Страница 97 из 97
— Какое оружие вы использовали?
— В том же помещении лежал кусок металлической трубы. Я захватил его с собой, когда пошел на встречу с Греттой. Потом я вернул трубу на место, смыв с нее следы крови.
— Ну и ну, — протянул Шеф, — кто б мог подумать, что вы способны хладнокровно размозжить женщине череп.
С кривой усмешкой Гроссман оправдался:
— Предварительно я спрыснул ее парализатором. На несколько секунд она отключилась. Кстати, бить человека по голове действительно нелегко — даже наемного убийцу.
— Под каким предлогом вы ее вызвали?
— Я написал ей, что готов сотрудничать с «Кибертехнологиями». — Как кровь оказалась на трубе у робота?
— Я нанес ее в тот момент, когда Ильинский сторожил холл, а я осматривал робота.
— Это вы навели полицию на телепикт?
— Да. Это убедило бы «Кибертехнологии» в том, что убийство совершил робот.
— Откуда вы взяли баллончик с жидкостью?
— Его прислал Чандлер. Врач с «Ло-Семь» описал мне баллончик с анестетиком, которым интересовался Ильинский. Я не стал объяснять Чандлеру, для чего мне нужен телепикт и почему он должен находится в баллончике из-под анестетика.
— А передатчик сигнала?
— Мне его тоже прислали. Но он не понадобился, потому что удалось воспользоваться комлогом Гретты, который уже был приспособлен для передачи сигнала на телепикт.
— Что вы делали после того, как расстались с Ильинским на Терминале одиннадцать-восемьдесят три?
— Я транспортировался до Терминала Земли, затем вернулся обратно. Ваше письмо застало меня за час до посадки на корабль до «Трамплина». Не понимаю, почему я вам поверил. Ведь я же точно знал, что робот, если он еще цел, может находиться только на «Трамплине».
— Все мы допускаем ошибки. Но вы учтите, что даже если бы вы не поверили в письмо и не приехали на Фаон, то это бы вас все равно не спасло. Просто вы бы отняли у нас больше времени. У вас есть при себе бумага и ручка?
Гроссман обреченно кивнул.
— Пишите признание. Можете указать, что убили ее из ревности. Только не пишите, что приревновали ее к Ильинскому. И назовите Гретту тем именем, под которым она прибыла на «Трамплин» — Роберта Прадис, если вы помните.
На листке, врученном Шефу через минуту, было написано:
Я, Тим Гроссман, убил Роберту Прадис, шантажировавшую меня в течение последних месяцев. Меня загнали в тупик, и я не видел иного способа остановить шантаж. По понятным причинам, предмет шантажа я оставляю в тайне.
И подпись — размашистая подпись человека, уверенного, что поступил верно.
— Пойдет, — сказал Шеф, перечитывая признание.
— Что теперь? — спросил Гроссман.
— Мой сотрудник проводит вас до космопорта. Он проследит за тем, чтобы вы не столкнулись с полицией. Далее вы свободны. Уверен, Чандлер поможет вам скрыться. Кстати, вы не боитесь, что он вас…
— Нет, — покачал головой Гроссман, — меня он не тронет. Я ему нужен.
— Что ж, — пожал плечами Шеф, — тогда, прощайте. — И он вызвал Рогова, чтобы тот сопроводил Гроссмана к нашим кибернетикам, а после них — непосредственно к трапу.
Когда они ушли, я спросил Шефа о постскриптуме:
— Что за секрет я выдал бесплатно?
— Секрет археологов. Как они водят за нос ДАГАР, выдавая земные кости за останки сапиенсов. Гроссман хотел провести нас аналогичным образом.
— Важный секрет. Сколько я должен был за него потребовать?
Шеф ответил, что упущенного не воротишь, и посоветовал продумать, какие вещи стоит захватить с собой в тюрьму. Честно говоря, меня больше заботило, что я не успею принять ванну до ареста. Мне напомнили, что внизу, в спортзале, есть душ. Я сходил туда и вернулся в Отдел. В восемь вчера приехал инспектор Виттенгер. «Беру его в счет вашего долга», — сказал он Шефу, защелкивая наручники на моих запястьях.
