Страница 33 из 35
– Ты уверена, что это правда? Откуда тебе стало известно?
– Я же тебе рассказала, где работает отец. А там есть языки, хоть и злые, но очень осведомленные, которые в узком кругу иногда делятся секретами. Они хоть и возмущаются, но сделать ничего не могут.
– Конечно, карьера дороже! И продолжают работать, как будто ничего не произошло?
– Не судите, да не судимы будете. Мы не можем осуждать их прошлое, потому что не знаем своего будущего, – заметила она. – Возможно, через много лет, мы тоже станем такими.
– Твой рассказ напоминает события девятьсот пятого года, когда расстреляли демонстрацию у Зимнего дворца. С этого и началась революция.
– Как видишь, прошло уже несколько лет, но никаких восстаний не случилось. Тебя это не удивляет?
– Мы живем в такое время, когда уже ничто не может удивить. Но когда-нибудь это властям аукнется. Количество перейдет в качество. Это почти как в ядерной физике. Когда накапливается критическая масса – происходит взрыв.
– Не думаю, что такое сравнение правильное, – возразила Оля.
– А мне кажется, что законы развития общества действуют так же, как и законы физики. Сравни, к примеру, Французскую революцию и Октябрьскую. Вначале якобинцы уничтожали реальных врагов, затем мнимых. Потом рубили головы друзьям и единомышленникам. А под конец – так уже всем подряд. Пока не отправили на гильотину главного революционера – Робеспьера.
– Да. Во Франции все начиналось под красивыми лозунгами. Свобода! Равенство! Братство! Вот гильотина всех и уравняла. И короля, и Робеспьера, – усмехнулась Оля.
– То же самое происходило и в России, после Октября, – продолжил Сергей. – Только французы прошли этот путь за три года. А у нас это растянулось на десятилетия. Пока наш Робеспьер – Сталин не умер.
– А его последователи до сих пор рулят.
– Но не таким зловещим методом. Затем у французов началась чехарда с директорией, пока не появился Наполеон. Если я прав, то наши смутные времена и появление собственного Наполеона еще впереди.
– Интересное предположение, – заметила Оля. – Один мудрец сказал, что власть – это ветер, а народ – трава. И гнется эта трава в ту сторону, куда подует ветер.
– Звучит довольно цинично, – усмехнулся Сергей.
– Циником становишься, когда видишь, во что превращают нашу жизнь эти власть имущие. Вешать лапшу людям на уши они умеют мастерски. И делают это без всякого стыда, хотя их занятие можно определить, как умственную проституцию. Сходство этого вида порока с похожим другим, бросается в глаза.
– Так может быть стоит изменить направление ветра?
– А кто будет его менять? За все эти годы голос официальной пропаганды так нам прожужжал уши, что трудно стало расслышать что-нибудь другое. А особенно то, что не услышишь по радио – голос сомнения. А наши идеологи тебе сразу начнут объяснять, что коней на переправе не меняют.
– Да мы все время на ней. Сначала ищем свою особенную дорогу: то коллективизация, то химизация, то еще что-то. Затем оказывается, что гоним лошадей не в том направлении, и снова возвращаемся к переправе. И опять ищем новые пути.
– А когда машинист ищет новые пути – поезд сходит с рельсов.
– Может быть, ты и права. Но, наверное, с годами мы лучше станем понимать этот мир. Если разобраться, каков он на самом деле, то возможно поймешь, как в нем жить. Вот все, что я хочу знать. А пока мы живем в каком-то переходном периоде. Я вижу, что верхи не хотят ничего менять, а низы не могут.
– Фраза получилась почти как у Ленина, только совсем наоборот, – Оля рассмеялась.
– Ну, а низы, – она пожала плечами. – Говорят, если бы господь не хотел, чтобы их стригли, он не сделал бы их баранами.
– А в школе нам постоянно твердили, будто мы живем в самой лучшей стране мира, – грустно произнес Сергей.
– Ты до сих пор уверен, что это так? – на лице ее появилась саркастическая улыбка.
– Я как раз, в этом не уверен. Но нам столько лет это внушали.
– Пора уже перестать быть таким наивным. Нужно научиться мыслить самостоятельно. Хотя …, —Оля пожала плечами. – Для многих – это не так просто. Ведь промывать мозги у нас умеют хорошо.
