Страница 9 из 13
Я кивнул.
В процессе восхождения стало понятно – эту высоту мне не покорить. Старик придержал меня со спины как раз в тот момент, когда я разжал ослабшие руки, решив ёбнуться назад, на рельсы. В конце концов, с его помощью, я залез-таки на ебучую платформу и лежал там, как мешок с дерьмом, до тех пор, пока туда же не забрался старик. Он поднял меня на ноги с силой, не свойственной большинству стариков.
Когда мы пошли дальше, я обернулся и посмотрел вниз с платформы туда, где стояли погранцы.
– Повезло тебе, что батя за тебя заступился! – прокричал я. – А то зубы бы свои между шпал разыскивал!
Старик ухмыльнулся и подтолкнул меня, приглашая идти дальше.
Я не помню сколько ещё шагов сделал, прежде чем теряя сознание, ткнулся ебалом в пол. Старик меня нихуя не удержал – видать, переоценил я его могущество.
Темнота. Занавес.
Глава пятая. Резня
Я пришёл в сознание. Глаза открыть получилось не сразу, но, когда наконец удалось, помещение закрутилось вокруг меня словно…словно… короче, сами придумайте какое-нибудь охуенное сравнение. В башке звенит – пиздец. Что со мной произошло? Где я вообще? Кто я?
А, кажись, вспомнил! Я невзъебенный сталкер по имени Лёха. Гроза мутантов, хозяин подземки, борец со злом и несправедливостью… Но чего я тут разлегся? И где вообще это самое «тут»?
Я поднял руку, чтобы задумчиво почесать ебло, и в тот же миг меня пронзила страшная боль. Заболело практически всё (слава богу не болела жопа, значит меня хотя бы не выебали).
Выебали…трахнули…нахлобучили…пидоры…танцы…платья…косички…Точно! Всё вспомнил! Меня отхуярили! Пидоры с границы… А голубоватый старик помешал мне наказать обидчиков и потащил в лазарет… Потом я упал еблом в пол, а он даже не попытался меня поймать… Бессердечный ублюдок…
Я резко встал с кровати. Точнее, попытался встать. В итоге шмякнулся с кровати, задев краешком ебальника столик с какими-то мисками – они полетели следом за мной и со звоном попадали на пол. В следующее мгновение дверь распахнулась.
– Что тут происходит?! Господи боже, вы чего творите-то? А ну-ка в постель! Сейчас же вернитесь в постель!
Хуй знает, чей это крик… Голову поднимать, чтобы посмотреть на этого горластого уёбка очень впадлу – я ведь только-только нашёл удобное положение: уткнул рожу в острый край какой-то металлической хуёвины. И мне совсем не больно – только одинокая слеза щекочет щёку….
Неведомый уёбок бережно и нежно поднял меня, как мешок с картошкой, и метнул на кровать. Ну хорошо хоть ногой не запнул, и на том спасибо. Я сразу понял, что это доктор – только они могут так бережно обращаться с переломанным пациентами.
К тому моменту, когда я перестал выть от боли, а выступившие слёзы физических и нравственных страданий сошли с глаз, вернув мне способность видеть, этого пидора и след простыл. А знаете что? Да и пошёл нахуй.
Я осмотрелся вокруг. Потолок из досок, стены из досок, вокруг стоят раскладушки. Сраный сарай.
Дверь снова отворилась и вошёл старик. Тот самый здоровяк, который спас от меня тех четырех кабанов. В руках у него был мой рюкзак, ебло недовольное… Ой не нравится мне всё это…
– Откуда у тебя вещи моего младшего сына? – без долгих вступлений спросил он грозным тоном, параллельно вытряхивая из рюкзака сапоги и «прожектор».
Так… Надо срочно прийти в себя…. Пришло время охуенных историй и мне понадобятся все мои умственные способности, потому что эта история должна получиться реально охуенной. Иначе мне пиздец: я не в той форме, чтобы отбиться даже от престарелого вояки.
Я скривился от боли, опёрся на локоть, приподнялся, потом оттолкнулся и сел на кровати, затем скрестил руки на груди и нахмурил брови, пристально глядя на содержимое рюкзака. Какое-то время я просидел так, словно силясь понять, что за хуета тут вообще происходит.
– А ты не охуел ли, пидр старый, по вещам моим шарить? – наконец поинтересовался я, вспомнив, что нет лучшей тактики, чем нападение.
– Отвечай на вопрос! – проревел старик.
