Вольноопределяющийся

О его сотрудничестве с российской разведкой родные, близкие и многочисленные компаньоны по бизнесу не подозревали. Для них он был, есть и будет счастливым главой многочисленного семейства, законопослушным купцом и удачливым владельцем большой торговой флотилии.

Паскуале Конти уже шестой десяток. Виски поседели, в усах и бороде нет, нет да появится очередной седой волос. Пятеро его детей успели обзавестись собственными чадами, сделав его многократно счастливым дедом. Торговые дела, благодаря трем его сыновьям, идут полным ходом даже без непосредственного участия мессере Паскуале. Вроде бы, жизнь удалась и пора на покой, однако в душе он все тот же юный шалопай, что сорок лет назад сбежал из родной деревушки в поисках приключений и богатства. Сотрудничество с русскими для него, в первую очередь, даже не источник обогащения, а некое соприкосновение с ТАЙНОЙ, осознание собственной причастности к чему-то весьма грандиозному. Все это вносит в его пресную повседневную жизнь толику той перчинки, без которой он уже и не мыслит своего существования. И пусть цели и задачи русских для него сокрыты покровом тайны, нет-нет в какой-нибудь газете да промелькнет что-то эдакое, и сердечко сообразительного сицилийца начинает трепетать от волнения, и хочется ему громко воскликнуть: «Да, уважаемые господа и дамы, я, также причастен к этому, только опосредованно!».

Сегодня на борт «Бешеной медузы» должны подняться пятнадцать человек. Груз для них уже на борту, доставлен сутки назад и припрятан в различных укромных уголках. Конечная цель очередного путешествия капитану пока что неизвестна. Все инструкции будут озвучены старшим группы после выхода в нейтральные воды. То есть, все как обычно.

В нужную точку пришли, как и планировалось, с наступлением темного времени суток. Зайдя в небольшую изолированную укромную бухту в восьми милях от Баньюль-сюр-Мер, по словам капитана, часто используемую местными контрабандистами для выгрузки или переброски груза с борта на борт, «Бешеная медуза» бросила якорь. Наконец-то непривычные к штормовой качке бойцы (а их оказалось едва ли не половина боевой группы) смогли перевести дух. Поздней осенью и в зимний период Средиземное море редко бывает спокойным, однако, по словам матросов, недавнее пятибалльное волнение и штормом-то назвать можно с превеликой натяжкой. Если бы пассажиры почувствовали на собственной шкуре баллов семь-восемь — вот это был бы настоящее испытание. Любят морские волки покуражиться над «сухопутными крабами» и проявить эдакую удаль молодецкую, дескать, здесь вам не там.

Впрочем, недавняя изнуряющая и выматывающая душу морская болезнь не помешала крепким парням быстро экипироваться и выстроиться на верхней палубе для досмотра своим колоннелло[3]. Каким образом матросы вычислили в облаченном в незнакомую полевую форму без знаков различия Пафнутове полковника, не капитана, не майора, а именно полковника, непонятно. Вполне вероятно, у всякого облеченного властью человека формируется эдакий флер, по которому наметанному глазу несложно безошибочно вычислить его место в военной иерархии. Ну не пальцем же в небо попали морячки.

Через полчаса нагруженные как ишаки очень жадного хозяина, пятнадцать человек двигали со всеми мерами предосторожности по узкой горной дороге, одной из тех, по которым местные пастухи гоняют на высокогорные летние пастбища стада коров, овец, коз и прочих парнокопытных и полорогих. Сейчас здесь тихо. Безмолвные свидетели недавнего массового исхода с гор домашней скотины — неаппетитные кучки навоза, за зиму будут смыты с каменистой почвы мощными продолжительными ливнями.

Десять верст хоть и с тяжелым грузом за спиной, но по достаточно натоптанной и неплохо освещенной Луной и звездами дороге были преодолены задолго до рассвета. Лагерь разбили в неширокой каменистой расщелине на берегу горного ручья.

Оставив основную группу заниматься повседневными делами, Дмитрий Аркадьевич в сопровождении двух бойцов и мага выдвинулся на ближайшую возвышенность с целью визуального наблюдения за объектом будущей атаки.

— А неплохо живут французские ученые, — присвистнул Пафнутов, разглядывая в оптику бинокля, раскинувшуюся внизу пасторальную картину. Коттеджи для научного персонала, казарма взвода охраны. Сами лаборатории расположены в нескольких больших зданиях, находящихся в отдалении от жилой зоны. Также в серебряной шахте, полностью истощенной и заброшенной еще в эпоху Древнего Рима, содержатся, зараженные модифицированными патогенными организмами животные.

Схема расположения всех зданий поселка был в голове каждого бойца боевой группы. Задачи поставлены и неоднократно отработаны в теории. Однако полковник не забывал, что только практика суть подтверждение верности всякой теории.

Итак, предоставленная в его распоряжение информация полностью подтверждена. С виду вполне себе уютный поселок, эдакое пристанище увлеченных наукой людей. На первый взгляд, абсолютно неохраняемое. Но если хорошенько приглядеться, можно рассмотреть даже невооруженным глазом не менее пяти замаскированных пулеметных точек на господствующих высотах. Проволочных заграждений нет, однако присутствует магическая сигнализация по всему периметру поселка, о чем доложил штатный маг боевой группы Даниил Степанович Кошкин.