Страница 86 из 98
Глава 23
— Наконец-то, — выдохнул Директор, остановившись. — Прям, как домой вернулся.
Его слова вызваны были тем, что мы, наконец-то, выбрались из гор. Вернее даже из-под гор. Впереди раскинулся знакомый пустой пейзаж с сопками и редкими чахлыми деревцами и кустарником. Мы провели под землёй почти семь дней. Ещё один раз столкнулись с пауками и без потерь отбились. Позавчера оказались в полузатопленной пещере, где текла подземная река. Пещеру облюбовали огромные полупрозрачные слизни. Они немедленно получили прозвище слаймов. Твари опасные, но медлительные и потому не представляющие для нас большой опасности. Были ещё мелкие летучие мыши, которые могли доставить вагон проблем. Они нападали на спящих, облизывали кожу, так как в их слюне имелся мощный анестетик, попадающий в кровь через кожу. После этого кровопийца не просто прокусывал кожу, а прорезал ту и затем слизывал кровь. Когда сытая летучая мышь улетала, то из ранки на теле жертвы кровь продолжала течь ещё несколько часов из-за коагулянта в слюне. И если ранок было несколько, то «блюдо» могло и не проснуться утром, умерев от кровопотери. На наше счастье гоблины знали куда отправляются и прихватили с собой мазь, запах которой летучие мыши терпеть не могли.
Пауки, слаймы и мыши были лишь малой частью тех опасностей, которые могли встретиться на нашем пути в пещерах. Про некоторые ходили только слухи, так как не было свидетелей, столкнувшихся с такими чудовищами или аномалиями, и выживших, чтобы рассказать про те.
— В жопу такой дом, — смачно плюнул на камни под ногами кто-то из землян рядом со мной. — Век бы здесь не появляться.
Видать бедолага хлебнул в болоте лиха, судя по его реакции на слова моего товарища.
— Люр, — я обратился к гоблину, — до озера далеко?
— За два часа дойдём. Оно там, — он махнул рукой в нужном направлении.
— Тогда идём на ту сопку, — я указал рукой на возвышенность километрах в четырёх от нас. — Там разбиваем лагерь, проводим ночь, а с рассветом идём к озеру. Там ты ищешь переправу на ту сторону. Сможешь?
— Смогу, — твёрдо сказал он мне.
Сопку я выбрал из-за нескольких мелких деревьев на её вершине и жидкой стене кустов. Они станут отличным прикрытием от чужих глаз, скроют наш бивак. Когда разведчики сообщили, что вершина пуста и вокруг нет никого, отряд поднялся на неё и немедленно приступил к обустройству лагеря. Хочется ещё сказать, что с макушки сопки открылся замечательный вид на далекое озеро. В бинокль даже можно было рассмотреть все крупные камни на берегу.
Люр принял самое непосредственное участие в работах. Я бы даже сказал, что сделал больше, чем кто-либо. Для начала он приказал своим воинам срезать тонкий слой земли и дёрна в центре будущего бивуака на участке диаметром в два метра. Сам он в это время обошёл все деревья и кусты, окружающие лагерь. С каждого срезал одну-две ветки. Когда он закончил с этим, гоблины уже приготовили место для ритуала в виде ровного двухметрового круга голой и утоптанной земли. Люр заточил концы веток и воткнул их по периметру круга. Затем надел облачение ученика шамана, взял в каждую руку погремушку с петлями на рукоятках и медленно пошёл вдоль границы круга. Сделав первый проход, он ускорился и стал иногда потряхивать погремушками. На третьем он ещё больше ускорился и принялся резко, но негромко вскрикивать. Ещё спустя несколько кругов Люр стал иногда отпускать погремушки, оставляя их свободно болтаться на запястьях. В такие моменты он доставал щепоть порошка из мешочков, болтавшихся на поясе, и сыпал тот на срезанные ветки.
— Шаман, аднака, — вполголоса сказал Директор, попытавшись передать всем знакомый акцент чукчей.
— Не мешай, — одёрнул я товарища.
Ученик шамана закончил камлания через полчаса после того, как лагерь был развёрнут. Последними его действиями стало возвращение срезанных веток обратно на деревья и кусты. Он ножом делал на растениях глубокие прорезы и вставлял в них заточенные концы веток.
— До завтрашнего полудня продержится маскировка, — сообщил он, когда переоделся в повседневный наряд и подошёл ко мне.
— Маскировка? — переспросил я.
— Да. Пошли, сам всё увидишь.
Я вышел за деревья, окружавшие лагерь, обернулся и… застыл от удивления. Несколько десятков людей и гоблинов, палатки, треноги с котелками над будущими кострами, для которых успели набрать сушняка — всё это пропало. Я видел вершину сопки такой, какой она была до того, как наша нога ступила на неё. Мало того, пропали все звуки и запахи, которые создавались моими подчинёнными.
— Впечатляет, — признался я.
Это был первый раз, когда я воочию столкнулся с настоящей магией. Даже экспресс-обучение языкам я не воспринял так, как сокрытие нашего лагеря от чужих глаз и ушей. Когда я рассказал товарищам про этот финт ученика шамана, то все захотели лично посмотреть на это. Но, увы, Люр запретил. Объяснил, что если часто шататься туда-сюда через защитный барьер, который образовали деревья и кусты с зачарованными ветками, то энергия из них быстро уйдёт, что приведёт к исчезновению защиты.
Ночь прошла спокойно. Из минусов стоит отметить холод. В пещерах и с той стороны гор было заметно теплее, несмотря на подступившую осень. Здесь же температура была в тёмное время суток не выше пяти градусов. К счастью, у каждого был спальный коврик и накидка с согревающим эффектом от моих духовных искр. Всё-таки знали, куда последует экспедиция, и подготовились к ней.
Встали на рассвете, когда всё вокруг было затянуто густым туманом. Чистыми оставались только вершины сопок. Выглядело это красиво и легко стало бы источником вдохновения для какого-нибудь художника или фотографа, потерявшего «музу». С другой стороны, это лично моё мнение. Может, художникам-фотографам подобные пейзажи надоели хуже горькой редьки.