Страница 32 из 69
— Ну, — неопределенно протянул парень. — Она была не самой лучшей кандидатурой на эту должность. Слишком мягкая, слишком добрая. Всем было очевидно, что из неё сразу же все начнут веревки вить. В коллективе как в стае, дашь слабину — тут же загрызут. Но при всей своей мягкости Лёша дурой не была, и всё прекрасно понимала, а потому спину прикрывала, как могла.
— Лёша? — недоуменно прервала я парня, переспросив.
Андрей грустно усмехнулся.
— Это мы так Ольгу называли. Наташка, подруга её, звала Егорову постоянно Оляшей. Ну, постепенно все это подхватили, а потом Оляша сократилась до Ляши. Но выговаривать это было трудно и очень скоро Ольга превратилась в Лёшу.
— Кстати, об этом, — вставила я. — Подруга Ольги, Наталья, где она?
— Да хрен знает, где её черти носят, — зло сплюнул бармен на землю, чем едва не вызвал у Фирусы приступ рвоты. — Должна была сегодня вечером выйти, но за пятнадцать минут до начала смены позвонила Лидке и сказала, что заболела. Но скорее всего, забухала.
— И часто это с ней?
— Точно не скажу, я с ней не пил ни разу. Но в последнее время она сама не своя, — парень метко зашвырнул второй окурок в урну, стоящую метрах в пяти от нас и сунул руки в карманы. — Как Лёша погибла, так у Натки начало крышу сносить. То пьяная явится, то смену прогуляет, то на клиентов наорет. Даже сама с собой разговаривать начала. Я несколько раз видел, как она бормотала что-то себе под нос.
— Раньше она такой не была?
Андрей пренебрежительно скривился.
— Да она у нас в принципе полётная.
— В смысле?
— В смысле, постоянно в каких-то облаках витает. То заказ полностью не запишет, то принесет не то, что просили. То вообще забудет, что у неё посетители в зале сидят. Ей клиенты замечания делают, а она только стоит и улыбается, как блаженная. Девчонку бы уже давно с работы поперли, но Лёша за неё постоянно вступалась. Она во многом из-за Натки и согласилась на должность админа перейти, чтобы подружкины косяки прикрывать. А недавно вообще учудила, взяла и на клиента воду вылила, целый кувшин. Я думал, Лидка её на клочки порвет. Но нет, побледнела, зубы сцепила и отправила к врачу, за таблетками.
— Сейчас Ната где?
— Ну, блин, я с ней не живу, откуда мне знать, где эта балбеска шляется! — воскликнул Андрей. — Ладно, у вас все? Мне работать надо.
— Последний вопрос, — поднимаясь со скамейки следом за парнем, сказала я. — Адрес, где Наталья живет, знаешь?
— Знаю, где они с Лёшей вместе квартиру снимали. Но там ли она до сих пор или нет, мне не известно, — предупредил Андрей и продиктовал: — Улица Киевская, дом сорок восемь, квартира шестьдесят пять.
И ушел. Вслед за барменом, крадучись словно индейцы в резервации, покинули задний двор и мы с подругой.
— Что думаешь? — спросила я уже в машине.
— Что ловля на живца не удалась, и я зря проваландалась весь вечер в этом неудобном платье, — проворчала Руся.
— Ладно, сейчас поедем ко мне, снимешь, — отмахнулась я, заводя мотор и выезжая на проезжую часть.
— Нет, к тебе я не поеду, — заявила муза, раздраженно поправляя платье. — Отвези меня ко мне домой.
— А что так? — спросила я, ощутив легкую обиду.
— У тебя в туалете пьяная женщина сидит! — напомнила мне Руся. — А я её сегодня видеть больше не хочу.
— Я тоже не хочу, — погрустнела я.
— Поехали ко мне, — тут же предложила Руся. — У меня чай хороший есть, один знакомый из Мексики привез. Эпазот называется. Очень вкусный. И полезный.
Я вздохнула, поворачивая на улицу, которая вела к дому Фирусы.
— Я бы с удовольствием, вот только за Нисой все равно кому-то придется проследить. А это значит, что надо ехать домой.
— Она уже большая девочка, как-нибудь справится, — фыркнула Руся.
— Она большая только по паспорту, а по уму застряла в пятнадцатилетнем возрасте.
— Хорошо, что не в шестилетнем, — с раздражением ответила подруга и отвернулась.
