Страница 7 из 16
– Но я…
– Коров ебёшь любя. Нахуй ты мне сразу не сказал, что у вас тут пиздец такой творится?? Сижу, блять, яйца жру с сыром, кайфую, а тут где-то тварь какая-то неведомая людям рёбра выламывает, да в глаза ебёт. Ты понимаешь, сука, что меня жена беременная в автобусе ждёт? Хотел её вдовой оставить, а ребёнка нерождённого авансом безотцовщиной сделать?? Такой ты подарочек семье приготовил?? Ну и тварь ты бессердечная! Тамару погубил, так хоть обо мне бы подумал! Я-то тебе какое зло сделал, что ты жизнь мою такой опасности охуевшей подвергаешь??
– Сынок, не сердитесь ради бога! Ничего плохого не хотел – клянусь всем, что имею и иметь буду! – затараторил старик, умоляюще сложив ладони. – Я ведь сразу вам сказал, что у нас чудовище завелось и сестру Тамару погубило! Сразу сказал, что нельзя вам сюда!
– Что не помешало тебе меня чай пить пригласить. Я-то решил, что ты преувеличиваешь: думал её там енот покусал или типа того, а она у вас вообще словно нахуй лопнула. Ёбаный ужас…
– Но ведь вы сами настояли, сказали, что с голодным желудком обратно не пойдёте…
– Так надо было мне с собой еды упаковать! Или у вас пакеты, блять, закончились? А тачку почему сразу не предложил?? Хотел, чтобы я пешком обратно хуярил?! В тапках резиновых, хотел, чтобы хуй его знает сколько километров ноги в кровь сбивал?!
– Почему же в тапках? У вас ботинки хорошие, у нас такие только у…
– Ты от ботинок моих отъебись, пока по ебалу не получил, хуй старый. Я их на свои личные сбережение, блять, купил, а не с покойника снял, так что краснеть мне не за что. А что у кого-то там такие же сапоги как у меня, так это совпадение, не более. Короче, зубы мне не заговаривай, ботинками своими ебучими. Если хочешь вину свою искупить перед женой моей и детьми несовершеннолетними, то давай-ка так поступим: тачку мне даёшь, снарягу нормальную, включая стволы какие-нибудь козырные, хрючилова с собой завернёшь, только не жадничая, ну и… всё. Считай, что квиты мы с тобой. И не оскорбляй меня – не смей торговаться после того что, блять, натворил…
– Машину отдать не смогу, – покачал головой старик. – У нас одна-то всего и осталась. Я сестру Александру с вами пошлю: до автобуса вас довезёт. Только по пути нужно будет брата Семёна с сыном подобрать, если к тому времени сами не вернутся. Опасно сейчас в темноте ост…
– Хуй с ним, пойдёт, хлопнул его по плечу я, не дав закончить. – Только давай побыстрее решим, а то не хочу тут задерживаться: мало ли что вам, ебланам, приглючить может…
– В каком смысле, «приглючить»?
– В самом драматичном…
Честно сказать, снарягу мне выдали так себе: говёный обрез с поясным патронташем на восемь патронов, нож охотничий, – точно такой же, какой у меня уже был, несколько банок тушёнки, пакет сухарей, пакет овощей, яиц и шмат сыра. Из одежды я получил знакомый мне охотничий комбез.
Хуй с ним, всяко лучше, чем ничего.
Переодевался, уединившись с Тамарой, – не хотелось при дедуле доставать из-за пояса нож, после того как тот узнал ботинки, а то старикан мог бы включить Шерлока Холмса и на дедукции распетлять эту история до нахуй ненужных мне выводов.
Пока переодевался, подумалось вот о чём: куда я, блять, иду вообще? Ну, то есть не буду же я реально возвращаться к автобусу? Понятно, что Александру я приебашу, как-только отъедем метров на сто от деревни, – чисто чтобы воплей её никто не услышал, – но что дальше-то делать? Нахуя я с этими бродягами в автобус сел? Нахуя оделся как алкоголик из ебучих анекдотов? Не мог же я реально решить переселиться в эту деревню и выращивать тут блядскую брюкву? Хотя… Кто его знает? Я человек настроения: сегодня хочу убивать людей, завтра хочу их грабить, а послезавтра могу и просто леща въебать, по-отечески, без всякой причины… Но чтобы я отказался от пушек и решил стать сельским жителем… Это точно не мой стиль. Больше не мой.
