Страница 16 из 18
–Нет, мисс Мэри! Мы всегда проводим с ним время в компаниях, среди друзей. Только вас там иногда не бывает. – Сбивчиво ответила Адриана и почему-то покраснела, чего не могла скрыть смуглость ее щек.
–Я все понимаю, деточка. Даже больше, чем все. И я знаю, что быть женой известного человека не одно и тоже, если бы, скажем, мужем у меня был простой аристократ. За Хемингуэем, а значит и за мной, следят сотни, а может тысячи глаз, которые разносят потом сплетни по всему свету. Поэтому, я тебя попрошу, не говорить ничего лишнего журналистам, также и друзьям.
–У меня еще никто не брал интервью! Ни разу за всю мою жизнь! – Снова поспешно выпалила Адриана.
–Деточка. – Снисходительно сказала Мэри своей молодой и не опытной сопернице. – Ты пока молода. Молодость – недостаток, который быстро, к сожалению, проходит. И остается только, вот это сожаление. Еще будут брать и у тебя интервью. Я, как журналист, это говорю. У меня к тебе только одна просьба – не давай повода, чтобы в газетах появились заметки, порочащие тебя и Эрнеста. Он очень не любит шумихи вокруг своего имени.
–Я не дам такого повода. У нас только дружеские отношения.
–Я в этом не сомневаюсь. Какая любовь может быть между старым, умудренным жизненным опытом и невзгодами мужчиной, и юной неопытной девушкой? Поэтому я не боюсь его встреч с тобой. Встречайтесь. У него здоровье подорвано ранениями. Их, кроме фронтовых, у него достаточно. Твоя молодость благотворно действует на него. Постарайся быть к нему внимательней… – Мэри хотела добавить, что ее молодость дает старику вдохновение, но промолчала. Пока Адриана не должна знать всех тонкостей творчества. – Вот, видишь, я тебя не ревную к своему мужу, не запрещаю тебе встречаться с ним…
–Спасибо, мисс Мэри. Вы очень благородны. Но, если вам так дорога репутация семьи, то я могу отказаться от встреч с Хемингуэем. Я все понимаю…
–Я такого, деточка, не говорю и не требую. – Перебила ее Мэри. – Ты понимая меня, Адриана, неправильно поняла, что я хочу. Я, наоборот, за то, чтобы вы встречались. Ты даешь ему заряд бодрости, жизненной энергии и я, как любящая и внимательная жена, должна делать все, чтобы такой импульсивный человек, как Хемингуэй, был всегда в норме. Если встречи с тобой для него в радость, почему я должна им мешать? Встречайтесь, ради бога! Но я боюсь только огласки. Она не повредит его репутации. Нечему уже вредить. Но может повергнуть его в состояние депрессии. Поэтому я прошу, чтобы как можно меньше людей знали о ваших встречах. Не забывай и о себе. Кто-то, когда-то может тебе напомнить о твоих увлечениях молодости в самый неблагоприятный для тебя момент жизни.
В зал вплыла Дора Иванчич, и грузно плюхнулась в кресло. При матери Адриане не хотелось продолжать разговор с Мэри. Той тоже. И Адриана, чтобы мать не догадалась о происшедшем разговоре, поблагодарила Мэри:
–Спасибо, мисс Мэри, за совет. Я его учту.
–Хорошо, Адриана. Я надеюсь на тебя.
Настроение Адрианы было испорчено окончательно. Ей не хотелось участвовать в общей беседе, тем более разговаривать сейчас с Мэри.
«Как ее понять? – Думала она. – Боится за Хемингуэя, и одновременно разрешает мне с ним встречаться. Более того, настаивает, чтобы наши встречи с ним продолжались. В каком случае она искренна? Ничего серьезного у нас с Хемингуэем никогда не будет. С ним я не связываю свою дальнейшую судьбу. Мне с ним просто интересно и не стоило мисс Мэри предупреждать меня о какой-то опасности, грозящей нам. А может, по молодости лет, я до конца не все понимаю?»
Вскоре она ушла к себе, досадуя только на то, что ей не удалось проводить Хемингуэя. И в этом виновата Мэри. Задержала ее ненужным разговором.
Дора и Мэри еще немного поговорили о пустяках: как им нравится Венеция, хорошо ли отдыхается в Италии, как сложно одинокой матери воспитывать детей. После обмена, ничего не значащими любезностями, Мэри решила начистоту поговорить с Дорой о ее дочери. Конечно же, это чистота до определенных пределов, необходимых для планов Мэри.
