ЭмоБой (Порок Сердца)

— Но, сир! Извини, Эгор, опять сбился, я просто в шоке. Это невозможно. Мы должны до заката быть во дворце.

— Я знаю точно, невозможное возможно! — пропел красный шут и сел на шпагат.

Мания повернула к нему голову, приложила два пальца к виску и сделала вид, что застрелилась. Эгор схватил Кота за лацканы его модного «ботанического» пиджака и с ненавистью заглянул в его вертикальные зрачки.

— Кот, ты видел, что я сделал с клопом и с зайцем на площади? С тобой это проделать будет гораздо проще. Я всего лишь хочу увидеть любимую девушку и попрощаться с ней. И все. Ты не можешь мне отказать. И ты немедленно отведешь меня к чертовым разломам, или как вы там их называете. Все понятно?

От Эгора разлетались злые вороны.

— Больно. Мяу. Как больно. Я отведу. Но Королева будет очень недовольна. — Шерсть у Кота встала дыбом, он стал жалок и смешон.

— Скажи, что я тебя заставил под угрозой смерти или… как его… дезактивации эмотронов.

— Хорошо, только отпустите меня, сир, тьфу, Эгор.

Все четверо молча покинули площадь и свернули в маленький кривой переулок, который внезапно закончился розовой глухой стеной с маленькой узкой дверью, закрытой на щеколду. Уходя в небо, стена тихонечко подрагивала и гудела, как улей.

— Не нравится мне это место, — сказал клоун.

— Что это, Кот? Это и есть ваш разлом?

— Да, Эгор. Это ближайшая точка соприкосновения миров. Эмоциональный фон здесь зашкаливает. Причем он крайне отрицательный. Место, действительно, не очень хорошее, даже плохое. Это больничный тупичок. До прихода Королевы здесь жили и столовались два неприятнейших монстра: Депрессия и Отчаяние. Но сейчас они в заключении, под надежной охраной вместе с другими чудовищами.

— Очень хорошо, — сказал Эмобой, направляясь к узкой дверце, — всем пока, спасибо за компанию.

Кот неожиданно резким лихим прыжком перескочил через Эгора, встал спиной к дверце и затараторил:

— Нет, ты не можешь так уйти. А инструктаж? Ты ничего не знаешь о Реале. Вернее, все, что ты о нем знаешь, теперь для тебя не годится. Это враждебный и чужой для тебя мир, твой мир здесь, ты нужен нам, нужен Королеве, а там тебя никто не ждет. Там ты найдешь только боль и отчаяние.

— Кот, отойди. Мы все уже решили. Зашибу ведь!

— А ведь ботаник прав, ты должен прослушать инструктаж, — сказал клоун. — А еще тебе нужен проводник. Я пойду с тобой.

— Что? Какого черта! Ты уже здесь достал меня своими дебильными шутками! Или ты хочешь вернуться обратно в балаган к Петросяну? А, беглый клоун?

— Ну, если только Кот вернется к Куклачеву. Очень смешно. Но ты не понимаешь, что говоришь. Ты сейчас существо из тонкой, прозрачной, невидимой в Реале материи, зато все эмоции мира, а в большинстве своем они негативные, ты будешь ощущать на собственной шкуре. Ты даже не представляешь, какой ты сейчас ранимый. И вообще, если хочешь увидеть Кити, возьми меня с собой, без вариантов.

Клоун состроил обиженное лицо и, повернувшись к Эгору спиной, сел на пыльную мостовую. Мания, неодобрительно посмотрев на него, отошла в сторону. Немного растерявшийся от напора попутчиков, Эгор сдался:

— Ладно, ладно, я возьму тебя с собой, Красный. А ты, хвостатый, давай поскорее инструктируй и уходи с дороги, а то я за себя не ручаюсь.

Обрадованный Тик-Так обратился к Коту:

— Господин ученый, я тоже посоветовал бы вам поскорее приступить к инструктажу, поскольку Эмобой сейчас находится в маниакально-экстатическом состоянии и любые уговоры и аргументы только лишь ухудшают ситуацию. Пусть уж лучше сам во всем убедится, один раз все сам увидит. Тем более что сфера его интересов в данный момент находится по ту сторону стены. Эгор до сих пор еще не понял, кто он и где он, и немудрено. Ведь он всего лишь слепок жизненного опыта, эмоций, памяти, мечтаний совсем еще незрелого юнца. Пусть сходит и скорей вернется, сознательно и по собственной воле. А я уж поохраняю его там, чтоб не перегорел. А Королеве в оправдание напомните, что интерес является фундаментальной эмоцией, движущей человека по реке жизни, тем более Эмобоя.

Закончив, клоун скрестил руки на груди и задрал красный нос к небу, раздувшись от ощущения собственной значимости еще больше, чем обычно. Кот, Эгор и Мания, открыв рты, молча смотрели на него. Первым опомнился Кот:

— А ты не так глуп, клоун, как казалось все это время.

— Пустяки. Я просто старательно маскирую свою глупость за умными словами. Не поддавайтесь, друзья, первое впечатление самое верное.

— Да кто ты такой, в конце концов? — не выдержал Эгор.

— Я краски слой под кожей на груди. Я встреча — расставанье впереди. Твой Санчо Панса. Твой Ламме Гудзак. Жилет, чтоб плакаться, и шуточек рюкзак. Твой раздражитель и служитель культа твоего, о Эмобой.