Как бы эпилог
Финал расследования обошелся без моего участия, поэтому получился скучным и, стало быть, заслужил это заглавие. С десятого по двенадцатое марта станция «Трамплин-2» пережила высадку десанта. 10-ого высадился Другич, 11-ого — Рогов, 12-ого — роботехник из Отдела Информационной Безопасности и с ним — некий тип, известный в сети Канала под непроизносимым именем Ctrl$Alt$Del. Двое последних приступили к вскрытию локальной сети, мои коллеги обеспечивали прикрытие. 17-ого они получили контроль над роботами, обслуживавшими жилую зону. Роботов протестировали, и один из них выдал в себе приверженца интуиционизма. За это его изолировали, обездвижили и лишили нейросимулятора. Взамен ему поставили другой — самый дорогой и новый — дабы никому не было обидно. Нейросимулятор Борисова был вывезен на Фаон, и теперь его тщательно исследуют.
Через неделю после моего ареста Шеф передал в полицию признание Гроссмана. Конечно, это был не повод для немедленного освобождения. Какое-то время потребовалось, чтобы установить подлинность документа. Допросы шли своим чередом, я молчал, как Вселенная, а тем временем Галактическая Полиция наставила на том, чтобы меня передали ей. Виттенгер упирался, потому что задался целью выбить из меня показания. Получив бумагу за подписью настоящего убийцы, он поумерил свой пыл. «Мы в расчете», — сказал ему Шеф. Калькуляция затянулась до двадцатого марта, затем меня выпустили под залог в пятьдесят тысяч.
Лия позвонила, чтобы поздравить меня с освобождением — Яна наплела ей, что меня посадили за контрабандный ввоз редких изданий по кулинарии.
— Для вашей библиотеки у меня ничего нет, — сказал я, заметив по ее румянцу, что она стесняется обратиться ко мне с какой-то просьбой.
— Он опять пропал, — призналась она, наконец.
— Таковы люди с гвоздями, — ответил я и наотрез отказался снова браться за поиски беглых гвоздевладельцев. — Вы быстрее нас их находите, — добавил я на прощанье.
Как мы помним, Брайт установил в мастерской Пола Мосса подсматривающий жучок. Мы его изъяли, а у Брайта забрали запись, доказывающую невиновность жены Мосса. Эту запись мы анонимно отослали в полицию. Поэтому с Рашели Мосс теперь сняты все обвинения.
Гроссмана продолжают искать, и я ставлю десять к одному, что не найдут. Примерно столько же я ставлю на то, что полиция вскоре доберется до Изиды и Брайта. Будут ли они молчать так же успешно, как я?
— Нам надо успеть до того, как до них дойдет очередь, — сказал Шеф, нервно скручивая проволочку. — Не сомневаюсь, что рано или поздно вся эта история с роботами вылезет наружу.
— Успеть что? — уточнил я.
Оказалось, он решил продать нейросимулятор после того, как будут выявлены все его достоинства. Разумеется, в числе потенциальных покупателей не рассматривались ни «Роботроникс», ни «Кибертехнологии». Наверное, он продаст его Фишу, который дождался-таки отмены закона о роботах и теперь подсчитывает барыши. До нас дошла информация, что Фиш планирует открыть собственное производство роботов, поэтому новый нейросимулятор придется ему как нельзя кстати. Деньги от продажи нейросимулятора пойдут семьям Хинчина и Мосса. Я спросил, не собираемся ли мы оставить себе что-нибудь на расходы. Шеф ответил любимой цитатой из Гете:
— Мы — часть вечной силы, что вынуждена творить добро себе в убыток.
Сказав так, он попросил Яну выяснить, когда мистер Йорк-старший(3) планирует вновь посетить Фаон.