Смертельная очередь

– Понял. Буду. Роту поднимите по «тревоге», пусть меня ждет.

– Уже ждет на вертолетной площадке. Поспеши.

– Есть поспешить.

Начальник штаба отряда меня не сильно волновал, но заставлять роту ждать командира мне не хотелось.

– Спасибо, боец, – поблагодарил я часового, стоявшего рядом со мной.

– Проводить вас, товарищ майор? – осторожно спросил он, покосившись на мои капитанские погоны. – А то у нас здесь заблудиться в коридорах недолго. Уже бывали случаи. А на днях офицера змея укусила…

– Теперь будет внимательнее под ноги смотреть, – ответил я и шагнул к двери кабинета подполковника Сулейманова.

Подполковник сидел на прежнем месте, только снял очки с мясистого носа и, судя по всему, ждал меня, надеясь, что я сообщу ему нечто весьма важное. Я поведал Абдурагиму Маликовичу о двух бандах ИГИЛ, которых сняли с довольствия, и о срочном вызове в бригаду, и о том, что от «погранцов» поступило срочное сообщение, в результате которого вся разведрота ждет своего командира на вертолетной площадке. Подполковник – человек дела, подолгу раздумывать не любит. Он резко перешел в разговоре на «ты», что олицетворяло стремительность действий:

– Ну, так чего ты ждешь? Поезжай, приступай! И меня держи в курсе дела. Я буду ждать звонка в другом кабинете, в неэкранированном. Пойдем, я провожу тебя, а то, не приведи Аллах, заблудишься в наших коридорах.

Едва я вышел, как ко мне подъехал штабной «уазик».

– Быстрее, товарищ майор! Начальник штаба звонил, дал двадцать минут на путь. За нарушение правил я взял ответственность на себя. Придется гнать, насколько машина позволит.

Я запрыгнул в машину, и мы помчались, мало обращая внимание на разбитую дорогу. Только временами водитель резко тормозил, объезжая особо объемную яму, где наш «уазик» мог бы, пожалуй, спрятаться целиком вместе с брезентовой крышей.

На выезде из Махачкалы нас попытался остановить дежурный инспектор у стационарного поста ГИБДД. Но мы проскочили мимо до того, как он успел поднять свой полосатый жезл. Инспектор достал блокнот, записал номер нашей машины, но второй инспектор что-то сказал ему, и первый вернулся на свое место на дороге, продолжая собирать дань с гражданских водителей. Все это я наблюдал в боковое зеркало заднего вида, наклонившись вперед, и при очередном торможении ударился лобной частью шлема о металлическую переднюю панель. Хорошо, что не открытым лбом и даже не фуражкой, которая от такого удара защитить не в состоянии, иначе остался бы след.

У меня кожа такая, что на ней след остается даже просто от нажатия пальца. А про тренировки по рукопашному бою я и не говорю. Особенно про отдельные тренировки для офицеров, которые в сводном отряде проводит лично начальник штаба. После таких занятий на лице остается колоссальное количество отметин. Сколько раз я возвращался домой с побитой физиономией! В первый раз жена даже испугалась, все выспрашивала у меня, что случилось, с кем я подрался, но потом привыкла и спрашивать перестала. Только проявляла беспокойство за сына, когда я стал учить его драться в пять лет. Кожа мальчишке от меня досталась по наследству, и синяки постоянно присутствуют на его лице и теле. Врачи говорили что-то про плохую свертываемость крови.

«Уазик» не ехал по дороге, а летел над ней. Водителю, бывшему таксисту, редко разрешается в армейской жизни погонять в свое удовольствие, и теперь он отрывался с большим желанием. Стрелка спидометра частенько «гостила» в «красной» зоне.

Когда машина остановилась на парковке перед зданием штаба, я посмотрел на часы.

– Ты за семнадцать минут доехал, – сообщил я водителю. В моем голосе откровенно прозвучала похвала.

– Если есть необходимость, отчего же не доехать, – сдержанно ответил водитель. Но похвала была ему приятна, это я понял по его взгляду.

Все мои бумаги были собраны в одну стопку, и я заспешил с ними под мышкой к начальнику штаба.

Майор Смурнов разговаривал по телефону, когда я вошел, предварительно постучав.

