Вольноопределяющийся

Насчет «бурного информационного потока», поступающего в мой мозг, я, вообще-то изрядно преувеличил, он оказался довольно ограниченным. Кроме личности этого человека были лишь обрывки из его прошлой жизни — наиболее яркие образы. Вот он маленький мальчик, которому разрешили впервые самостоятельно без подстраховки дядькой-воспитателем прокатиться на лошади, и пусть это всего лишь маленький пони, ощущения бесподобные. А это дуэль на шпагах с курсантом Роговым и первая взятая им кровь. Боже, словами не передать, как же он тогда ненавидел этого заносчивого подонка, посмевшего паскудно выразиться о Катеньке Верещагиной, в которую он был безумно влюблен. Женитьба на Наташе Шуйской — следующий эпизод. Брак не по любви, а по расчету, а также из-за генетической и магической совместимости юноши и девушки. Словами не передать, как же он был тогда несчастен! Однако супротив патриаршего решения не попрешь. Если бы тогда он сам был бы главой рода, непременно выбрал другую кандидатуру в жены. Еще множество подобных ярких сцен из жизни Драгомира Иноземцева (назвать его отцом, как-то язык не поворачивается) промелькнули в одно мгновение перед моим внутренним взором и все это в весьма сумбурном обрывочном виде. Не позавидуешь тому кавардаку, что сейчас творится в его голове. Лично для меня подобный сумбур, скорее, полезен, он пока мешает весьма продвинутому магу адекватно воспринимать реальность и делать определенные логические выводы. То есть в настоящий момент ему не до меня и это прямо-таки здорово. И не нужно обвинять меня в предвзятом эгоизме, своя рубаха для каждого индивида завсегда ближе к телу, тем более, сам я ничего плохого ему не делаю и не желаю зла.

Однако наибольший мой интерес вызвали воспоминания последних лет жизни Иноземцева, также обрывочные и бессистемные, при этом очень яркие. Вот он заперт в каком-то темном ящике, судя по неравномерной тряске, его куда-то везут по не самой гладкой дороге. Многочисленные попытки обратиться к своему Дару для прояснения обстоятельств к успеху не привели. Чтобы восстановить связь с Источником он, было, попытался войти в медитативный транс, но не случилось. Снаружи началась беспорядочная стрельба. В какой-то момент повозка, на которой находился ящик с его телом куда-то понеслась. Удар о водную поверхность, предсмертный крик какого-то животного, шум бурлящего потока и треск ломающегося дерева. Яркий солнечный свет, мощный удар головой о камень, темнота.

Далее он очнулся на каменистом берегу горной реки. Непонятно, то ли сам он выбрался из воды, то ли его выкинуло. Боль, страшная боль раздирает все его сильное тело. Вокруг какие-то женщины с закрытыми черными паранджами лицами, что-то бурно обсуждают. Вновь темнота. Следующее воспоминание — он бредет куда-то по горной дороге. К нему обращаются какие-то люди на незнакомом языке. Он не может им ответить, поскольку ничего не понимает. Изредка кто-то сердобольный дает ему кусок лепешки, сыр, или еще какую еду — тоже яркие воспоминания ибо редкие.

А вот больной ребенок, он умрет, если ему не помочь. Мужчина способен оказать помощь и спасает дитя. Радость на душе.

Одно из последних воспоминаний — он привязан к позорному столбу, и его тело нещадно секут замоченными в крепком солевом растворе прутьями. Адская боль не позволяет сосредоточиться, чтобы облегчить собственные страдания. Рядом глумливая рожа с выпученными от радости глазами, что-то говорит, а что именно, непонятно. После того, как пытка закончилась, он до наступления темноты валялся у стенки какого-то здания, «зализывая» полученные раны. Никто из местных жителей не подошел к нему, чтобы хотя бы дать напиться. Ничего, выжил, немного оклемавшись, дополз до ближайшего вонючего арыка и утолил мучившую его жажду. Ночью звериное чутье привело его к поместью мучителя, и тот был заслуженно наказан. После удачной мести, он неожиданно для себя осознал, что оставаться дальше среди этих людей он не может. Откуда-то из подсознания к нему пришло понимание, что где-то далеко на севере есть место, там он будет среди своих и никто более не посмеет его обидеть. На этом, пожалуй, и все. Хотя был еще один курьезный случай. Батя умудрился умыкнуть казан с пловом у двух каких-то забавных персонажей, похоже, контрабандистов. Он даже расплатился с ними толстенным лопатником, прихваченным из спальни покойного иранского вельможи. И самое последнее воспоминание перед окончательным просветлением сознания моего «отца» — запах, манящий запах плова, который будто нить Ариадны привел его к нашему лагерю.

Еще раз повторюсь, все эти образы промелькнули в моей голове буквально в считанные мгновения. Клиент, которого я собирался обиходить, как это ни странно, ничего не заметил и не отреагировал на мое краткое замешательство. Я же, в свою очередь, постарался еще больше изолировать свой Источник от любого стороннего взгляда и поневоле, возблагодарил Высшие Силы (в которые не очень верю) за то, что от моего недавнего Дара остались сущие крохи. В будущем, надеюсь, все восстановится, но сейчас для меня крайне полезно быть слабым одаренным, дабы не привлечь к своей персоне интерес Драгомира Германовича.