Страница 57 из 70
– Приготовиться!
Мы сразу выстроились в цепочку. Стоило инструктору распахнуть дверцу бортового люка, как по ушам сразу ударил оглушительный рев моторов. Время словно остановилось. Наконец, над кабиной пилотов замерцал зеленый огонек.
– Первый пошел!! – крикнул во весь голос инструктор. – Второй пошел!..
Когда пришла моя очередь, я уже был готов шагнуть в темный провал люка, но в этот самый миг транспортник сильно и резко качнуло, одновременно по обшивке застучали осколки разорвавшегося рядом зенитного снаряда. Меня сильно шатнуло, и только с большим трудом удалось удержаться на ногах.
«Время! Скорее вниз!» – этой мыслью я рванулся к люку и прыгнул в темноту. Сброс парашютистов должен был занять минимально короткое время, чтобы люди не разлетались далеко друг от друга, а значит, быстрее собрались на месте высадки. Сегодня это жесткое правило, пусть случайно, при непредвиденных обстоятельствах, было нарушено. Я попытался отследить с высоты спускающиеся купола парашютов наших разведчиков, но так и не смог ничего разглядеть. Теперь надо было рассчитывать только на то, что они нас видят, а собравшись, направятся как можно быстрее в нашу сторону. Грузового контейнера у нас не было. Форма, оружие и маскхалаты – все это было немецкого образца. Кроме того, у каждого был сухой паек на три дня и запасные батареи для раций.
Приземлился я очень удачно, на самой опушке леса, а из-за задержки во времени у меня был шанс повиснуть на дереве, а то и вовсе, скользнув по ветвям, со всей дури грохнуться об землю. Выкарабкавшись из-под полотнища, сразу посмотрел вверх и засек только два опускающихся парашюта. Где еще один? Быстро огляделся. За спиной стоял, погруженный во мрак, лес. Впереди шли заросли кустарника, а за ним расстилалось поле; что было там дальше, скрывала темнота. Начал быстро скручивать полотнище парашюта, время от времени подавая сигналы фонариком. Спустя полчаса рядом со мной собрались те, кто прыгал после меня: радист, армейский разведчик Григорий Мошков и Паша Швецов. Судя по всему, разрыв во времени разрубил нашу группу на две части.
– Как будем действовать?
Не успел вопрос Швецова повиснуть в воздухе, как издали послышался нарастающий рев двигателей грузовиков. Машины двигались в нашем направлении. Мы переглянулись. Всем сразу было понятно: это за нами. Значит, надо уходить, причем срочно. Вот только куда?
– Судя по тому, что смог рассмотреть сверху, мы приблизительно находимся где-то здесь, – я подсветил карту фонариком, а затем ткнул пальцем в точку на карте. – Я определил наше местонахождение по характерному повороту дороги. Вот он. Если все правильно понимаю, то мы сейчас где-то в километре от нашей группы. У кого какие мысли?
– Фашисты как-то чересчур быстро появились, – негромко сказал радист.
– Считаю, что полковник был прав, когда сказал про «крота», – подтвердил его невысказанное обвинение армейский разведчик.
– Нам прямо сейчас уходить надо, пока немцы не начали разворачиваться в цепь.
– Согласен, Костя, – поддержал меня Павел. – Уходим в глубину леса.
Только мы начали движение, как над лесом стали взвиваться осветительные ракеты, потом послышался приглушенный расстоянием лай овчарок. Мы остановились и с минуту прислушивались. Вдруг ударил пулемет, за ним другой, следом зачастили автоматы.
– Вперед! – скомандовал я.
Если до этого мы могли еще думать, что немцы бьют наугад, простреливая лес перед собой, то когда раздался взрыв гранаты, никто из нас уже не сомневался, что там идет бой. Схватка не на жизнь, а на смерть. Я не знал, что у капитана Мирошниченко был особый приказ. Именно на такой случай. В случае обнаружения нас фашистами разбить разведгруппу на две части. Одна должна взять на себя погоню, пока вторая группа будет выполнять задание. Именно поэтому были выделены две рации. Вот только он не думал, что подобная ситуация произойдет сама по себе. Командиром группы, которая должна была отвлечь немцев, он намеревался назначить меня, так как капитан считал, что группа во главе со Звягинцевым сможет долгое время уходить от преследования.
