт. Внешнюю память. Ни одна змея не сможет найти то, чего нет. Если бы не убл***к Волк, которого теперь тоже казнят, я бы был свободен. И счастлив на своих землях.

После этих слов глаза рядом стоявшего Маора налились кровью. Но Стержень этого не замечал, полностью погружённый в выплёскивание накопившихся обид.

— Тех, которые тебе дал я.

— И что? Я их заслужил. Ты был лидером. Богом на земле для многих, кто за тобой пошёл. И что теперь? Разочарование. Ты жалок. И ищешь, кого бы ещё обвинить в этом. Вон как в кандидатуру Волка вцепился. Я пошёл к Маору. Договорился ровно о том же. Сдал ваши мерзкие делишки с Кремнем, настроил Амрена против Волка, убедил Аммир написать родителям весточку, чтобы те с тобой никаких дел не имели. И вот теперь ты здесь. А я…

— Мы готовы озвучить своё решение — подал голос председатель.

Все, включая стоявшего рядом Маора, оживились.

— Первоположный закон важен для общества. И его нарушения является первостепенным. Поэтому требование Кернеля, барона Портсайдского, будет удовлетворено.

Радостный возглас Стержня был прерван продолжением речи председателя.

— Однако, мы обязаны учитывать принцип несправедливости двойного наказания. А поэтому высшая мера будет заменена пожизненным заключением без права социализации, а также лишением титула в случае достаточного добровольного участия Торгвара Флоттена, лорда Лусби, в следственных мероприятиях куратора Альегора. Слово сказано.

Фигуры померкли. Совет Государств сделал своё дело. А Торгвар рухнул на колени. «Лучше бы казнили» промелькнула в голове мысль. Лишение титула означает, что в следующий раз никто заморачиваться не будет. Это пока он наследственный аристократ, никто его просто так осудить права не имеет. Того же Стержня, который баронство своё за верную службу из рук самого Торгвара и получил, просто прихлопнули бы, без шума и пыли. А отнятие права на социализацию значило, что никем, кроме как чернорабочего, могильщика или подобной мелочи, Лорд стать не мог. Не мог стать даже мастером. Чего уж там о Старшем Смотрящем мечтать. Маор протянул Стержню клинок и тряпку.

— Перестараешься и отправишься следом. Я буду очень внимательно следить за тобой, Кернель, барон Портсайдский. И, у нас с тобой незаконченный разговор. — предупредил он. И, повернувшись к Торгвару, добавил — У тебя будет три дня на то, чтобы оклематься. Мои люди проконтролируют, чтобы всю необходимую поддержку тебе оказали. А затем поговорим о твоей дальнейшей судьбе. И помни, Лорд. Теперь ты жив до тех пор, пока полезен мне.

— О. Я буду нежен. Очень-очень нежен. Всегда к вашим услугам, господин Маор, куратор Альегора — захихикал в ответ Стержень.

И подойдя к Торгвару, добавил:

— Ну что, бывший Лорд? Начнём? Око за око.

LVI

Стержень был доволен собой. Ещё бы, он только что уничтожил всех своих врагов. Ему ещё предстоял долгий и тяжёлый путь. Сперва он собирался избавиться от Гролага. Чванливый владелец лагеря был ему не по душе. Да и, пока этот слизняк Торгвар прохлаждался и заливал своё горе чем покрепче, Гролаг перехватывал всё больше активов на полуострове. Уж Стержень-то знал, о чём говорил. Его собственная сеть была ничуть не меньше сети бывшего Лорда, а теперь просто никчёмного одноглазого заключённого по имени Торгвар, что через несколько дней начнёт активно стучать на своих подельников, самостоятельно приближая свой же последний миг. Скорее всего, конец придёт вместе с заточкой одного из новых сидельцев. Как там Торгвар любил говорить? Ничего личного.

Минус Торгвар, минус Гролаг. Затем настанет черёд Маора. Куратор много на себя берёт. А ещё он опасен. Надо от него избавляться как можно скорее. А уж затем он возьмёт под свой контроль весь лагерь. Дел много. Но это и делает жизнь интересной.

