Страница 2 из 3
– Да! Она очень любит музыку! – подтвердил Пудинг.
– Только у неё слуха нет! – встрял петух Аккорд. – И кукарекает она ужасно!
– Зато хозяйка готовит вкусные котлетки из рыбы и английский молочный пудинг! – похвастался кот.
Знакомство с обитателями курятника настроило Страуса на музыкальный лад. Намурлыкивая песенку и прищурив глаза, он рассматривал двор. Солнце светило так ярко, что хочешь не хочешь – сощуришься. Напрасно ему показалось, что двор пустой и на нём, кроме шиповника, ничего не растёт. За курятником виднелся зелёный лужок, чуть дальше – небольшой пригорок, на котором росли две высокие сосны.
В шиповнике громко жужжали шмели и мельтешили какие-то мушки. Страус отвернулся от кустов: с некоторых пор он не очень дружил с насекомыми и даже побаивался их.
Откуда-то из-за шиповника раздался голос госпожи Бас:
– Пудинг, Страус! Завтрак под столом!
– Пойдём, нас зовут!
Коты вприпрыжку, насколько это было возможно при их упитанности, побежали завтракать.
Глава 4
Во время завтрака госпожа Гусля и госпожа Бас болтали без умолку. Страус никогда не мог понять, почему люди разговаривают во время еды. «Когда говоришь, не успеваешь глотать и обязательно останешься голодным», – рассуждал кот.
Пудинг и Страус, в отличие от своих хозяек, ели очень быстро и в полном молчании, слушая беседу госпожи Бас с госпожой Гуслей.
– Какая чудесная погода! – говорила Аграфена Вениаминовна.
– На небе ни облачка! – вторила ей Евдокия Петровна.
– Как я люблю твой чай с мелиссой! – восхищалась госпожа Гусля.
– Ты не пробовала ещё моих пирожков! Так и тают во рту. Сегодня испеку. Ко мне должен зайти жених на чашечку чая, – сообщила госпожа Бас и зарделась.
Аграфена Вениаминовна улыбнулась.
– Скажи, Дуся, где лучше всего повесить гамак, чтобы остаться наедине с природой?
– В лесу, Груша!
– Нет, это мне не подходит. Я вовсе не хочу остаться наедине с дикой природой: ежи, комары и грибники – это не моё.
– Грибники ещё не пошли, – заметила госпожа Бас.
– Всё равно. Мне вполне подойдёт природа домашняя.
– Курятник, что ли?
– Боже мой, Дуся, какой курятник? Ты, конечно же, шутишь!
– Есть хорошее место, май дарлинг, – смилостивилась наконец госпожа Бас. – На пригорке за сараем стоят две сосны.
– Думаю, это именно то, что мне нужно! – обрадовалась госпожа Гусля.
Когда завтрак закончился, Аграфена Вениаминовна отправилась подвешивать гамак.
На лужке у пригорка, где стояли две сосны и должен был висеть гамак, прохаживались удивлённые небывалым зрелищем обитатели курятника.
– Дожили, посередине двора сети расставляют! – возмущался петух Аккорд. – И кого она ловить собирается, бабочек?
– Это не сеть, это гамак! – объяснил всем Страус, который сам видел гамак впервые. – Им ничего не ловят! В нём висят и отдыхают.
– Висят, как бельё на верёвке? – уточнил петух.
– Очень похоже! – засмеялся гость.
Госпожа Гусля кое-как прикрепила гамак к нижним ветвям сосен и, напевая, вернулась в дом.
Через некоторое время она вернулась в сопровождении кузины. У обеих в руках было по две подушки, а у Евдокии Петровны ещё и плед.
– Подушки положи сюда. Вот так! Замечательно! – госпожа Гусля плюхнулась в гамак. – Теперь ничто не помешает мне сочинить гениальную оперу! Я назову её «Деревенская жизнь»!
– Оперу! – Коты переглянулись.
– Куд-кудивительно! – отозвалась курица Клава.
– Я уже чувствую, как на меня набрасывается вдохновение! – пропела госпожа Гусля.
– Кто на неё набрасывается? – переспросил Пудинг.
– Вдохновение! Сил много появляется, чтобы музыку сочинять!
Глава 5
– Груша, я буду тебе помогать! – заявила Евдокия Петровна. – Всегда мечтала сочинить что-нибудь великое! Я знаю, каким должно быть вступление к нашей опере! – Госпожа Бас взмахнула руками. – Представь, что всё в английском стиле, в сине-красную паутинку, занавес открывается, и на середину сцены выходит привидение!