— Ладно, черт с тобой, не хочешь, не говори. Давай, Кот, свой инструктаж.

Кот принял лекторскую позу и начал вещать менторским тоном:

— Эмо-создания в Реале не могут находиться более тридцати семи минут, через этот отрезок времени эмотроны начинают разрушаться под воздействием жесткого эмо-фона мегаполиса.

— А если я уйду не в город, а на природу, моя природа продержится дольше? — спросил Эгор.

— Попрошу не перебивать меня и воздержаться от сарказма. Границы соприкосновения ноосфер наших миров ограничены мегаполисом, Эгор, — это данность. Есть еще с десяток колоний, но об этом как-нибудь потом. Вам понадобятся бинпер-часы, которые через полчаса начнут активно напоминать о возвращении, — это первое. Теперь второе. Необходимо надеть розовые очки, чтобы не разрушить психику, по той же причине уши нужно заткнуть берушами. Это хоть какие-то средства защиты, помните, что вы сейчас гиперчувствительны. Вас никто не видит и не ощущает, но зато вы все видите и все ощущаете так, как будто с вас сняли кожу, освежевали и электродами подключили сердце и мозг ко всем нервным системам, попадающимся вам на пути. Передвигаться советую не ногами и транспортом, а силой мысли и воображения. Нужно только четко представлять себе то место, куда вы хотите попасть. И никаких контактов с людьми. Прямой контакт может вызвать необратимые последствия в обоих мирах. Тебе, Эгор, все это еще предстоит. Но для этого ты должен набраться сил, опыта, знаний, любви и счастья. Ну, в крайнем случае ненависти.

— А как можно с кем-то контактировать, когда я невидим и неощутим?

— Если ты нарушишь правила и допустишь в себя сильный энергетический эмо-заряд извне, ты можешь материализоваться.

— Я же уже говорил тебе, — обиделся клоун. — Привидения. Они же только этим и занимаются — материализуются, пугают людишек, получают заряд страха, подпитываются им и дематериализуются.

— Да, это так, — согласился Кот, — но это самые несчастные создания. Они существуют между двумя мирами. Изгои среди изгоев, отшельники среди отшельников.

— Да и хрен с ними. Всё? Инструктаж закончен? Я могу, то есть мы можем идти?

— Да.

— И где мне взять все эти прибамбасы: часы, очки, затычки?

— Все это в твоей сумке.

— Да? — Эгор впервые заглянул в сумку-почтальонку, которая висела у него на плече. — Надо же, как раз две пары. А это что? — Он достал из сумки черный круглый прибор, похожий на компас.

— Чуть не забыл. Это эмофон. Если будет время, постарайтесь выйти из разлома с положительным фоном. Из роддома или из кукольного театра, например. А мы найдем вас там по бипперам.

— О, да тут еще и плеер есть. Какой-то он страшный. Эй, Мания, как ты обращаешься с этим куском… не знаю чего, тут даже кнопок нет.

— Это не кусок, это сгусток музыки. Просто вставь наушники в уши, и он заработает, подстроится под твое настроение, выберет любимую музыку в твоей памяти и будет играть.

— А если я хочу новую?

— За новой — в Реал или в мир снов, кому как больше нравится.

— Клоун, пойдем-ка в Реал. Я все узнал и ко всему готов. Кот и Мания, на всякий случай — до свидания!

Эгор и клоун оперативно экипировались в смешные рэйверские розовые очки, Тик-Так заткнул уши берушами, а Эмобой надел плеер, и они важно, как космонавты, подошли к обшарпанной розовой двери. Эгор отпер щеколду и вошел первым, за ним — клоун. Как только они открыли дверь, их чуть не сбил с ног вихреобразный поток, который проскочил мимо них и устремился в Эмомир. Дверь захлопнулась, и, щурясь от яркого света, который слепил, несмотря на очки, Эгор подумал: «Как же мы выйдем обратно, если они закрыли щеколду?» Но мысль сразу же потерялась. Оглядевшись, Эгор понял, что находится в больничном коридоре и прямо сквозь него проезжает каталка с больным, которую толкает симпатичная санитарка в коротком белом халате. «Я дома, — подумал Эгор, когда девушка уверенно прошла сквозь него и тупо улыбающегося клоуна. — Я в больнице, я на верном пути. Наверное, я все-таки в коме, лежу в реанимации, и врачи борются за мою жизнь. А может, я после операции, отхожу от наркоза и постепенно прощаюсь со своими галлюцинациями. Сначала с Эмомиром, Котом и Манией, а теперь надо попрощаться и с клоуном, открыть глаза и проснуться». Увлеченный этой замечательной идеей, Эгор не заметил, как заплакал, и ощутил это лишь тогда, когда перестал что-либо видеть в мокрых запотевших очках. Он помахал клоуну, прощаясь, и снял очки. Тик-Так в ужасе всплеснул руками и посмотрел на него как на идиота. Эгор не проснулся, зато глаз мгновенно резануло больничным тихим ужасом, чужой физической болью и немощью, несбывшимися надеждами и ожиданием смерти. В ушах голосил «Finch». Эгор стоял в коридоре отделения нейрохирургии рядом с операционной, он даже не заметил, как надел очки обратно. Но поздно, ему стало плохо. Он понял, что теряет сознание. Фантомное сердце ухнуло и провалилось куда-то в желудок, голова опустела, колени подкосились, и свет исчез.