Страница 15 из 18
Повисло молчание. Спутники растерянно переглядывались, переваривая внезапное предложение; Антон ждал, прижав руки к груди и с надеждой переводя взгляд с одного из господ на другого.
Наконец, Фредо осторожно кашлянул. Обижать мальчишку князю не хотелось, но и раздувать отряд он смысла не видел, тем более, что в качестве слуги его всегда вполне устраивал Медведь. Сейчас же к нему прибавился еще и Мартын, на которого чернокнижник тоже не преминул бы свалить часть повседневной работы, и третий слуга казался ему уже излишней роскошью. Он же, в конце концов, инкогнито путешествует! Не хотелось бы привлекать стороннего внимания к своей персоне…
– Говоря откровенно… – князь поправил светлые волосы и обезоруживающе улыбнулся, – Мне вполне хватает Аркано, другого слугу я заводить не думал.
Его молочный брат, совершенно этой характеристикой не обиженный (в конечном итоге, Фредо он знал давно и его повадки успел изучить хорошо), хмыкнул и легко пожал могучими плечами.
– А я и вовсе без слуг обходиться привык.
Антон ощутимо поник. Надежды его, казалось, рассыпались прахом прямо на глазах, как уговорить господ все-таки взять его в услужение, мальчик не знал.
Мартын печально вздохнул.
– А вот я не отказался бы от слуги, – внезапно заявил он, заставляя обоих своих соратников изумленно повернуться к нему. Заметив во взгляде Медведя даже осуждение, пират замахал перед собой руками.
– А что? Я бедный менестрель, у меня в жизни слуги не было! Вам-то хорошо, богатеньким, а мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь мне подтирал… кхм, словом, хотелось бы, чтобы кто-то за мной ухаживал.
Главнокомандующий осторожно потрогал уже не кровоточащую рану, пересекающую глаз и выразительно кашлянул. Потом покосился на явно воспрянувшего мальчишку и нахмурился.
– А платить ты слуге чем собираешься, пират? – глаза мужчины нехорошо сверкнули, – Прохожих, что ли, грабить будешь?
Ответить явственно возмущенный возводимым поклепом Мартын не успел – мальчик опередил его.
– Да мне ж денег-то не надо, дяденька! – Антон умоляюще сжал руки, – Вы токмо кормите меня, поите иногда – и я все-все-все для вас сделаю! А деньги-то мне нельзя в руки давать – верно в селе говорят, что в пальцах они у меня не держатся. Ни единой монеты за жизнь не удержал – только возьму, как тотчас и исчезает она… – паренек на миг поник, опуская взгляд.
Фредо глубоко вздохнул. События поворачивались каким-то совершенно неожиданным образом, отряд рос и ширился без его, предводителя, ведома, и князю это не нравилось. Вместе с тем, отказать этому пареньку язык не поворачивался – уж больно жалобно он смотрел, больно горячо умолял.
– А что же родители твои, мальчуган? – чернокнижник сочувствующе улыбнулся, – Они-то тебя, поди, не отпустят…
Антон замотал головой.
– Я сирота, господин, сызмальства сирота! Перебиваюсь кто чем даст, а кто и пнет, бывалоча… Я к работе приучен, много умею, да токмо думать у меня не получается, – паренек вздохнул, – В селе говорят – с такой головой не протяну я долго, убьют меня из-за моей глупости. А я видел, вы чудовищ прогнали, что нас тут всех мучили – вы, значит, и меня защитить сумеете! Возьмите меня в услужение, господин хороший! – мальчик протянул руки к приосанившемуся Мартыну, – Я ж не негодный какой, я вам все сделать могу, что прикажете! Возьмите…
Пират крякнул и, поправив барабан, гордо покосился на друзей. Лавры победителя ноофетов он, благодаря своему бронебойному инструменту, успел приписать себе, и теперь безмерно гордился, убежденный, что в защитники мальчишка выбрал именно его.
– Тебе сколько лет-то, парень? – Аркано вздохнул и опять потрогал образовывающийся шрам. Болел он нещадно, но виду подавать мужчина не хотел.