– В паутине? – моргнула композитор Груша.
Кузина не ответила, поглощённая воображаемым действием. Сделав шаг вперёд, она замахала руками, изображая привидение.
– Оно поёт протяжную и унылую мелодию! У-у-у-у-у-у!
Госпожа Гусля закашлялась и поправила сползшие очки.
Кузина, довольная произведённым эффектом, набрала в лёгкие побольше воздуха и завыла громче прежнего:
– У-у-у-у-у-у!
Где-то вдалеке замычали коровы, залаяли собаки и, прогудев, откликнулась проезжавшая мимо деревни электричка.
– У нас действительно водятся привидения, как в настоящем английском замке, – прошептал Пудинг. Страус выпучил глаза от удивления.
Между тем Евдокия Петровна, покрутившись несколько раз на одном месте, подпрыгнула и спряталась за сосной, на которой висел гамак. Животные с интересом следили за её передвижениями. Аграфена Вениаминовна обернулась, пытаясь заглянуть за ствол.
– Та-дам! – раздался из-за сосны голос Евдокии Петровны, затем показалась она сама. – На сцене неожиданно появляется библиотекарь! Дальше я ещё не придумала.
Во дворе воцарилась необычная тишина.
– Дуся! – Госпожа Гусля сглотнула. – Не хочется тебя расстраивать, но всё это как-то странно, и я не поняла, при чём тут привидение.
– Странно, что библиотекарь её не удивляет, – прошептал Страус.
– Май дарлинг, тебе не нравится то, что я придумала?
– Нравится, – побоялась обидеть кузину госпожа Гусля, – но мне кажется, что ты ждёшь сегодня кого-то в гости и хотела испечь пирожки!
– Как я могла позабыть о пирожках? – подхватилась госпожа Бас.
Аграфена Вениаминовна, глядя ей вслед, тяжело вздохнула.
– И давно это у вас? – Страус потёрся боком о ствол сосны, на которой был подвешен гамак.
– Пироги-то?
– Привидения!
– Давно! Лет сто, не меньше!
– Пожалуй, нам тут нельзя оставаться, у нас дела, ученики, пора возвращаться в город! – пробормотал рыжий кот.
– Испугался! – фыркнул Пудинг.
Страус несколько раз обошёл вокруг сосны, оставив на смолянистом стволе клочок рыжей шерсти. Зачем-то лизнул шишку, валявшуюся под ногами, поморщился и достаточно проворно для плотно позавтракавшего кота запрыгнул в гамак, прямо на руки к Аграфене Вениаминовне.
– Ой, Страус! Милый!
Хозяйка почесала кота за ухом, тот закрыл глаза от удовольствия.
– Послушай, любимчик! – недовольно мяукнул Пудинг. – Спрыгивай вниз! Сколько можно нежиться в гамаке и мешать сочинять оперу?
– А я, мур-мяу, и не мешаю вовсе, – не открывая глаз, промурлыкал Страус. – С хозяйкой безопаснее, никакие привидения нам не страшны.
– Они и так вам не страшны: привидение в хорошую погоду не показывается! Вот если ветер или гроза, тогда да, привидение тут как тут!
Между тем обитателям курятника тоже хотелось поучаствовать в создании оперы. Курица Клава вприсядку подобралась к гостье и закудахтала. Петух Аккорд, гордо выпятив грудь и непрерывно хлопая крыльями, готовился пропеть своё самое громкое «кукареку».
– В кои-то веки приехали отдохнуть – и на тебе, привидение, – ворчал Страус, теребя лапами рукав хозяйки. Он ещё немного потоптался в гамаке, невзначай когтем порвал уголок нотной тетради и грузно спрыгнул на землю. Гамак покачнулся, и на траву посыпались ноты. Аграфена Вениаминовна подхватила слетевшие с носа очки и едва удержалась, чтобы самой не выпасть из гамака.
Приставным шагом петух Аккорд подобрался поближе к гостье, решив, что настал самый подходящий момент, чтобы спеть громкое оперное «кукареку», вспорхнул на нижнюю ветку сосны.
Не успев подобрать ноты, госпожа Гусля над самой головой услышала душераздирающий крик петуха и, не удержавшись в гамаке, шлёпнулась на траву. Повисла тишина. Такого крика от Аккорда никто не ожидал. Коты прижали уши. Их хвосты стали похожи на ёршики для мытья посуды. Клава крылом утирала выступившие от восхищения слёзы.