– Ну и разговоры мы с тобой ведем! – Сергей покачал гооловой. – Наверное, эта тема, не совсем подходящая для выпускного вечера. Мы неосмотрительно в нее втянулись и теперь блуждаем в дебрях. Может сменить ее на более веселую?
– Вот сейчас и сменим, – Оля указала на группу возвращающихся одноклассников.
Они подошли шумные и веселые.
– Ну что, заправились? – спросил Сергей.
– Жаль, что ты с нами не пошел, – рассмеялся Алексеев. – Тут Толян нам демонстрировал один номер. Ну прямо, как в цирке. Заливал вино из бутылки, не глотая, прямо в желудок.
– Наверное, долго тренировался, – пошутил Сергей. – Правда, Толян?
– Конечно, – подтвердил Толя Глушко. – Я и сейчас тренируюсь. Почти каждый день.
– Мастерство не пропьешь, – смеясь, сделал вывод Алексеев. – Профессионализм говорит сам за себя.
– Ну что, ребята? Где будем рассвет встречать? – спросил Сергей.
– А мы уже всё решили, – ответил Леха. – Махнем в городской парк. Там, с кручи, будет лучше видно.
Компания неторопливо направилась вдоль набережной в сторону городского парка, раскинувшемуся над Днепром. Они поднялись к ротонде, стоявшей на самой вершине холма. Отсюда открывалась великолепная панорама: озаренные луной аллеи парка, набережная, обсаженная ровными рядами каштанов, темные воды реки и часть города на противоположном берегу. Время, отпущенное для этой ночи, заканчивалось. Небо еще было усыпано звездами, но заря уже алела на горизонте узкою полоской кларета, которая светлея и расширяясь, стала занимать всё небо. Постепенно, под натиском рассвета, звезды на небосводе начали тускнеть и таять. Солнце еще не взошло, а запах реки и цветов стал сильнее. Все обещало ясный день. В стороне от парка, на набережной, крыши домов резко вырисовывались на фоне посветлевшего неба, будто театральные декорации. И только фонари на столбах все еще догорали, напоминая о минувшей ночи.
– Ну вот и все. Новый день настает, – Оля повернулась к Сергею. – У тебя найдется двушка? Хочу позвонить отцу, чтобы приехал за мной.
– Сейчас гляну, – Сергей вытащил из кармана несколько монет, нашел среди них двухкопеечную, и подал Оле.
– Тогда уж и проводи меня до автомата, – она улыбнулась. – Не идти же мне одной.
Они поднялись по ступенькам еще выше, к центральному входу в парк. Там стояло несколько телефонных будок. В первой же из них Оля сняла трубку и приложила к уху.
– Работает! – кивнула она головой.
Сергей отошел и огляделся по сторонам. В центре круглой площади, перед входом в парк, журчали струи фонтана. Широкая и уютная улица, со старыми кленами, убегала от площади вдаль, блестя вымытым мокрым асфальтом. По обеим ее сторонам уютно расположились двух и трехэтажные дома, выстроенные еще в прошлом веке, демонстрируя друг перед другом разнообразные архитектурные стили и направления. В некоторых окнах горел свет. Было раннее утро и люди собирались на работу.
– Ну вот, дозвонилась. Сейчас отец приедет, – подошла к нему Оля. – Так быстро ночь пролетела.
– Ведь это была самая короткая ночь в году.
– А с тобой было интересно поболтать. Если хочешь, можем на днях куда-нибудь сходить, – она рассмеялась. – Надеюсь, тему для разговоров найдем.
Сергей на мгновенье опешил от неожиданности. Когда кто-то из ребят приглашал ее на свидание, она холодно, но вежливо отказывала. Но никогда он не слышал, чтобы Оля сама предлагала кому-то встретиться.
– К сожалению, не получится, – придя в себя, ответил он.
Теперь уже Оля удивленно подняла глаза, и словно бабочка крылышками, взмахнула своими длинными темными ресницами. В них ярко блеснуло уязвленное самолюбие. Такого ответа она явно не ожидала. Сергей понял, что девушка, не привыкшая к отказам, обиделась и, чтобы как-то сгладить ситуацию, сказал.
– Ты же сама знаешь, что сейчас начинается. Подача документов, подготовка к экзаменам. А у нас еще спортивные сборы и республиканские соревнования. Так что свободного времени не будет совсем.