–Дорогая графиня. Вы, наверное, знаете о привязанности Хемингуэя к вашей дочери?
–Да. Мне о нем часто рассказывает Адриана. Какой он интересный человек и одновременно неуклюжий. – Ляпнула Дора.
–Вот именно, неуклюжий! – Подхватила ее мысль Мэри. – Не может вести себя в свете. Ему бы только охотиться или рыбачить. Там он виртуоз, а в реальной жизни он, действительно, неуклюж. Не понимает ее. Вы, наверное, заметили, как он ушел от вас? Мог бы соблюсти, хоть небольшой этикет.
–Как это он не понимает жизни? – Недоуменно воскликнула Дора. – Он же писатель! Как пишут о нем в журналах, он реалист.
Мэри пришлось направить ее мысль в нужное русло.
–Да. Правильно! Он реалист. Но он видит реальную жизнь глобально. А есть еще повседневные мелочи жизни. Вот их он не замечает.
–Да. Такое бывает с великими людьми. – Согласилась с ней Дора. – Вот мой муж строго командовал дивизией, и она была на хорошем счету, а дома был таким нежным с детьми, со мной. Никогда не подумаешь, что он суровый генерал.
–Эта беда и счастье всех людей, добившихся известности и положения в обществе. Для них работа и повседневная жизнь, разные понятия. – Поощрила Мэри наблюдательность Доры и перешла к интересующему ее вопросу, пока та не сбилась на новые мелкие факты своей жизни. – Дорогая Дора! Я говорю о вашей дочери. Она у вас молодец, истинная графиня.
–Да. – Ответила Дора, довольная похвалой в адрес дочери. – Она с детства была благоразумной и послушной девочкой. Она всегда увлекалась искусством и хорошо училась.
–Я вижу она воспитанная девушка. Она много времени проводит с Хемингуэем. – Продолжала гнуть свою линию Мэри. – Вы не подумайте, что я, как жена Хемингуэя опасаюсь чего-то для себя. Но я не просто жена, я еще и вдохновитель его творчества. Я должна чутко улавливать все изменения в его настроении. То есть знать все струны его души. Понимаете?
–Да. – недоуменно ответила Дора.
–Вот и сейчас я вижу, что, встречаясь с вашей дочерью, он будто распрямил плечи. Помолодел, пишет книги. И, как я считаю, благотворное влияние на него оказывает ваша дочь. Мы с вами прожили уже достаточно много и поэтому понимаем мужчин…
–Да, – Согласилась Дора. – Мой покойный муж все время мне говорил, что я в него постоянно вливаю новые силы, от которых он молодеет. Как и ваш муж.
Мэри недовольно поморщилась при таком сравнении.
–Я бы хотела попросить вас, графиня, контролировать встречи Адрианы и Хемингуэя. Через Адриану. Я доверяю своему мужу, но за таким человеком не уследишь. Ваша дочь должна держаться в рамках… Понимаете, что я имею ввиду?
–Конечно. Мы католики и чтим христианские заповеди. Адриана не позволит себе ничего лишнего до свадьбы. В этом я уверена. – Не понимая до конца Мэри, ответила Дора.
–Спасибо вам, Дора. Я надеялась на ваше понимание. Как видите, я не запрещаю встречаться своему мужу с Адрианой. Серьезного будущего у них нет. Тридцать лет разницы – порог, который стереть невозможно. Пусть они будут друзьями, раз необходимо ими быть. Но не больше. Я рассчитываю на вашу поддержку. – Мэри была не совсем довольна, что разговор шел не конкретно. Но пока хватит и такого разговора.
–Я, до встречи с вами, не придавала большого значения увлечению Адрианы. Считала, что ей лестно быть рядом с писателем. Но раз у вас возникают личные проблемы, то я буду контролировать действия Адрианы. Я серьезно поговорю с ней.
–Я уже сказала, что это не личная моя проблема. – Досадливо пояснила Мэри. – Она необходима Хемингуэю, как стимул к жизни, вернее, к работе. Я забочусь о вашей девочке, чтобы она не испортила свою репутацию. Впереди у нее вся жизнь. Вот и все, что меня беспокоит. Я могу рассчитывать на вашу поддержку в том, что их отношения не выйдут за рамки дозволенного?
–Да. – Твердо ответила Дора. – Адриана самостоятельный человек и может контролировать свои поступки. Я, со своей стороны, буду ей подсказывать, как себя вести в конкретном случае. Она мне пока еще доверяет свои тайны. Мы правоверные католики…