Походу реально разнервничался. Вон ебло какое красное, видать, младшего сынка любил побольше, чем старшего… Хуёвые мои дела…
– Так мне Тёма снарягу подогнал. А он твой сын что ли? – сделал удивлённое ебло я.
– В смысле подогнал? А ну, хорош тут хуйней страдать! Не томи! Выкладывай всё и в темпе! – продолжил нервничать старик.
– Да ты успокойся уже! Всё с твоим сыном нормально! – я поднял руки в примирительном жесте. – Короче. Есть у меня напарник – Андрюха Бегемот. Мы с ним уже много лет в тандеме работаем. Как-то мы на Достоевской выход на поверхность организовали – давно это было, тогда вода ещё только сошла. Ну, толку от того выхода немного, сам понимаешь, так что мы про него уже и вспоминать забыли. А тут получилась ситуация неприятная: были совсем неподалеку – универмаг щмонали, а с УАЗика нашего какие-то крысы бензин слили. Пешком идти дело гиблое, так что решили в подземку спуститься – вот и вспомнился лаз тот на Достоевской. Вот только бензина на этой станции, ясно-дело, нет и в помине, так что пришлось на Василеостровскую топать.
И вот там-то мы пиздюка твоего и повстречали. Шкет этот решил нас уболтать на поход до секретной станции – залечил историю про мутантов, пропажу людей, выход на спальную ветку… Муть, короче, какая-то. Разумеется, мы в эти байки не поверили, но если бензин раздобудем, то нам мимо секретных станций один хрен проезжать, так чего бы не подкинуть фантазёра-мечтателя, если деньги нормальные предложит? Выставили сначала семь штук, потому что поездочка не самая приятная – места проезжать сплошь опасные. Потом понизили до пяти. Но у него только две штуки при себе было. Мялся-мялся, а потом вдруг вспомнил, что у него батя при деньгах. Типа важный хуй какой-то на Пушкинской, и без проблем мне три штуки отдаст.
Я решил – похуй, пусть шкет со мной идёт к бате своему за бабками, а Андрюха тем временем тачку перегонит на Советскую – там и встретимся. А малец сразу заметался: сказал, что так не пойдёт, что батя его со мной не отпустит, если он на Пушкинскую вернётся. Признаться честно, я решил, что пацан мне лапшу на уши вешает: нет у него никакого богатого бати. Но потом прикинул хуй к носу, и решил: хрен с ним, надо извлекать максимум пользы из сложившейся ситуации. Ну и сказал ему, чтобы шмотки ценные отдавал, иначе как батя поверит, что я от его сына пришёл. Он мне поначалу записку хотел написать, но я под дурака закосил, сказал: «Может, твой батька подчерка твоего не знает?» В итоге, малой мне фонарь свой подогнал, а я его ещё и на ботинки раскрутил, поменяв на свои запасные кроссовки, а потом ещё и рюкзак забрал, под предлогом того, что не в руках же мне все эти шмотки тараканить.
Старик слушал внимательно. Когда я закончил свою охуительную историю, по его роже всё было ясно: сожрал мою историю, даже не жуя. Но всё равно, ещё несколько минут он сидел молча, даже не моргая, в какой-то момент я начал переживать: а не помер ли дядя от инфаркта.
Наконец, он качнул башкой, словно дав своё согласие на то, чтобы купиться на моё враньё, затем пододвинул стул, стоявший неподалеку и сел рядом со мной.
– Вот долбоёбы… – покачал головой он, тяжело вздохнув. – Что старший, что младший. Артёмка со своими фантазиями уже всю станцию заебал. Я ему предельно чёткие инструкции выдал: сиди дома, учись службу нести, а хуню эту всю про мутантов из головы выбрось. Но нет, ёб твою душу – они же, молодые, всё лучше нас знают: когда тебе восемнадцать, свою тупость и неопытность легко путаешь с мудростью. Вот и напросился Артёмка на смену, а оттуда и ломанулся на Василеостровскую. Ещё и пост пустым оставил… Ох, надаю я ему сапогом по сраке, как вернётся…
Старик какое-то время просидел молча, о чём-то размышляя, а потом заговорил снова.
–Ты прости, что я по вещам твоим шарил. Я такими делами не промышлял никогда -просто рюкзак узнал. Аж в сердце защемило – испугался, что ты сына моего в карты обыграл или чего хуже – по голове бутылкой приложил да ограбил. А как ботинки увидел, так совсем охуел. Сам знаешь, сейчас ёбнутых целое метро – такие кадры встречаются, которые тебя и за ботинки на нож посадят, глазом не моргнут.