Но сперва. Сперва он отомстит ещё кое-кому. И позабавится заодно. Стержень вошёл в свою квартиру. И заорал.

— Существо! Где ты там? Сюда ползи. Цыпа-цыпа-цыпа. — он расхохотался.

Аммир, а существом в представлении Стержня была именно она, поползла к своему господину. «Хорошо выдрессировал» — подумалось Стержню. Первое время эта дура брыкалась, сопротивлялась, пыталась бежать. И он её учил. Угрозами и тумаками. А один раз привёл пару своих ребят и насиловал дуру у них на глазах, повторяя, что если она ослушается ещё раз, то с ней позабавятся все, кто только пожелает. Теперь же, красота одна. Любой приказ исполнялся незамедлительно.

— Ты одета — недовольно поджал губы Стержень — Снимай.

Ты молча повиновалась.

— Отлично. Но ты грязная и страшная. Уродина. У тебя час, тварь, чтобы привести себя в порядок.

И Аммир опять подчинилась. Безмолвно. Её душили слёзы, она не была сломана окончательно, оставалась в сознании и не теряла рассудка. Но всё было как в тумане. Как в кошмаре. Её единственной мыслью было «Делай, что тебе говорят. Делай. И жди. Терпи. Когда-нибудь это закончится». Она приняла душ, оделась в красивое и чистое, накрасилась. Внешне став практически такой же, как и раньше.

— Вот. Умничка. Можешь, когда захочешь. Стань на колени, порадуй меня.

Когда очередной акт унижения был закончен, Стержень просто отшвырнул девушку от себя, как надоевшую игрушку.

— Я подумал, что с меня хватит. Ты надоела мне. Не беспокойся, о тебе позаботятся. Сперва мои ребятки с водоканала. А вечером я отведу тебя в бараки чернорабочих. Там у тебя будет много-много друзей.

Стержень вновь расхохотался и доверительно сообщил.

— Знаешь, я даже приду посмотреть на это. Ну, что скажешь, Существо?

Слёзы брызнули из глаз Аммир. Она бросилась в ноги Стержню и зашептала:

— Стержень, миленький. Оставь меня себя. Умоляю. Я буду покорной, я сделаю всё, что ты скажешь. Не надо меня никому отдавать. Прошу тебя.

Она шептала и шептала. Стержень же удовлетворённо слушал. А затем поднял Аммир за волосы и замахнулся.

— Мало я тебя учил, Тварь? Я сказал пойти и ублажить моих ребят с канала. Что неясного?

— Всё ясно, мой господин — зажмурилась та — я всё сделаю.

— Отлично.

Стержень довольно поаплодировал. А Аммир, утирая слёзы, поднялась и направилась к выходу. «Я не выдержу!» — решила она. И стала думать, как бы побыстрее да поэффективнее покончить с собой. Но придумать ничего не успела. Потому-что в квартиру вдруг ворвался Волк.

Глава 15

LVII

Утром Волк, как и договаривались, отправился прямиком к Маору. Того, однако, на месте не обнаружилось. А Ярг, оставленный «на хозяйстве», хмуро потребовал от Волка вернулся к исполнению обязанностей. И что, когда нужно будет, «о тебе и так вспомнят». Странно. Буквально вчера заинтересованы в нём были настолько, что предлагали свободу. А уже сегодня только что взашей не гонят.

Идти обратно в Крематорий Волк не стал. В конце концов, откладывать до бесконечности визит во владения Стержня для того, чтобы судьбу Аммир выяснить, тоже нельзя. Поэтому юноша прямым ходом отправился к водоканалам. Благо, что официальный пропуск от Эспер был у него на руках.

О том, что дело дрянь, юноша понял сразу. Ни от кого не прячась, два работника обсуждали последние новости. И Волка, притаившегося чуть поодаль, они совсем не порадовали.