— В таком случае, это был бы уже клинический диагноз, — рассмеялась я.
— Вот диагноз ей уже сейчас можно ставить, — отмахнулась муза. — Алкоголизм, называется.
Глава XV
Включив фары дальнего света, я медленно ехала по темному проулку, главным достоинством которого было то, что он позволял срезать огромный крюк и быстрее добраться до дома Фирусы. Из недостатков имелись ямы такой глубины, в которых не то, что диски можно погнуть, в этих ямах стадо коров способно было без вести пропасть. А потому я была максимально сосредоточена на дороге, двигаясь со скоростью престарелой улитки и с предельной аккуратностью преодолевая все препятствия.
— У каждой из нас есть свой диагноз, — заметила я спустя некоторое время, по-прежнему напряженно глядя вперед.
И тут моё боковое зрение уловило метнувшуюся вдоль дороги тень.
— Что это было? — отреагировала я, резко выпрямившись и крепче вцепившись в руль.
— Где? — тут же встревожилась подруга и, подавшись вперед, начала внимательно всматриваться во тьму.
— Справа от меня, — пояснила я, ощущая нарастающую тревогу. — Мне кажется, я увидела что-то… или кого-то…
— Человека? — муза покосилась на меня. — Это мог быть кто-то из местных жителей. Этот переулок пролегает через частный сектор старой застройки, ты же знаешь. И проживают здесь в основном пожилые люди, не захотевшие продавать свои земли строительным компаниям.
— Знать-то знаю, но от этого не легче, — проворчала я, вглядываясь в два потока ослепительного света фар, которые по мере продвижения машины вперед выхватывали из тьмы куски разбитого асфальта, лужи, которые почему-то до сих пор не высохли, хотя дождя не было уже неделю, старые, уже местами покосившиеся, заборы, по большей части, деревянные. Все вроде бы было спокойно и обыденно, но что-то не давало мне покоя. Вернее, не что-то невнятное, а одна конкретная мысль — та виденная мною тень двигалась слишком быстро. Быстрее, чем способен передвигаться человек.
— Может, это была собака, — предположила Фируса, откидываясь на сидении.
— Ага, цирковая, — проворчала я. — Которая научилась подниматься на задние лапы и ходить.
Машина преодолела последние несколько метров и я, наконец, с облегчением выдохнула, выезжая на широкую улицу с уже более-менее качественной дорогой. Через десять минут я притормозила возле небольшого трехэтажного здания бывшей швейной фабрики, где подруга несколько лет назад приобрела первую собственную квартиру.
Ну, как квартиру?
Руся называла своё жилище лофтом, я же упорно продолжала утверждать, что она живет на чердаке и вообще, помещение в шестьдесят квадратов с потолками в три метра при полном отсутствии внутренних перегородок не может именоваться иначе, кроме как собачья конура. Но на все мои утверждения, что покупать квартиру, где кухня от туалета отграничена картонной имитацией стены — верх глупости, Руся заявляла, что я ничего не понимаю в ревитализации. Конечно, я ничего в этом не понимаю, я и слова-то такого до того момента не слышала.
— Карета дальше не покатится, — проговорила я, подруливая к тротуару. — Конь устал и хочет в стойло.
— Могла бы и во двор заехать, — проворчала Руся, распахивая дверь.
— Ага, и оставить там колеса, — в спину ей проговорила я. — Я не так много зарабатываю, чтобы обеспечивать стабильную прибыль автосервису.
— А вот пошла бы в адвокаты и получала бы больше. И мне бы не пришлось таскаться с тобой по третьесортным кабакам, — подруга наклонилась, послала мне воздушный поцелуй и, развернувшись на каблуках, пошагала к дому.
Я не торопилась уезжать. Заглушив мотор, вынула телефон и вновь прочла полученное недавно сообщение от Григория. И на самом деле… именно эта заминка и спасла моей подруге жизнь.
Громкий женский вскрик раздался в тот момент, когда я, нажав на кнопку вызова и услышав краткое “Алло” поприветствовала собеседника:
— Добрый вечер, Гриша.
Мужчина не успел и слова произнести в ответ, как я, швырнув трубку на сидение, рванула на вопль, от которого душа рухнула не то, что в пятки, она практически пробила асфальт и оказалась в городской канализации. Кричала Руся, я поняла это сразу, потому узнала бы её голос даже будучи в коме.