– Что значит «у них нет данных на дальнейший маршрут»? – сердито говорил Алексей Викторович в трубку, указывая мне свободной рукой на стул. – Да по мне, хоть на пять рукавов! Следует выбрать наиболее проходимый… Ищи сам, капитан. Это тебе не «мимо ходить». Принеси мне все документы и карты в кабинет… Срочно! Тебя дожидается майор Одуванчиков!

Из предпоследнего выражения майора я понял, что он разговаривает с капитаном Мимохожим, начальником оперативного отдела отряда. Что-то у Мимохожего, похоже, не ладилось с пограничниками. Те, как я догадался, не могли точно определить маршрут какой-то банды из-за того, что при их дальнейшем пути ущелье расходилось на четыре рукава. Вопрос стоял в том, что банда может проследовать по любому из них. Однако если банда переходит границу с Грузией в районе проживания кистинцев[15], то среди множества ущелий, каньонов и долин может быть только одно подходящее для этого место. А я знаю все неудобства перехвата банды в этом месте. Мой коллега, командир разведроты из другой бригады, при ротации личного состава рассказал мне о своей операции в этом районе.

– Готов возглавить свою роту? – успокоившись после разговора, «сбросив пар» и аккуратно положив трубку на аппарат, спросил меня майор Смурнов. – Рота и командир отряда ждут тебя.

– Командир отряда? – переспросил я.

– Он с тобой собрался лететь. Я и сам хотел с тобой отправиться, но получил от подполковника приказ оставаться на месте и координировать действия. А я, как ты знаешь, в отличие от многих своих подчиненных к приказам отношусь трепетно.

Начальник штаба, видимо, чувствовал, что многие догадываются о его недостаточной храбрости, поэтому и высказался о своем отношении к приказам. И добавил:

– Кроме того, если часть бандитов все же прорвется, я буду вынужден взять охрану депутатов на себя. А у меня в наличии только один взвод. Все остальные силы – «в разгоне» по разным республикам.

В дверь кабинета постучали. После приглашения вошел капитан Мимохожий. Начальник оперативного отдела протянул мне руку:

– Поздравляю, товарищ майор.

Руку я пожал, выразил вежливую благодарность, но сам смотрел на вторую руку, в которой были зажаты несколько сложенных «гармошкой» листов карт.

– Вот карта местности в семи экземплярах.

Капитан плюхнул на стол всю стопку, лицо его выразило довольство тем, что он сбросил с плеч этот груз. Естественно, не груз карт, а груз ответственности за операцию, план которой разработать он просто не успевал. Но начальник штаба «успокоил» капитана Мимохожего:

– Как только придут данные о маршруте банды, оперативный отдел сразу разработает план уничтожения бандитов. За этим я лично прослежу. А тебе, майор, я данные по плану переброшу на планшет.

Сколько я служу в армии, мне всего несколько раз, да и то лишь частично, удалось воспользоваться разработками оперативного отдела. Нам почти всегда приходится действовать, что называется, «с колес», то есть самостоятельно придумывать варианты собственных действий и выбирать что-то одно.

Я посмотрел в карту. Ущелье было то самое, про которое я подумал. Значит, банда проходит через села кистинцев. Подавив тяжелый вздох, я взял в руки верхнюю из карт и ввел ее координаты в свой планшет.

– Можешь забрать все назад, – сказал я капитану Мимохожему.

– Никогда этого не пойму, – сказал мне майор Смурнов. – Неужели на электронных картах виднее? Чем они лучше?

– Дело привычки, товарищ майор. Планшет позволяет увеличивать изображение при необходимости и рассматривать общий план.

– Но на картах же есть топографические отметки…

– Есть, – согласился я. – Только плодами топографии мне за все годы службы всего пару раз довелось воспользоваться.

– А вдруг они понадобятся именно сейчас?

– Тогда я, с вашего разрешения, перенесу их на свой гаджет.

И не дожидаясь согласия начальника штаба, я сел за стол, использовал вторую карту вместо линейки и стал отыскивать на первой топографические обозначения высот.

15

Кистинцы – крайне воинственные чеченские племена, проживающие на территории Северной Грузии. Не подчиняются ни пророссийской Чечне, ни антироссийскому грузинскому правительству. На свою территорию не допускают даже грузинских пограничников. В основной своей массе поддерживают ИГИЛ и воюют на их стороне в разных странах.