Мы быстро двигались по лесу, при этом стараясь держаться параллельно дороге. Шли в противоположную сторону от тех мест, куда нам надо было двигаться по плану армейской разведки. Спустя какое-то время звуки ночного боя пропали, только осветительные ракеты продолжали висеть в той части леса. Выбрали участок в двухстах метрах от дороги. Спали, как говорится, вполглаза, поэтому слышали, как несколько раз, там, за деревьями, проезжали машины и мотоциклы. Окончательно проснулся я от того, что на меня кто-то смотрел. Не успел повернуть голову, как мелькнула рыжая тень и исчезла за стволами деревьев в предрассветных сумерках.
Небо только начало светлеть, а лес уже наполнился звуками, шорохами и птичьим щебетанием. За лесом между поредевшими стволами деревьев чувствовался простор, пока еще не видный глазу из-за стелящегося по земле рассветного тумана. Постепенно проснулись все остальные разведчики. Я и Гриша Мошков сходили к дороге, чтобы осмотреться. То, что мы увидели, ни мне, ни ему не понравилось. За дорогой раскинулось большое поле с редким вкраплением кустарников. В ста метрах от нас у небольшой рощицы стояли две большие палатки, охраняемые часовыми. За ними виднелся грузовик и полевая кухня. По левую сторону от нас, уже на самой дороге, стоял мотоцикл. Водитель помахал немного руками, разминаясь, а затем стал толкать в плечо задремавшего в коляске пулеметчика. Тот стал ругаться, говоря, что Ганс дурак и мог бы дать ему поспать еще минут двадцать, так как эти лентяи, Вилли с Альфредом, придут заступать на пост, как обычно, на десять минут позже. Солдат, когда вылез из коляски, со стонами и вздохами стал разминать застывшую спину, при этом недовольно бурча, что они тут делают, раз русских диверсантов уже взяли.
Мы осторожно отползли обратно. Вернулись, рассказали Паше и радисту, что лес практически блокирован. По крайней мере в нашем направлении. Наш шанс выжить – это выкинуть рацию и спрятаться в глубине леса, но это было мое личное мнение. Выскажи я его, меня сразу посчитают трусом и предателем. У нас не было времени, чтобы внести изменения в план или как-то его откорректировать, к тому же мы пропустили один сеанс связи. Следующий должен был состояться через полчаса. Если мы не ответим, то могут послать еще одну или даже несколько групп разведчиков, а выйдем на связь – обозначим себя, после чего за нами будут гоняться все кому не лень.
Все это понимали, поэтому мой вопрос «что будем делать?» поняли правильно.
– Передаем кодовую фразу и быстро уходим в глубь леса. Запутываем следы, а затем следуем в направлении, согласно поставленному перед нами плану. Достигнем этого места. Здесь кончается лес и начинаются болота, – Гриша показал на карте место и закончил: – и где-нибудь пробуем проскочить. Я прекрасно знаю, как немцы не любят болота, и пару раз пользовался этим, отсиживаясь. Не боись, прорвемся, парни. Ну как, согласны?
«То есть подставляем себя фрицам и одновременно пытаемся выполнить приказ командования или посмертно стать героями. Хороший план. Дальше некуда».
Паша и радист почти синхронно кивнули головами в знак согласия. Может, это и было правильно, но то, что при этом наши шансы на выживание резко уменьшались, в расчет, похоже, никто не брал. Мне это сильно не нравилось, но разногласий в подобной ситуации быть не должно, поэтому следом и я кивнул головой.
На скорую руку перекусили, после чего Кораблев вышел на связь и передал условленную фразу: «Рассвет встает». Теперь там, на Большой земле, знали, что разведгруппа начала работать. В дальнейшем выходить на связь мы имели право только в случае получения нами проверенной информации. Еще до отправки нам сказали, что несколько радиостанций будут постоянно на приеме, ожидая наших сообщений. Согласно утвержденному командованием плану, нам нужно было двигаться в направлении небольшого городка, который одновременно являлся узловой станцией и сейчас находился где-то в семидесяти километрах от нас.