– Годков двадцать будет, господин, – Антон развел руки в стороны, – Считать не обучен, простите великодушно, токмо сельчанам на слово верю, а они бают, что я тут уже двадцать лет у них на шее сижу… Не хочу я обузой быть, господин! – в светлых глазах мальчишки сверкнули слезы, – Помогать я хочу, возьмите в услужение! Я пригожусь вам – за лошадьми глядеть буду, кушать готовить буду, воду носить буду…
– Достаточно, – Фредо вскинул руку, останавливая поток слов парня и медленно повернулся к одному из своих спутников, – Твое слово, Мартын. Возьмешь мальца к себе в услужение?
Самому князю Фредо лет было лишь немногим больше, чем «мальцу»-слуге, но чувствовал он себя по сравнению с ним несравненно более взрослым. Кроме того, был облечен властью, что давало ему право говорить с простолюдином свысока.
Пират оживленно кивнул. Ему мысль о том, что кто-то будет обслуживать его и его коня, душу грела безмерно, а раз уж мальчишка даже денег не требовал… Ну, чем не идеальный слуга в дальней дороге?
– Хорошо, – чернокнижник опустил руку, – Отныне ты поступаешь в услужение к господину Мартыну, Антон. Сопроводишь своего хозяина до столицы, там ему лекарь нужен. Ну, а когда вылечится – решит, как с тобой дальше быть… А сейчас, будь добр, принеси нам умыться, а потом приведи наших лошадей. Надеюсь, ты не солгал, говоря, что умеешь с ними обращаться?
Антон торопливо закивал, потом так же торопливо замотал головой и, сияя, как начищенный самовар, опрометью бросился за водой.
***
Этьен де Лафер, охотник из столичного легиона, известный также, как Стальной Аш, остановился перед воротами дома Потерянных душ и окинул их долгим взглядом. Задание, данное ему кабинетом министров ныне покойного короля Тревора, оказалось нелегким – прежде, чем схватить чернокнижника, следовало выяснить его личность, и вот тут возникали сложности.
Ашет расспросил уже нескольких человек, утверждавших, что они видели чернокнижника, но до сих пор не сумел даже составить его словесный портрет. Негодяя описывали самыми разными словами – начиная с восторженных и заканчивая испуганными, и все сходились только в одном: чернокнижник говорит стихами, а после случаются странные вещи. Учитывая, что никто из встреченных охотнику жителей Финоры стихами постоянно не говорил, эту ниточку можно было считать уже оборванной.
Впрочем, совсем недавно один из случайных собеседников дал ему маленькую наводку – сообщил о нападении мерзкого колдуна на трех стражников, которые после этого были отправлены в дом Потерянных душ. Конечно, надежды разговорить потерявших души людей было мало, но, быть может, они бы сумели хоть приблизительно обрисовать облик загадочного преступника.
Аш коснулся пальцами ворот и глубоко вздохнул. Если только эти стражи не будут навроде тех олухов, что он встретил в таверне. Те-то, небось, тоже его за чернокнижника посчитать могли, может, и князю своему нажаловались… Впрочем, не важно. С теми глупцами разговаривать псевдо-Этьен не планировал, не желая лишний раз светиться, да и вообще старался соблюдать инкогнито, не поднимая шляпы и держа плечи опущенными. О зачарованной флейте у него за пазухой не знал никто, и не должен был узнать никто, кроме врагов.
Или чернокнижника.
Охотник нахмурился и, подняв кулак, несколько раз уверенно ударил по воротам, оглашая окрестности отзвуками глухих ударов.
Дом Потерянных душ, всегда слывший тихим местом, местом, где всегда царили тишина и покой – они полагались целебными для несчастных его обитателей, – вмиг наполнился шорохом, шелестом и отзвуками смутных голосов.
Зазвенели шаги по мощеной дорожке.
Ашет отступил от ворот на шаг, не желая быть задетым распахнутой тяжелой створкой.
Шаги смолкли. Отворилось с тихим скрипом маленькое оконце на воротах; показалось усатое, одутловатое лицо охранника.
– Кто такой?
Голос у него был грубый, низкий, и Аш с неприязнью подумал, что охрану дома Потерянных душ в Финоре набирают из простолюдинов. Или же просто не следят за соблюдением культуры в, казалось бы, целительном месте.
– Я лекарь из столицы, – говорил Ашет тихо, мягко, не поднимая глаз и изо всех сил старался произвести впечатление абсолютно не опасного человека, – До моих господ дошли слухи о жертвах чернокнижника… Меня послали помочь им.