Но какого хуя я тогда тут делаю??
Продолжая размышлять над всей хуйнёй, я принялся стягивать уебанские синие треники. Заметил глубокий укус на ляжке. Человеческий…
Даже знать, блять, не хочу…
Невозмутимо продолжил стягивать штаны и почувствовал что-то твёрдое: в кармане штанов что-то было… Запихнув в него руку, извлёк на свет какую-то сложенную в несколько раз бумагу, закатанную в мягкий прозрачный пластик.
Иногда наши вопросы к вселенной остаются без ответа. Даже почти всегда. Но сейчас, кажется, был не тот случай.
Развернув бумагу, я понял, что держу в руках карту. Карту, на которой какое-то место посреди леса было отмечено кружком. Я бы сказал "Бинго", решив, что теперь знаю, куда, блять, иду, но радоваться не позволяла кривая надпись над кружком:
"
НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ!
".
Глава Б4. Язык мой враг
– Слушай, дедуль, ты в картах соображаешь?
Старикан, который что-то эмоционально объяснял толстожопой бабе у самого выхода из храма поклонения ебучей козе, обернулся ко мне.
– В картах? В каких картах, сынок?
– В игральный, блять… Не тупи, дед, вот в таких: – я протянул ему ламинированную бумагу. – Сможешь пальцем тыкнуть, где мы сейчас находимся?
– Да-да, конечно, – охотно принял карту дед. – Я карты хорошо читать умею, в молодости лет двадцать проработал в…
– Похуй всем. Давай побыстрее, а то у меня ещё дел дохуя.
– Понял-понял… Такс… Ох ты ж, как всё расчирикано-то… Кажется, кто-то очень хотел, чтобы вы в этот лес шли…
– Давай к делу, дед, блять. Я тебе карту дал, не чтобы ты в подъёбочках поупражнялся…
– Ну что ж… Ладно… Хм… Вот тут мы, – он ткнул пальцем. – По дороге вот этой если идти, то через пару километров тупик будет с деревней заброшенной, лесом окружённой. От неё как раз короче всего до точки этой дойти. Как же всё зачирикано-то…
– Давай, блять, сюда, – с раздражением вырвал карту из рук старика. – Один кружочек увидел нарисованный, будет теперь, сука, два часа охать, заебал…
– Вы только не сердитесь, сынок, но Александру я к тому лесу не пущу: чудовища оттуда и идут, как мне думается. Плохой это лес, про него много страшного ещё до всего этого безумия рассказывали. Люди там пропадали, много людей. Нечего вам там делать, как бы вас туда ни заманивали. Александра вас к автобусу отвезёт, и езжайте с богом. На восток вам надо уезжать, туда, говорят, чудища не добрались пока, ближе всего будет по....
– Да ухожу я уже, заебал. Не знаешь уже как выпроводить… Где твоя Александра ебучая?
– Так вот же она, – дед удивлённо указал на толстожопую блондинку с дебильными косичками, которая всё это время молча стояла рядом и смотрела сквозь нас: мысли её явно были не тут, а кружились вокруг оставленного в холодильнике бутерброда с тушкой небольшого хряка.
– Вот эта жироёбина? – с презрением окинул её взглядом. – Я с ней к автобусу не поеду: у нас там жратвы дохуя – как-то боязно мне. Это ещё если повезёт, и она по пути меня не сожрёт.
– Ну зачем вы так? – пристыдил меня старикан, приободряющие погладив Александру по руке. Хотя она, впрочем, не особо-то и среагировала на мою подъёбку: продолжала думать о бутерброде.
– Не доверяю тем, кто в тяжёлые времена весит больше центнера. Не задавались вопросом, почему у всех порцайки одинаковые, а она набирает по пять килограммов в неделю? Наверняка у вас и дети пропадают регулярно… Подумай над этим, дедуля.
– Вы всё шутите, сынок… Ну и правильно – надо сохранять позитивный настрой, времена действительно непростые сейчас, и раскисать нам нельзя. Так что уж лучше грубым юмором спасаться, чем нос вешать. И Сестра Александра, думаю, на вас не в обиде, так ведь, Саш?
– Да, отец Евгений… – безжизненно ответила она.
– Слышь, свинота, те может шоколадку какую сожрать? Выглядишь нихуя нездорово – сахар, видать, в крови упал, – распереживался я.